Последний натиск на восток ч. 2 - Дмитрий Чайка
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Лучин спал, и лишь терем владыки гудел, словно пчелиный улей. Владыки, дорвавшиеся до бесконечного количества вина, и не думали успокаиваться. То один, то другой выходил на улицу, чтобы сунуть два пальца в рот, опорожнить переполненное брюхо и вновь продолжить пировать. Еды было еще много, а вина еще больше. И позор великий будет гостям, если уедут с такого богатого пира, не съев и не выпив все без остатка.
— Пошли, что ли, старшой? — поднялся с лежанки Неждан. — Ночь упала. На улице, хоть глаз коли. Не видать ничего.
— Пошли, — согласился Вацлав, и сунул ноги в теплые туфли из козьей шкуры мехом внутрь. Их сейчас в Новгороде стали шить, укрепляя снизу подошвой из воловьей шкуры. И даже каблук небольшой на них был приделан рыбьим клеем, специально, чтобы в стремени нога не застряла. Ох, и хороша обувка стала, не то, что раньше! А что стоит дорого, так не дороже ног. Великое множество людей сгорело от того, что обморозили ступни в лютую зиму. Черная гниль поднималась потом вверх по ноге, убивая огненной лихоманкой незадачливого охотника или купца. Нет, для воина обувка и портянки — первейшее дело! Эти самые портянки из толстой ткани лично князь научил всех на ноги вертеть! Сколько воинов с тех пор хорошая обувь сберегла в походах, и не сосчитать!
Ночь и, впрямь, была безлунной, густо-черной, беспросветной, морозной. Воины, матерясь негромко, расположились в двадцати шагах от терема, благо до караула в этих землях еще никто не додумался. Ну, если бы и додумался, то как ты знатного воина, у которого собственный меч и шлем есть, поставишь на морозе чужой пир сторожить. Это же позор великий! Воины дружины вместе с владыкой пируют.
Не тот… Не тот… Не тот… Один за другим выходили гости на двор, чтобы облегчиться прямо тут же, а потом снова уходили в дом. Гости к образчику высокой столичной культуры, что стоял неподалеку, приучены не были.
— Он! — ткнул Вацлав в одинокую фигуру, которая, покачиваясь, пошла в сторону нужника. Прибыслав на ходу развязал завязки на штанах и встал в двух шагах от того места, куда направлялся. Не дотерпел, видимо. К нему скользнули три быстрые фигуры.
— Его светлость князь Самослав Бериславич кланяться велел! — ласково улыбнулся Прибыславу Вацлав и коротким ударом опрокинул пьяненького владыку на снег. — Неждан, ты там как? Сделал, что нужно!
— Готово, старшой!
— Ну, потащили, что ли! — скомандовал Вацлав. — Тяжелый, кабан!
Двумя часами позже город Лучин проснулся от жуткого бабьего воя.
— Спасите, люди! — раздался в рассветной мгле истошный вопль. — Помогите! Беда!
Из терема владыки и из соседних домов повалили взъерошенные люди с выпученными глазами. Многие только-только спать легли и едва на ногах стояли. Впрочем, кусачий морозец разбудил всех быстро, и вскоре к терему Прибыслава подкатилась немалая толпа. Собственно говоря, сюда пришли все, кто мог ходить.
— Помогите! — голосила какая-то баба и бестолково тыкала куда-то рукой. — Владыка! Та-а-ам! Помогите!
— Ты чего разоралась, дурында? — не выдержал один из гостей. — Скажи по-людски, чего стряслось-то?
— Владыка! — белыми от ужаса глазами посмотрела на него баба. — Там он!
— Да где там, корова стельная? — разозлились люди, которых подняли на ноги ни свет ни заря.
— Ну, там! — ткнула баба в сторону нужника. — Утоп владыка наш! В нужник пошел и утоп!
— Ах, ты ж! — по толпе понеслась переливчатая затейливая брань, и каждый из присутствующих поспешил убедиться лично, что будущий воевода отошел к богам столь нетривиальным способом.
— Вытаскивай его оттуда!
— Сам вытаскивай! — ругнулся кто-то в ответ. — Я его туда не совал.
Впрочем, дворовые люди, которым воины дали пару подзатыльников для острастки, вскорости справились с задачей, перемазавшись в содержимом отхожей ямы по уши. Уважаемые люди брезгливо отпрянули от них, жадно разглядывая покойного.
— О как! — задумалось высокое собрание. — Доски под ним изломились, он и утоп. Гля, почти выбрался уже, да видно сильно пьян был.
— Убили его! — попробовал заорать кто-то, но был поднят на смех.
— Да если бы его убили, дурень, с него цепь сняли бы! На нем же целое стадо коров висит. Нет! Не убивал его никто, сам утоп по пьяному делу.
— Плохой знак! Не к добру, — едва слышно шепнул Вацлав, и по толпе покатилась волна: Не к добру… Плохой знак… Не к добру… А на том конце толпы кто-то сказал до боли знакомым Вацлаву густым басом.
— Боги свою волю явили! Не будет удачи в том походе.
— И то верно! — начали трезветь уважаемые люди. — В поход идти собрались, а воевода в дерьме утоп. Сами боги нам знак свыше послали. Не видать удачи!
— Тьфу! — сплюнул кто-то. — Я к себе поехал, и на тризну даже не останусь. Брезгую я по такому тризну справлять. Не угоден он богам.
Молодой воин с быстрым взглядом внимательно изучал снег вокруг нужника, хмурился и молчал, недобро поглядывая в толпу.
— А я бы все равно туда сходил, — протянул Вартислав, один из владык лютичей-гаволян. — Добыча богатая будет, печенкой чую. Поехали назад в Бранибор[17], братья!
Владыки потеряли интерес к происходящему и стали собираться домой. Единого похода не будет, это уже было ясно. Какой дурак пойдет поперек воли богов? Но сходить пограбить тылы воюющего княжества с ватагой охочих людей можно вполне. Войско князя будет ведь с германцами биться, ему не до мелких шаек. Эта незатейливая мысль так взволновала владыку Вартислава, что он ушел собираться, оживленно обсуждая со своими людьми детали будущего налета на беззащитных чехов, дулебов и хорутан. А вот остальные разошлись, опустив плечи. Они никуда не пойдут.
Вацлав, Неждан и Яромир переглянулись и пошли в сторону дома, запрягать свою коняшку. Им надо было еще кое-что успеть до того, как из города поедут остальные гости. Они не одни решили покинуть Лучин, и очень скоро по льду Лабы потянулись санные поезда. Кто шел на юг, а кто поворачивал на восток, по льду ближайшего притока, текущего с той стороны. В самом Лучине гостей больше не осталось. Поминальная тризна пройдет без них.
Вартислав и пятеро его людей ехали верхами. Февральский лед бы крепок, и не было в этих местах дороги лучше. Милях в трех от города они нагнали невзрачные сани, укрытые кожами, на которых сидел знакомый купец со своими слугами. Те приветливо помахали Вартиславу рукой, они еще утром виделись в
