Стая (Потомство) - Джек Кетчам

Патрульные снабдили их тяжеленными фонарями «Мэглайт» на шести батарейках – стоили они недешево, целых сорок долларов, но их мощные лучи все же прорывались сквозь толщу влажного воздуха. Впрочем, даже в их свете все вокруг казалось совершенно одинаковым, так что различить что-то особенное было определенно невозможно. С таким же успехом можно было надеяться разглядеть в стене отверстие от гвоздя, если сам лежишь, прижавшись лицом к плинтусу. В общем, ничего у них пока не получалось.

– Пора кончать с этим, – сказал Питерс. – Не думаю, чтобы кому-то другому на нашем месте повезло бы больше, чем нам.

– Вот черт! – ругнулся Харрисон, который на ходу осматривал каменные стены у себя над головой и в итоге залез в глубокую лужу, насквозь промочив один ботинок.

В годы детства Питерса это называлось «бултыхнуться».

Манетти достал свою рацию и вышел на связь.

– Всем бригадам проследовать в пункт два, – сказал он в микрофон. – Незамедлительно.

Под «пунктом два» подразумевалось начало операции по обходу всех домов в округе.

Сделать это было в общем-то довольно непросто; даже на то, чтобы всем полицейским покинуть пляжную зону, и то потребовалось бы немало времени. Впрочем, каждая группа имела карты с конкретно обозначенным участком территории. Им предписывалось никого не беспокоить, но предупредить каждого.«Оставайтесь внутри дома, не занимайте пустыми разговорами радио– и телефонную связь, заприте окна и двери и при малейшем появлении кого-либо или чего-либо необычного немедленно свяжитесь с полицией».

Судя по всему, эта операция займет у них целую ночь.

Сам Питерс встал в полчетвертого утра и потому к настоящему моменту уже почти не чувствовал под собой ног. Это было даже больше, чем просто смертельная усталость; в сущности, двигался он уже только «на автопилоте», почти не отдавая себе отчета в том, что творится у него перед глазами. Он практически потерял представление о времени, то и дело мысленно спрашивая себя: «Черт побери, где это я нахожусь?» – и это несмотря на то, что береговую линию он знал не хуже своего собственного крыльца. Краем глаза он видел, как по бокам от него передвигаются какие-то предметы, размерами похожие на людей, но когда поворачивал голову, там никого не оказывалось.

И дело было даже не в похмелье – от него давно уже не осталось и следа.

В «бардачке» его машины была припрятана початая бутылка виски, которую он держал на крайний случай, но в данный момент машина стояла у дома, а они направлялись к патрульному автомобилю Манетти. Он подумал было, не припасено ли у Манетти чего-нибудь подобного, однако тут же усомнился в такой возможности.

Они брели по узкой полоске пляжа – все лучше, чем карабкаться по скользким камням. Вперед теперь вышли Харрисон и четверо патрульных, тогда как Манетти и Питерс тащились в нескольких футах у них за спиной. Манетти поднял на него взгляд. Ну вот мы и бредем снова, —подумал Питерс, прекрасно понимая, какой у него сейчас вид.

– Я понимаю, Джордж, как ухайдакала тебя эта ночка.

– К черту бы послать эту ночку, да только, боюсь, рано пока это делать. Правда, если все же свалюсь в обмороке, то меня можно будет просто оставить в машине.

– Скажи, как ты думаешь, что они сейчас делают? Сидят дома и смотрят телевизор? Или снова вышли на охоту?

– Пожалуй, второе. К чему тратить такую лунную ночь на какой-то телевизор?

Довольно длинный отрезок пути они прошли в полном молчании.

Вот, опять то же самое – сбоку от него движется какая-то фигура.

Маленький человечек, которого на самом деле там не было.

Питерсу чертовски хотелось вторично промочить горло, причем сделать это немедленно.

– Мы сейчас к себе возвращаемся? – спросил он со вздохом.

– Точно.

– Послушай, Вик, а ведь это совсем недалеко от моего дома. Можем, заскочим туда хотя бы на минутку? Как-то уютнее буду себя чувствовать, если прихвачу свою пушку.

В самом деле, почему бы не попробовать? – подумал он.

Манетти снова скользнул по нему мимолетным взглядом. Питерс отчетливо расслышал интонации собственного голоса и понял, что все присутствующие тоже все прекрасно поняли. Но Манетти не стал задавать лишних вопросов и лишь кивнул.

– Ну разумеется.

Он прекрасно понимал, что ему лишь пошли навстречу. Полицейским не полагалось пить на службе; штатским же не позволялось пить и при этом носить оружие.

Впрочем, Питерс уже не был полицейским, хотя в данный конкретный момент являлся и не вполне штатским лицом. Его даже позабавила мысль о том, нарушает ли он в данный момент сразу два пункта инструкции или, напротив, ни одного. А может, ему вообще не хотелось приходить к какому-то решению?

«И все же, что бы ты надумал в конце концов?» —подумал он.

Впрочем, он слишком устал, как говорится, полностью исчерпал последние остатки сил.

Майлз Харрисон отыскал тропу и с улыбкой посмотрел на Питерса.

– Мальчишками мы частенько ею пользовались, – сказал он. – Ходили к пляжу и жгли там костры. Обжимались, пивком баловались.

– Я знаю, – отозвался Питерс. – Сам же ходил ловить вас.

Харрисон рассмеялся.

– Но так ни разу и не поймали ведь, правильно?

– Да в общем-то мне не очень и хотелось. Просто надо было шугануть вас с пляжа. А то зачем бы нам, по-твоему, чуть ли не строем вышагивать по берегу, светя вокруг себя фонарями?

– А мы-то думали, что полицейские такие тупицы.

– Мы и были тупицами, что-то навроде тебя сегодняшнего. Запомни, полицейские всегда немного туповаты.

– А через пару ночей мы все равно возвращались на прежнее место.

– И мы опять гонялись за вами. Знаю я все это.

Тропинка забирала чуть в гору, и Питерс основательно запыхался, даже вспотел.

– А мне всегда казалось, что нам просто везет, – сказал Харрисон. – Ну, я имею в виду, что вы нас так ни разу и не поймали.

Питерс остановился, чтобы немного отдышаться.

– Вам и в самом деле везло, – сказал он.

И про себя подумал: «Чертовски везло. Даже больше, чем вы сами могли себе представить – с учетом того, какие вещи здесь творились».

Они продолжили подъем.

21.15.

–Подожди! Ну подожди минутку. Я не могу...

– Люк, немедленноложись в постель!

Всякий раз перед сном у них возникали какие-нибудь проблемы, и нынешний вечер, судя по всему не являлся исключением из этого правила.

Клэр даже и не знала, что ей делать – то ли махнуть на все рукой, то ли придушить его.

Не помогло и то, что Люк оказался в совершенно новой для него обстановке. Накануне он, играя, раскидал по комнате всех своих приятелей – Черепашек, парней Дика Трейси – и теперь никак не мог собрать их снова.

И потому в данный момент стоял в пижаме посередине комнаты и хмурил брови.

Заставить его сделать хотя бы этоуже было настоящей проблемой, поскольку он категорически отказывался снимать майку, в которой ходил весь день и которую сам же выбрал себе в Калифорнии – на ней был изображен скелет, скользящий на доске по волнам на фоне ярко-красного, полыхающего неба.

После этого наступила традиционная пятиминутная перепалка из серии «Ты уже почистил зубы?»

И вот наконец он стоял перед ней, дергая туда-сюда коленками, как если бы ему не терпелось в туалет. Никуда ему не хотелось – он там уже был.

Просто наступило время сна, причем вне зависимости от того, сколько было сейчас времени, ему всегда казалось слишком рано. К ребенок, а просто кошмар какой-то: то без конца хнычет, а то превращается в настоящего тирана.

Восемь лет, —подумала Клэр. – Боже, дай мне силы пережить это.

–Я больше не могу! Куда подевался мой «Авианосец»?Не лягу в постель, пока не найду его. И ты не заставишь меня. Не я виноват...

Не рот, а какая-то бездонная яма. Временами Клэр задавалась вопросом, отдает ли он хотя бы мало-мальский отчет в том, что говорит в подобные минуты.

Не ребенок, а какое-то исчадие ада.

Обычно она позволяла сыну наиграться вдосталь, покуда сон окончательно не сморит его. Зато потом, едва оказавшись под одеялом, он почти сразу же засыпал. Таким образом, главная трудность заключалась в том, чтобы заставить его принять горизонтальное положение.

– Люк, сегодня вечером сможешь обойтись и без своего «Авианосца».А ну, немедленно ложись в постель.

– Нет, я должен...

– Считаю до трех.

– Но мненуженмой «Авианосец»!

– Раз.

– Мам!

– Два.

На глаза ребенка навернулись слезы.

Ну вот, заплакал. Мой Бог! —подумала она. – Драма!

– Ты меня ненавидишь!

– Люк, ну с чего ты взял, что я тебя ненавижу? Но если на счет три ты не окажешься в постели, то целую неделю потом не выйдешь на улицу. Ты меня понял? Итак, до скольких я уже досчитала?