В переулках Арбата - Александр Анатольевич Васькин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неизвестный художник. Миша Лермонтов 1820–1822 гг
На решение Лермонтова покинуть учебное заведение повлиял царский указ от 29 марта 1830 года, преобразовывавший Университетский благородный пансион во вполне рядовую гимназию по уставу 8 декабря 1824 года на том основании, что существование пансиона с особенными правами и преимуществами, дарованными ему в 1818 году, противоречило новому порядку вещей и нарушало «единство системы народного . просвещения, которую правительство ставило на правилах твердых и единообразных». Преобразование пансиона в гимназию расширяло и полномочия воспитателей, обладавших правом применять такой вид наказания, как розги.
Указ явился следствием неожиданного визита императора Николая Павловича в пансион в марте 1830 года, находившийся в то время на Тверской улице (ныне на его месте Центральный телеграф). Царя настолько возмутила слишком свободная обстановка в пансионе, что он решил его закрыть. Зуб на пансион государь точил давно, ведь это учебное заведение считалось рассадником вольнодумства. «Московский университетский пансион приготовлял юношей, которые развивали новые понятия, высокие идеи о своем отечестве, понимали свое унижение, угнетение народное. Гвардия наполнена была офицерами из этого заведения», – писал декабрист В.Ф. Раевский. И это действительно так: пансион дал России столько декабристов! В его стенах учились Н.М. Муравьев, И.Д. Якушкин, П.Г. Каховский, В.Д. Вольховский, Н.И. Тургенев, А.И. Якубович. Опасность пансиона была в том, что «семена» свободомыслия сеялись в головы его учеников в гораздо более раннем возрасте, а значит, в университетские стены приходили уже убежденные либералы-максималисты. Неудивительно, что наконец-то «дошло до сведения государя императора, что между воспитанниками Московского университета, а наипаче принадлежащего к оному Благородного пансиона, господствует неприличный образ мыслей». Процитированные слова содержатся в специальном предписании начальника Главного штаба Дибича флигель-адъютанту Строгонову от 17 апреля 1826 года.
Неизвестный художник. Елизавета Алексеевна Арсеньева, урожд. Столыпина, бабушка М.Ю. Лермонтова по материнской линии. Начало XIX в
Уйдя из Благородного пансиона в апреле 1830 года, Лермонтов получил возможность целиком посвятить себя «маранию стихов» – именно так он обозначит свое основное и любимое занятие, записав в тетради в том же году: «Когда я начал марать стихи в 1828 году [зачеркнуто: в пансионе], я как бы по инстинкту переписывал и прибирал их, они еще теперь у меня. Ныне я прочел в жизни Байрона, что он делал то же, – это сходство меня поразило!» К Байрону он в это время обращался часто: «Еще сходство в жизни моей с лордом Байроном. Его матери в Шотландии предсказала старуха, что он будет великий человек и будет два раза женат. Про меня [мне] на Кавказе предсказала то же самое [повивальная] старуха моей Бабушке. Дай Бог, чтоб и надо мной сбылось, хотя б я был так же несчастлив, как Байрон».
На Малой Молчановке Михаилу Юрьевичу предстояло пережить самый плодотворный этап своего поэтического творчества – создать более половины всех стихотворений из написанных им. Кабинет поэта находился в мезонине купеческого дома.
По соседству, на углу Большой Молчановки и Серебряного переулка, жили знакомые – Лопухины: «В соседстве с нами жило семейство Лопухиных, старик отец, три дочери девицы и сын; они были с нами как родные и очень дружны с Мишелем, который редкий день там не бывал. Были также у нас родственницы со взрослыми дочерьми, часто навещавшие нас, так что первое общество, в которое попал Мишель, было преимущественно женское, и оно непременно должно было иметь влияние на его впечатлительную натуру», – вспоминал Аким Шан-Гирей, троюродный брат поэта.
К.Ф. Юон. Московский университет. 1820-е гг.
Семья Лопухиных принадлежала к старому дворянскому роду. В Москве они были хорошо известны: Александр Николаевич, который тогда был отнюдь не стариком – ему едва перевалило за полвека, его жена Екатерина Петровна (урожденная Верещагина и тетка «Сашеньки» Верещагиной, лермонтовской кузины), их дочери, Елизавета, Мария и Варвара, и сын Алексей.
Алексей Лопухин и Мишель стали настоящими друзьями, сохранив свою дружбу в течение всей жизни, что было не таким уж и привычным явлением для Лермонтова. Они вместе учились в Московском университете, переписывались (сохранилось по крайней мере четыре письма поэта к Лопухину). Обсуждали молодые люди и сугубо личные проблемы. Так, когда в 1833 году Лопухин увлекся Е.А. Сушковой, то Лермонтов (сам некогда влюбленный в нее) пытался воспрепятствовать серьезным намерениям друга.
Все это указывает на действительно теплые отношения между Лопухиным и Лермонтовым. Вспомним, что и у Пушкина был такой близкий друг, в сердечных делах которого он принимал искреннее и деятельное участие. Это Павел Воинович Нащокин, который жил в Москве. Пушкин не раз гостил у него. Когда однажды Нащокин испросил у Александра Сергеевича совета по вопросу женитьбы, Пушкин одобрил его выбор. В другой раз уже сам поэт советовался с Нащокиным, выспрашивая его мнение о своей невесте Наталье Гончаровой. Но если Нащокин выбор Пушкина поддержал, то Лермонтов, наоборот, отговорил Лопухина, открыв ему глаза на Сушкову как на, по его мнению, неискреннюю, кокетливую и расчетливую особу (с принципиально иной оценкой ситуации можно ознакомиться в «Записках Екатерины Александровны Хвостовой, рожденной Сушковой».– Ред.). В дальнейшем в 1836 году сюжет этот Лермонтов использовал при написании романа «Княгиня Лиговская», так и оставшегося незавершенным.
Алексей Лопухин женился в 1838 году на В.А. Оболенской. Когда на следующий год у них родился сын, Лермонтов посвятил ему стихотворение «Ребенка милого рожденье». Впоследствии Лопухин служил в Московской синодальной конторе. Для чего мы столь подробно ведем читателя за руку по хитросплетениям семейного древа лермонтовского друга? А вот для чего. Тот самый «милый ребенок» Александр, имя которого осталось в истории благодаря тому, что ему адресовал произведение сам Лермонтов, оставил очень важное свидетельство. Конечно, сам он в свои младенческие лета вряд ли вообще понимал, кто такой Лермонтов. А вот его отец…
Дело в том, что именно на одной из стен комнаты Алексея Лопухина на Малой Молчановке Михаил Юрьевич и нарисовал знаменитый портрет своего легендарного предка, испанского герцога Лермы, от которого, как полагал поэт в
