Факел в ночи - Саба Тахир

– Кровавый Сорокопут, – поприветствовал он меня, и я невольно улыбнулась. Декс неизменно следовал протоколу, даже увидев старого друга, который больше походил на жалкую развалину.

– Тысяча чертей, Аквилла, – пролепетал ошеломленно Фарис. – Что они с тобой сделали?

– Добро пожаловать, лейтенанты, – поздоровалась я. – Полагаю, гонец сообщил вам о нашем задании?

– Ты должна убить Элиаса, – сказал Фарис. – Эл…

– Вы готовы служить?

– Конечно, – уверил Фарис. – Тебе нужны люди, которым ты сможешь доверять, но, Эл…

– Это, – перебила я его, пока он не сказал ничего лишнего, что Харпер мог бы передать Императору или Коменданту, – лейтенант Авитас Харпер. Это он меня пытал, и он – шпион Коменданта.

Фарис тотчас закрыл рот.

– Харпер тоже назначен на это задание, так что следите за своими словами, поскольку все это будет передано Коменданту и Императору.

Харпер неловко поерзал, и я на миг ощутила прилив торжества.

– Декс, – сказала я. – Один из моих людей скоро должен принести отчеты о ночи, когда сбежал Элиас. Ты, как лейтенант, возьми его в свое распоряжение. Поищи что-нибудь, что может иметь отношение к делу. Фарис, ты пойдешь со мной. У нас с Харпером есть зацепка. Это за городом.

Я возблагодарила небеса за то, что мои друзья приняли приказы без тени возражений, и за то, что обучение в Блэклифе приучило их при любых обстоятельствах оставаться внешне бесстрастными.

Декс откланялся, а следом вышел и Фарис, чтобы подготовить лошадей. Харпер встал и посмотрел на меня, вздернув голову. Я не смогла разгадать выражение его лица. Может, любопытство. Он полез в карман, и я инстинктивно напряглась, вспомнив кастет, которым он орудовал в подвале.

Но он достал всего лишь мужское кольцо, тяжелое, серебряное. На нем была выгравирована птица с расправленными крыльями и широко раскрытым в крике клювом. Символ власти Кровавого Сорокопута.

– Теперь оно ваше. – Он достал еще и цепочку. – На случай, если кольцо велико.

Оно очень даже велико, но ювелир сумеет подогнать его так, как нужно. Может, Харпер и ожидал благодарности, но я молча взяла кольцо, не взглянув на цепочку, и прошла мимо него.

Солдат-маска в непромокаемой одежде, убитый за пределами Серры, обещал хорошее начало расследования. Нет следов, нет засады. Но едва я увидела висящее на дереве тело с явными следами пыток, сразу поняла, что убил его не Элиас.

– Кровавый Сорокопут, Витуриус – маска, прошедший обучение у Коменданта, – рассуждал Харпер, когда мы возвращались в город. – Разве он не палач, как все мы?

– Витуриус не оставил бы тело на виду, – вмешался Фарис. – Кто бы это ни сделал, он хотел, чтобы труп обнаружили. А зачем ему это делать, если он не хочет, чтобы мы напали на его след?

– Чтобы пустить по ложному следу, – предположил Харпер. – Отправить на запад, а не на юг.

Пока они спорили, я обдумывала увиденное. Я знала этого маску. Он был одним из тех четверых, кому приказали вести Элиаса на казнь. Лейтенант Касиус Преториус, порочный хищник и любитель девочек. Он работал в Блэклифе центурионом по рукопашному бою. С четырнадцати лет я держала руку на рукояти кинжала, когда он оказывался рядом. Остальных трех масок, охранявших Элиаса, Маркус отправил в Кауф на шесть месяцев в наказание за то, что упустили его. Почему не отправил Касиуса? Почему тот закончил вот так?

Я снова подумала о Коменданте, но это не имело смысла. Если б Касиус и рассердил ее, она бы сначала подвергла его пыткам, а затем убила прилюдно, чтобы еще больше укрепить свою репутацию. Я почувствовала легкое покалывание в затылке, как будто кто-то за мной наблюдает.

«Маленькая певунья…» – принес ветер далекий голос. Я повернулась в седле. Но пустыня была безлюдной и тихой, лишь перекати-поле прошелестело мимо. Фарис и Харпер приостановили лошадей, вопросительно оглянувшись на меня. Вперед, Аквилла. Ничего нет.

Два последующих дня не принесли никаких новостей. Декс просмотрел отчеты, но ничего не нашел. Барабанные сообщения и донесения гонцов оказались ложными: в Навиуме убили двоих, и свидетель клялся, что убийца – Элиас. По другим сообщениям, в одной из гостиниц остановились меченосец и книжница – как будто Элиас такой дурак, чтобы останавливаться в какой-то чертовой гостинице.

К исходу третьего дня я чувствовала себя полностью вымотанной и разочарованной до предела. Маркус отправил уже два послания с требованием сообщить об успехах.

Кровавый Сорокопут должен спать в казарме Черной Гвардии, так я и делала две минувшие ночи. Но меня уже тошнило и от казарм, и от ощущения, что Харпер шпионит за каждым моим шагом и докладывает Коменданту и Маркусу. Около полуночи я подъехала к особняку Аквилла и обнаружила, что огни еще горят, а у ворот на дороге выстроились десятки повозок. Чтобы не встретиться с семьей, я зашла через черный ход, которым пользовались рабы, и тут же столкнулась с Ливи. Она как раз распоряжалась поздним ужином и охнула, увидев выражение моего лица.

– Залезай через свое окно. На первом этаже сидят дяди. Они захотят поговорить с тобой.

Дядья – братья и кузены моего отца – являлись главами семейств клана Аквилла. Люди они хорошие, но многословные.

– А где мама?

– С тетями, старается удержать их от истерики. – Ливи приподняла бровь. – Они не рады союзу Аквилла – Фаррар. Папа попросил меня подать ужин.

Вне всякого сомнения, чтобы она могла послушать и извлечь полезное. Ливия, в отличие от Ханны, заинтересована в правлении кланом. Отец не дурак: знает, кто на что способен.

Я прошла через заднюю дверь, и Ливи бросила мне вслед:

– Присмотри за Ханной. Она себя странно ведет. Самодовольно. Как будто ей известно что-то, чего не знаем мы.

Я закатила глаза. Можно подумать, Ханна могла знать то, что меня бы волновало.

Я запрыгнула на дерево, что склонялось к моему окну. Влезать в дом через окно и вылезти обратно для меня проще простого, даже когда я ранена. Когда-то я довольно часто вот так сбегала, чтобы встретиться с Элиасом.

Хотя то были совсем не такие встречи, о каких я мечтала.

Спрыгнув в комнату, я сердито одернула себя. Он не Элиас. Он – предатель Витуриус, и ты должна его поймать. Может, если я буду постоянно повторять эти слова, они перестанут причинять такую боль.

– Маленькая певунья…

Все тело оцепенело при звуке этого голоса. Его же я слышала и в пустыне. Секундное потрясение меня и сгубило. Кто-то зажал мне рот рукой и зашептал в ухо:

– Я хочу рассказать тебе историю. Слушай внимательно и сможешь узнать кое-что стоящее.

Женщина. Руки сильные. Все в мозолях. Говорит без акцента. Только я хотела отшвырнуть ее, как она приставила к горлу стальное острие. Я вспомнила убитого маску в пустыне. Кем бы она ни оказалась, эта женщина смертельно опасна и не побоится убить меня.

– Однажды, – произнес странный голос, – девочка и мальчик попытались сбежать из города, объятого огнем и страхом. Они нашли путь к спасению, наполовину скрытый тенью. Но там их ждала женщина-демон с серебряной кожей и сердцем, черным как ее дом. Под сенью шпиля страданий они боролись с демоном и повергли его ниц, сбежав из города победителями. Хорошая история, правда? – Моя захватчица еще ближе приникла к моему уху. – И случилась она в этом городе, маленькая певунья, – сказала женщина. – Найди историю, и ты найдешь Элиаса Витуриуса.

Затем она отпустила руку, зажимавшую мне рот, и убрала нож. Я развернулась и увидела метнувшуюся к окну фигуру.

– Подожди! – Я взмахнула руками. Она остановилась. – Мертвый маска в пустыне, – спросила я, – это ты сделала?

– Это послание для тебя, маленькая певунья, – прохрипела женщина. – На тот случай, если ты окажешься настолько глупой и вздумаешь бороться со мной. А насчет него не переживай. Он был убийца и насильник и заслуживал смерти. И это напомнило мне вот о чем. – Она подняла голову. – Даже не вздумай трогать девушку. Лайю. Если с ней что-нибудь случится, я вспорю тебе брюхо, очень медленно, и никакая сила на земле меня не остановит.

С этими словами она бросилась прочь. Я прыгнула к ней, выхватив меч. Слишком поздно. Выскочив в открытое окно, женщина уже стремительно убегала по крышам. Но все же я успела увидеть ее лицо – изуродованное донельзя и окаменевшее от ненависти. Увидев раз, такое лицо узнаешь сразу. Рабыня Коменданта. Та, кого считают мертвой. Та, которую все звали Кухаркой.

12: Лайя

Когда Элиас разбудил меня наутро после того, как мы покинули Разбойничий Привал, я обнаружила на своих руках влагу. Даже в предрассветных сумерках я видела, что по ним стекает кровь кочевника.

– Элиас, – я неистово вытирала руки о плащ, – кровь… Она не стирается.

Он и сам был весь в крови.

– Ты тоже в…

– Лайя, – он тотчас подошел ко мне, – это просто туман.

– Нет. Повсюду кровь.