Обращенная - Морган Райс

«Мне нужно увидеть Совет», – сказал Калеб. – «И я должен привести ее с собой».

Сэмюель покачал головой.

«Ты знаешь, что я не стану тебя останавливать. Я могу только дать совет. И я советую тебе уйти прямо сейчас, вернуться на свой пост и ждать, когда Совет тебя вызовет».

Калеб смотрел на брата. «Боюсь, что это невозможно», – сказал он.

«Ты всегда поступал по-своему», – произнес Сэмюель.

Он отступил в сторону и подал жест рукой, что путь свободен.

«Твоя жена будет недовольна», – заметил Сэмюель.

Жена? Кэйтлин почувствовала, как по спине пробежал холодок. Почему вдруг она ощутила такую безумную ревность? Как ее чувства к Калебу развились так быстро? Какое у нее было право испытывать чувство собственничества по отношению к нему?

Кэйтлин почувствовала, как ее щеки заливает краска. Ее на самом деле это волновало. В этом не было никакого смысла, но Кэйтлин это волновало. «Почему он не сказал мне?»

«Не называй ее так», – ответил Калеб, тоже покраснев. – «Ты знаешь, что…»

«Знает что?! – раздался женский крик.

Все обернулись и увидели, что к ним по коридору направляется женщина. Она тоже была одета во все черное. У нее были длинные развивающиеся рыжие волосы, раскиданные по плечам, и большие блестящие зеленые глаза. Она была высокой, молодой и поразительно красивой.

Кэйтлин почувствовала себя приниженной в ее присутствии, словно она только что стала меньше размером. Это была женщина. Или… вампир? Кем бы они ни была, с ней Кэйтлин никогда не смогла бы соперничать. Она чувствовала себя опустошенной, готовой уступить Калеба ей, кем бы она ни была.

«Знает что?! – повторила женщина, строго глядя на Калеба, когда она подошла к нему и встала всего в нескольких футах. Она окинула взглядом Кэйтлин и слегка прорычала. Кэйтлин никогда не видела, что кто-нибудь когда-либо смотрел на нее с такой большой ненавистью.

«Сэра», – мягко сказал Калеб. – «Мы не женаты уже 700 лет».

«В твоих глазах, возможно», – огрызнулась она.

Она начала ходить вокруг Калеба и Кэйтлин, окинув девушку с головы до ног таким взглядом, словно она была насекомым.

«Как ты посмел привести ее сюда?» – крикнула она. – «И правда. Ты знаешь и получше».

«Она – Единственная», – решительно заявил Калеб.

В отличие от других эта женщина не выглядела удивленной. Вместо этого она издала короткий издевательский смешок.

«Это смешно», – ответила она. – «Ты навлек на нас войну, а все из-за человека. Просто увлечение».

Гнев Сэры возрастал. С каждым предложением толпа позади нее волновалась все больше, становясь разъяренной.

«На самом деле», – продолжала Сэра. – «Мы вправе разорвать ее на части».

Толпа за ней начала одобрительно шептать.

Лицо Калеба вспыхнуло гневом.

«Сначала вам придется иметь дело со мной», – ответил Калеб, решительно глядя на нее.

Кэйтлин почувствовала, как по ее телу пробежало тепло. Он рисковал своей жизнью из-за нее. Опять. Может быть, Калеб на самом деле переживал за нее.

Сэмюель сделал шаг вперед, встав между ними, и протянул руки. Толпа стихла.

«Калеб попросил аудиенции с Советом», – сказал он. – «Мы должны ему, по крайней мере, это. Позволь ему доложить об этом деле. Позволь Совету решать».

«С чего бы это?» – огрызнулась Сэра.

«Потому что я так сказал», – ответил Сэмюель со стальной решимостью в голосе. – «И здесь я отдаю приказы, Сэра, а не ты».

Сэмюель долго и пристально смотрел на нее. Наконец, она уступила.

Он отступил и жестом указал на каменную лестницу.

Калеб взял Кэйтлин за руку и повел ее вперед. Они шли по широким каменным ступеням, спускаясь в темноту.

За спиной Кэйтлин услышала резкий смех, разрезающий ночь.

«Скатертью дорога!»

Глава двенадцатая

Их шаги эхом отдавались по широким каменным ступенькам, когда они спускались. Лестница была слабо освещена. Кэйтлин протянула руку и просунула ее в руку Калеба. Она надеялась, что он позволит ее руке остаться там. И он позволил. На самом деле он крепче сжал ее руку. И снова все вернулось в норму. Кэйтлин чувствовала, что она могла бы спуститься в глубины тьмы, пока они вместе.

Так много мыслей мелькало в ее голове. Что собой представляет этот Совет? Почему Калеб настоял на том, чтобы взять ее с собой? И почему она ощущала такую потребность быть рядом с ним? Она могла бы легко возразить ему там, наверху, сказать, что она не хочет идти, что лучше ей подождать наверху. Но Кэйтлин не хотела ждать наверху. Ей хотелось быть с Калебом. Она не могла представить себя где-либо еще.

Ничего из этого не имело смысла. На каждом шагу вместо того, чтобы получить ответы, у нее появлялись только новые вопросы. Кто все эти люди наверху? Неужели они и правда вампиры? Что они делают здесь, в Клойстерс?

Они повернули за угол и оказались в огромной комнате, красота которой поразила Кэйтлин. Это было невероятно – словно они спустились в настоящий средневековый замок. Парящие потолки были вырезаны из средневекового камня. Справа от нее было несколько саркофагов, поднятых над полом. Замысловатые средневековые фигуры были вырезаны на их крышках. Некоторые из них были открыты. Именно здесь они спят?

Кэйтлин попыталась вспомнить все, что знала о вампирах, о которых она когда-либо слышала. Спят в горбах. Бодрствуют ночью. Сверхчеловеческая сила и скорость. Боль от солнечного света. Она и сама чувствовала некоторую боль на солнце. Но она была терпимой. И святая вода не причиняла ей вреда. Кроме того, это место, Клойстерс, было полно крестов – здесь повсюду были огромные кресты. Тем не менее, казалось, что они не влияют на этих вампиров. На самом деле, это место казалось их домом.

Кэйтлин хотела расспросить Калеба обо всем этом и даже большем, но не знала, с чего начать. Она остановилась на последнем вопросе.

«Кресты», – произнесла, кивая, когда они проходили под одним из них. – «Они тебя не беспокоят?»

Калеб посмотрел на нее, не понимая. Казалось, что он углубился в свои мысли.

«Разве кресты не вредят вампирам?» – спросила она.

И тут он понял, что она имеет в виду.

«Не всем», – ответил Калеб. – «Наша раса состоит из различных групп. Большинство напоминают человеческую расу. Внутри нашей расы есть множество других, а также много территорий – и кланов. Все это достаточно сложно. Кресты не влияют на хороших вампиров».

«Хороших?» – переспросила Кэйтлин.

«Как и в твоей человеческой расе у нас есть силы добра и силы зла. Мы не одинаковые».

Как обычно, ответы только рождали большее количество вопросов. Но она придержала свой язык. Девушка не хотела любопытствовать. Не сейчас.

Несмотря на высокие потолки, дверные проемы были маленькими. Арочные деревянные двери были открытыми. Им пришлось пригнуться, проходя через них. Когда они вошли в новую комнату, пред ними снова предстала высота. Комната была великолепной.

Кэйтлин подняла глаза вверх и повсюду увидела витражи. Справа от нее находились своего рода кафедры, а перед ними – десятки крошечных деревянных стульев. Здесь было красиво. Комната на самом деле выглядела, как средневековый монастырь.

Кэйтлин не увидела признаков жизни и не услышала никакого движения. Она вообще ничего не слышала. Ей стало интересно, куда все подевались.

Они вошли в другую комнату, пол в которой мягко уходил вниз, и девушка ахнула. Эта маленькая комната была полна сокровищ. Это был рабочий музей, поэтому все экспонаты были тщательно заключены под стекло. Прямо перед ней под галогенными фарами находились древние бесценные сокровища, которые, должно быть, стоили сотни миллионов долларов: золотые кресты, огромные серебряные кубки, средневековые рукописи…

Кэйтлин последовала за Калебом, когда они прошли через комнату и остановились перед длинным вертикальным стеклянным ящиком, внутри которого находился великолепный предмет из слоновой кости, длиной в несколько футов. Калеб посмотрел на него через стекло.

Он хранил молчание несколько секунд.

«Что это?» – наконец, спросила Кэйтлин.

Он продолжал смотреть, не произнося ни слова. В конце концов, Калеб заговорил.

«Старый друг».

Больше он ничего не сказал. Кэйтлин стало любопытно, какая история скрывалась за этим предметом, и какой силой он обладал. Девушка прочитала табличку – ранние 1300-е годы.

«Он известен как патерица – посох епископа. Это одновременно и жезл, и посох: жезл для наказания и посох для того, чтобы вести верующих. Это символ нашей церкви. Он может как благословлять, так и проклинать. Именно его мы оберегаем, потому что он охраняет нас».

Их церковь? Что они охраняют?

До того, как Кэйтлин успела задать другие вопросы, Калеб взял ее за руку и провел девушку через другой дверной проем.

Они подошли к бархатной веревке. Он протянул руку и отцепил ее, чтобы дать ей пройти. После чего Калеб последовал за ней, снова прицепив веревку, и повел ее к небольшой круглой деревянной лестнице. Она вела вниз – казалось, в самый пол. Кэйтлин смотрела на нее, сбитая с толку.