Наследство Квалсфорда - Ллойд Биггл

— Итак, рассказывайте, — распорядился Холмс — Мне нужны подробности. С кем вы разговаривали?

Он хотел знать обо всём. Так было всегда. Он тщательно вникал даже в самые тривиальные факты. Как он сам утверждал, многие из его наиболее примечательных дел строились именно на пристальном изучении мелочей.

Я начал с описания путешествия в поезде с мисс Эдмунд, затем рассказал о двух посещениях «Морских утёсов» и о том, как я был там принят, о моей инвентаризации в компании Квалсфорда, о детективном расследовании Джо в Рее и сообщении сержанта Донли. Я перевёл дух только при новом появлении омнибуса, следовавшего на север к Эплдору. Закончил я впечатлениями, собранными днём во время блуждания по деревне, и содержанием вечерних бесед за пивом, когда я вынужден был выпить больше, чем привык.

— За исключением двух человек, которые имели личные основания быть недовольными, и Дервина Смита, конкурента-скотовода, население Хэвенчерча глубоко уважает Эдмунда Квалсфорда. Все в деревне знали и любили его, даже восхищались им. С другой стороны, никто из женщин не упоминал о близком знакомстве ни с его сестрой, ни с его женой.

— Возможно, в деревне происходит слишком мало светских мероприятий, в которых могут принять участие женщины их положения, — ответил Шерлок Холмс. — Они действительно настолько непопулярны?

— Эмелин так долго воспринимали в паре с братом, что никто, не скажет о ней ничего дурного. Иначе обстоит с французской женой Эдмунда. Её красотой и добрыми делами восхищаются, но единодушно осуждают её за так называемое «иностранное высокомерие».

Шерлок Холмс подробно расспросил меня о моём личном впечатлении от Лариссы Квалсфорд. Наконец он заметил:

— Рутина засасывает местных полицейских. Их жизнь вращается вокруг украденных свиней и поджогов сена, поэтому их воображение постепенно атрофируется. Добрый сержант Донли не способен поверить, что Эдмунда Квалсфорда могли убить, так как в доме были лишь несколько слуг и старуха гувернантка. Достаточно распространены случаи, когда слуга убивает хозяина, а для искусного убийцы не составит никакого труда пробраться в дом в удобное время. Что же касается мотивов убийства… Эдмунд считался одним из самых честных людей в Хэвенчерче, однако вы разговаривали с двумя из тех, кто затаил к нему неприязнь. Мы также не знаем, как к нему относились жители окрестностей.

— Да, я понимаю, что он мог иметь немало врагов, — согласился я. — Даже человек, к которому он относился честно и справедливо, мог посчитать себя ущемлённым. Но как посторонний мог догадаться о том, что слуги находятся в дальних комнатах, а Эдмунд спит? Даже живущему поблизости Дервину Смиту неизвестен, конечно, точный распорядок дня в доме.

— Конечно, есть некоторые оговорки, поэтому естественно сначала исключить вероятных подозреваемых в собственном доме жертвы и среди его ближайшего окружения и лишь затем расширить круг поиска. Что же касается конфликта между его женой и сестрой, то он представлял бы интерес для нас, только если бы одна из них была убита. Он, возможно, вовсе не связан со смертью Эдмунда. Я где-то читал, что китайский иероглиф, обозначающий дисгармонию, является графическим изображением двух женщин, живущих под одной крышей. В подобной атмосфере слуги защищают ту или другую сторону, и дом быстро превращается в поле сражения. Сам же хозяин мог не принимать участия в конфликте и даже не подозревать о происходящем.

— Факты говорят, что обе женщины были привязаны к Эдмунду, — вставил я.

— Я надеюсь, что это дело не сведётся к разгадыванию мотивов женского поведения. Самые незначительные действия женщины могут иметь значение, а самые существенные поступки — оказаться немотивированными. Все это, Портер, может не стоить и выеденного яйца, за исключением двух вещей.

— Каких, сэр?

— Первое — питахайи. Не теряйте их из виду, Портер. Всегда ищите необычное, из ряда вон выходящее. Питахайи и поведение старухи гувернантки, спрашивающей их на Спиталфилдском рынке, — вот что нас должно волновать в этом деле. Вторым обстоятельством является разрушенная башня и использование её Эдмундом Квалсфордом в качестве убежища. Вы её осмотрели?

— Только с расстояния, сэр.

— Стыдитесь, Портер!

Шерлок Холмс говорил сурово, но в глазах его прыгали смешинки.

— У вас даже нет оправдания в виде пропавших свиней или горящей копны сена! И башня и питахайи — явления аномальные. Всегда начинайте со странностей. Сделайте это первым принципом ваших криминальных расследований.

Я объяснил, почему после разговора с Лариссой Квалсфорд был вынужден направиться в другую сторону.

Он неодобрительно покачал головой:

— Осторожность — не достоинство, если оно не направлено в нужную сторону. Вам следовало бы дальше продвинуться с питахайями, а также не пренебрегать обследованием башни. К счастью, информацию удалось получить другим путём. Мой приятель, возчик Симс, по дороге из Рея познакомил меня с прекрасным подбором местного фольклора о башне. Он также рассказал, что рядом с ней проходит тропинка, проложенная много веков назад. Она начинается чуть западнее. Я намерен немедленно посетить башню и выяснить всё, что она может нам открыть. Есть ряд вопросов, на которые нужно обязательно ответить, прежде чем мы сможем идти дальше. Если всеми любимый и преуспевающий Эдмунд Квалсфорд не имел причины ночами предаваться размышлениям в полуразрушенной башне, то что же тогда он там делал? И действительно ли он находился в башне? Собранные вами факты представляют определённый интерес, но они никуда не ведут. Мы должны убедиться, не является ли башня ключом ко всему делу.

Мы легко нашли старую тропинку. Шерлок Холмс внимательно изучил состояние тропинки, прежде чем позволил мне ступить на неё.

— Такая тропинка может многое рассказать тому, кто способен прочитать, что здесь написано. Кто знает, чьи армии проходили когда-то по этому пути, какие товары из Рима и Византии трудолюбиво переносились по ней, какие исключительные события происходили только потому, что тропинка поднималась на утёсы, а не огибала их? Даже в недалёком прошлом эта дорога должна была служить связующим звеном. Теперь она ведёт из Хэвенчерча в никуда. Однако её богатая и неизвестная история продолжает вызывать интерес.

Мы двинулись по тропинке. Шерлок Холмс не раз говорил о том, что при уголовных расследованиях часто — и совершенно напрасно — пренебрегают чтением отпечатков ног, особым искусством, которое он с таким большим трудом обосновал и развил. Однако на данной тропинке почти не было возможности применить эти способности моего патрона.

Обнаружив какой-нибудь след, он доставал огромную лупу, которую всегда носил с собой, и изучал его со свойственной ему тщательностью. Пока он был занят этим, я осматривался вокруг, разыскивая улики, которые можно было приобщить к делу. Иногда даже окурок сигареты или сигары мог раскрыть гораздо больше, чем желал бы тот, кто его бросил. Но трудяги, пользовавшиеся этой тропинкой, не курили. Я ничего не нашёл.

Издали старые морские утёсы казались непроходимыми. Однако на самом деле можно было легко перемещаться, переходя с одного на другой. На вершине Шерлок Холмс остановился полюбоваться видом Болот. День клонился к вечеру, но картина действительно была великолепной. Я уже видел всё это, и мне не терпелось двигаться дальше.

— Портер, вы обнаружили что-нибудь странное в этой местности?

— Она необычайно плоская и неинтересная, — ответил я.

— Отсутствием топографического разнообразия она и интересна. Когда-то, как вы знаете, она была морским дном. Хэвенчерч был морским портом. Посмотрите ещё раз. Где деревни? И где изгороди? Как разделяются участки?

Я пристально рассматривал Болота. Эти проблемы меня также сильно занимали, но моё сознание не смогло оформить их в вопросы.

— Это общинная земля, — высказал я своё предположение.

Шерлок Холмс покачал головой:

— Границы обозначены, но их не видно с такого расстояния. Поля разделены дренажными канавами. Если, мой друг, вы попытаетесь пройти через поле ночью или даже днём, то сразу же убедитесь, что сделать это труднее, чем если бы их защищали ограждения. Какая прекрасная точка наблюдения! В ясный день можно легко разглядеть города на южном побережье!

— С большим удовольствием я бы увидел разгадку этой тайны, — пошутил я.

Шерлок Холмс только хмыкнул, и мы продолжили путь. На острове Грейсни имелись изгороди с воротами для общественной тропы, и мы прошли, аккуратно запирая их за собой. Тропинка пересекала одно сверкающее на солнце пастбище за другим. Трава была выщипана так коротко, что казалась гладкой зелёной тканью. Издалека, выделяясь белыми пятнами на фоне изгородей и пастбищ, нас осторожно разглядывали овцы. В одном из предыдущих дел Шерлока Холмса нам приходилось встречаться с чёрными овцами, и я вслух вспомнил об этом.