Галки - Кен Фоллетт

Она залила кипятком порошок какао в большом керамическом кувшине.

– Поставьте на поднос кружки, – сказала она Полу. – Может, хозяйственные хлопоты отвлекут вас от мечтаний о семейной жизни.

В гостиной они застали свару между Гели и Гретой. Остальные не вмешивались – им было и смешно, и страшновато.

– Ты на нем не сидела! – кричала Гели.

– Но положила на него ноги, – возражала ей Грета.

– Тут и так не хватает стульев.

Гели держала в руках пуфик, который, как догадалась Искра, она грубо выхватила у Греты из-под ног.

– Дамы, тише! – сказала Искра, но на ее призыв не обратили внимания.

– Тебе стоило только попросить, – произнесла Грета.

– Чтобы я в моей-то стране спрашивала разрешения у иноземцев!

– Какая я тебе иноземка, сука ты жирная!

– Ах, так! – смертельно оскорбленная Гели дернула Грету за волосы.

Гретин черный парик остался у нее в руках. Открылись коротко подстриженные темные волосы, и все разом поняли: Грета – мужчина.

– Господи! – только и сказала Диана, а Мод испуганно взвизгнула.

Первой опомнилась Гели.

– Извращенец! – воскликнула она. – Святые угодники, иноземный извращенец! И наверняка шпион!

– Заткнись, Гели, – сказала Искра. – Она не шпионка. Я знала, что это мужчина.

Грета расплакалась и хотела уйти.

– Сядь, Грета, – велела ей Искра. – Гели, дай сюда этот чертов парик.

Гели отдала парик Искре, и та надела его на Грету.

– А теперь послушайте, – продолжала Искра. – Грета – техник. Она нам нужна, и нужна под видом женщины. Поэтому привыкайте.

Гели презрительно фыркнула.

– И еще кое-что. – Искра сурово посмотрела на Гели. – Вчера вечером вас всех произвели в офицеры. Теперь вы обязаны соблюдать воинскую дисциплину. Я могу выгнать из команды любую из вас, и она до конца войны будет торчать на какой-нибудь дальней базе в Шотландии без права на отпуск. Вы слишком много знаете.

– Значит, мы в тюрьме? – спросила Диана.

– В армии, – ответила Искра, – а это примерно одно и то же. Теперь пейте какао и ложитесь спать.

Вскоре все разошлись по комнатам, и в гостиной осталась только Диана. Искра этого ожидала. Застав ее в страстных объятиях Мод, она испытала настоящий шок. В школе некоторые девчонки увлекались друг дружкой, но чтобы взрослые женщины – с таким Искра еще не сталкивалась.

Имело это какое-нибудь значение? В обычной жизни – никакого. Но не скажется ли связь Дианы и Мод на выполнении задания? Мало вероятно. Искра решила не возвращаться к этому случаю, но Диана хотела объясниться.

– Это совсем не то, что ты думаешь, – начала она. – Ты должна мне поверить. Так, глупость, пустяк…

– Успокойся, – сказала Искра. – Мир не рухнет только из-за того, что ты поцеловала Мод.

Диана села и расплакалась:

– Ты понимаешь, что дело не в этом. Ты же видела, что я делала. Что ты могла подумать?

– Мод хорошенькая, и ты, видимо, в нее влюбилась. – Искра тщательно подбирала слова. – Не нужно стыдиться. Но лучше держать это в тайне.

– Вероятно, для нас с Мод задание на этом закончено.

– Вовсе нет. Вы мне по-прежнему нужны.

Диана достала платок и высморкалась. Искра отошла к окну, чтобы дать ей время взять себя в руки. Через минуту она сказала:

– Иди спать, Диана. И будь я на твоем месте…

– И что тогда?

– Я бы переспала с Мод. Другого случая может и не представиться.

Когда Диана ушла, Искра повернулась и посмотрела в окно. Луна была в третьей четверти. Через несколько дней наступит полнолуние и союзники высадятся во Франции.

Искра вышла из гостиной и поднялась наверх. Подумала о том, что сказала Диане. «Другого случая может и не представиться». Перед комнатой Пола она задержалась. Диана – другое дело, она сама себе хозяйка. А Искра замужем. Мишель был первым и последним мужчиной в ее жизни.

Но другого случая ей может и не представиться.

Она постучалась и вошла.

В замок в Сент-Сесили Дитер вернулся мрачнее тучи и сразу спустился в бомбоубежище, где находилась комната радиоперехвата. Там он застал Вилли Вебера.

– У тебя есть запись его сообщения? – спросил Дитер.

Вебер дал ему машинописный лист:

– Оно уже отправлено дешифровальщикам в Берлин.

Дитер бросил взгляд на бессмысленные колонки букв:

– Там не сумеют расшифровать – он пользуется одноразовым шифром.

Сложив листок, он опустил его в карман.

– Сумеешь разобраться с шифром? – спросил Вебер.

– У меня есть копия его шифровального блокнота, – ответил Дитер. – По расписанию он должен принять ответное сообщение в одиннадцать вечера. – Дитер посмотрел на часы. – Расшифрую оба разом.

Вебер ушел, а Дитер стал ждать. Ровно в одиннадцать настроенный на частоту Геликоптера приемник заверещал. Оператор записал радиограмму в блокнот, напечатал на машинке и вручил Дитеру.

Дитер вышел из замка и сел в свою машину. В ярком лунном сиянии он доехал петляющей дорогой до Реймса и остановился на улице Дюбуа. Погода благоприятствовала высадке союзников.

Стефани ждала его на кухне. Он разложил на столе шифрованные сообщения и сделанные Стефани копии блокнота и букв на шелковом носовом платке. Потер веки и принялся расшифровывать первую радиограмму, ту, которую послал Геликоптер.

Стефани постояла над ним, заглядывая через плечо, задала пару вопросов и занялась расшифровкой второго сообщения.

Первое содержало краткий отчет о происшествии в соборе. Дитер именовался в нем Шарантанцем, говорилось, что его завербовала Горожанка и что Мишель против правил позвонил Горожанке, которая подтвердила надежность Шарантанца. Приводились клички уцелевших членов сети «Болингер». Их осталось всего четверо.

Дожидаясь, пока Стефани закончит со второй радиограммой, Дитер выпил кофе. Прочитав расшифровку, он не поверил собственной удаче. В радиограмме говорилось:

ПОДГОТОВЬТЕСЬ ПРИЕМУ ГРУППЫ ШЕСТИ ПАРАШЮТИСТОК КОДОВОЕ ИМЯ ГАЛКИ СТАРШАЯ ГРУППЫ ПАНТЕРА ВЫБРОС ОДИННАДЦАТЬ ВЕЧЕРА ПЯТНИЦУ ВТОРОГО ИЮНЯ ШАМ-ДЕ-ПЬЕР

Шам-де-Пьер было кодовым названием, но Гастон уже на первом допросе выдал, что оно обозначает пастбище под Шатейем, деревенькой километрах в восьми от Реймса. Теперь Дитер точно знал, где будут Мишель и Геликоптер завтра вечером. Там он сможет их изловить, а заодно захватить в момент приземления еще шесть агентов союзников. В том числе Пантеру – Искру Кларэ.

День шестой

Пятница, 2 июня 1944 года

Дитер решил провести инструктаж в бальном зале замка в Сент-Сесили. Можно было собраться и в кабинете у Вебера, но Дитеру не хотелось, чтобы у подчиненных сложилось впечатление, будто Вилли руководит операцией. Дитер мелом нарисовал на доске подробную карту деревеньки Шатей – три больших дома, шесть маленьких и пекарня. На востоке вдоль широкого пруда тянулось пастбище.

– Парашютистки постараются приземлиться на пастбище, – сказал Дитер и сделал паузу. – Запомните самое главное: необходимо, чтобы они приземлились. Нам ни в коем случае нельзя выдать свое присутствие ни встречающим, ни пилоту.

Желая напомнить о себе, Вебер вставил:

– Позволю себе подчеркнуть важность указаний майора Франка. Не лезть на рожон! Строго держаться плана!

– Спасибо, майор, – поблагодарил Дитер. – Мы прибудем в деревню в двадцать ноль-ноль. Всех жителей следует переместить в самый большой дом и держать там до конца операции. Дождемся, чтобы парашютистки приземлились и встречающие собрали их в одном месте. – Дитер повысил голос: – Пока все не закончится, никого не задерживать!

Он обвел комнату взглядом и задался безнадежным вопросом: хватит ли у двадцати гестаповцев мозгов точно исполнить его приказ?

– Огонь не открывать, ясно? Нам нужно допросить парашютисток, а не перестрелять их.

Все утро Галки провели в ехавшем на север маленьком автобусе. Казалось, провинцию не затронули ни война, ни вообще двадцатый век. Сидя рядом с Полом, Искра смотрела на убегающий назад сельский пейзаж, затем опустила голову Полу на плечо и заснула блаженным сном – они всю ночь занимались любовью.

В два часа дня Галки прибыли в Темпсфорд-Хаус. Здесь Искра уже бывала. Этот большой особняк служил местом сбора улетающих с соседнего аэродрома Темпсфорд.

Все попили в гостиной чая с бутербродами, потом прошли в библиотеку, которая скорее напоминала костюмерную киностудии – стеллажи с пальто, плащами и платьями, коробки со шляпами и обувью, несколько швейных машинок.

Заправляла здесь мадам Гийемен, худенькая женщина лет пятидесяти с очками на кончике носа и сантиметром на шее. Она говорила на прекрасном французском языке:

– Как вы знаете, французская одежда отличается от английской. Не стану утверждать, что она более стильная, но, представьте, так оно и есть.