Пункт назначения 1978 - Виктор Громов

– Эй, пацан, – окликнули работяги, колдовавшие над мешками, сложенными на большой деревянный поддон, – ты что здесь забыл?

Вопрос был задан не слишком дружелюбно. Я поспешил объясниться:

– Мне на автобус надо.

– А здесь чего шляешься?

Второй вопрос прозвучал еще резче. Благо, отвечать на него не пришлось. Рука в брезентовой рукавице указала направление.

– Тебе туда!

Это самое «Туда» было весьма странным местом. Совсем не так представлял я себе приличный торговый порт. Где цивильные строения? Где оборудованные места хранения? Где хорошие дороги? Где стоянки для техники? Ничего подобного не было и в помине.

Вдоль раздолбанной в пух и прах асфальтовой дороги, стояли разнокалиберные деревянные строения всех мастей и размеров: от небольших сараюшек, до более-менее приличных, добротных… Ээээ, я попытался для себя определить их назначение, не смог и дал им кодовое название – склады.

Наверное, это было близко к истине. К ним тои дело подъезжали ЗИЛки. Что-то разгружали, что-то загружали, работа кипела. Пару раз дорогу пересекали железнодорожные пути.

Меня еще пару раз окликали. Один раз отмахнулись, как от назойливой мухи. Другой – вызвались немного проводить.

Скоро дорога стала приличнее, сараюхи сменились обычными белеными зданиями. Кое-где у дверей появились таблички. И я, как сугубо сухопутный житель, решил, что склады закончились, пошли конторы. А, значит, и до цивилизации рукой подать.

Как ни странно, не ошибся. Очень скоро обогнул красивое здание с башенками. На фасаде было написано «Н-ский торговый порт». Пересек наискосок узкую площадь, вышел за ворота и оказался на нормальной городской улице. Осталось только найти остановку.

Остановка нашлась быстро. Одна, но длинная. Носила она гордое название «Автовокзал». Я смотрел на это чудо и не знал, то ли смеяться, то ли плакать. Память полностью стерла воспоминания о подобном казусе. Наверное, по меркам семидесятых это было вполне себе приличное место. Мне же оно казалось странным.

Автовокзалом обозвали небольшой пятачок с металлическим навесом, двумя лавками и одиноким фонарем. Под нижней кромкой крыши висели большие круглые часы. Показывали они семь двадцать четыре.

Возле навеса стояли два одинаковых ЛиАЗа. Один, с номером два на лобовом стекле, был закрыт наглухо. Пустой, без водителя. Второй, под номером три, гостеприимно распахнут. Возле него две старушки шумно, со смаком, прощались. Их голоса разгоняли утреннюю тишину.

Маршрут я прочел издалека: «Торговый порт – Калачовка». И сразу направился туда. Это было то, что нужно.

Войти спокойно мне не дали. Одна из бабок, завидя такой подходящий объект, тут же распростилась с товаркой и обернулась мне навстречу. Взгляд ее был цепким, как репей, требовательным, голос – жалобным, страдающим. Если верить голосу, бабка была не иначе, как присмерти. Взгляд убеждал в обратном. Бабуля даст фору кому угодно, даже мне.

В жизни мне встречался не один десяток подобных бабок. Спорить с ними было себе дороже. Такие всегда правы.

– Внучок, – почти прорыдала она, – помоги бабушке занести сумочки!

Так и знал, что этим все закончится. Я кивнул, подхватил два ее баула, хотел зайти внутрь, но был ловко отодвинут в сторону. Бабка прошмыгнула вперед и бодрым шагом потопала по салону.

За каким лядом ее понесло в самый конец автобуса, я не имел ни малейшего понятия. Спрашивать тоже не было никакого желания. Я покорно затащил в автобус торбы и понес их за хозяйкой. Почти уже дошел, как вдруг услышал:

– Олег! Иди сюда, я тебе место заняла.

Что? Опять? Вика. Снова Вика. Везде одна Вика. Вашу ж мать! Почему я не удивлен? В той, моей прошлой жизни, сказали бы, что это – карма. Сейчас я дал этому совсем иное определение – кара Господня. Знать бы, за какие прегрешения?

Наверное, я застыл посреди автобуса, забыв, куда шел. Потому что бабка дернула меня за рукав и приказала:

– Ставь сюда.

Она ткнула пальцем в площадку у заднего сидения. А когда я склонился, опуская ее кладь, удержала меня за плечо и прошептала.

– Иди, внучок. Грех заставлять девку ждать.

Я только сейчас заметил, какие у нее живые озорные глаза. И тут же подумал, что в молодости бабка зажигала знатно.

– Иди, внучок, иди. Хороша девка-то.

И она неожиданно подняла вверх большой палец. Я усмехнулся. Если бы ты только знала, бабуля, сколько от этой красоты будет бед. Если бы только знала…

– Олег! – Вновь окрикнула Вика. В голосе ее появились капризные нотки. – Я жду!

Не отвяжется. Эта точно не отвяжется. И я пошел, думая только об одном, как от нее отделаться.

Вика сидела у окна, около кассы. На соседнее сидение она положила матерчатую сумку. Чтобы никто не покусился на место рядом. Чтобы все знали – занято. Напротив сидели две дамы чуть-чуть за сорок. Умудренные жизнью. Нарочито серьезные. На нас они старательно не смотрели.

– Олег! – Мое проклятие переставило сумку себе на колени. – Как я рада тебя видеть.

И все. Словно вчера ничего не случилось. Ни капли смущения. Ни капли сомнения. Я сел рядом и проговорил, пытаясь быть спокойным:

– Здравствуй, Вика.

Получилось глупо. Сухо. Казенно. Дамы напротив воззрились на меня с удивлением. Не так, ох не так, обычный молоденький паренек должен приветствовать неравнодушную к нему девушку. Что поделать? Пусть удивляются. Мне совсем не хотелось говорить.

Вика тоже изумилась, на миг задумалась и придвинулась ко мне вплотную. Теперь мое бедро, касалось ее бедра. Моя рука была совсем рядом с ее красивой круглой коленкой. Я видел ее сочные полуоткрытые губы, а, мог опустить глаза чуть ниже, туда, где верхняя пуговка платья была словно нечаянно расстегнута. Туда, где открывалось куда больше, чем позволяли правила приличия. Черт, этого было вполне достаточно.

Я мысленно зааплодировал ее таланту и уставился в окно. За что мне это наказание? Мой организм опять сходил с ума от желания. Жгучего. Неукротимого. Что с того, что разум мой помнил о всех тех бабах, которые прошли через