Без всяких полномочий - Борис Мегрели

— Не верю я, что его оправдают. Не верю.

— Ты слушай. Если ехать от фабрики и у моста повернуть направо, дорога приведет к бывшей казарме. В ста метрах от нее есть заброшенный гараж. В этом гараже с грузовика «ГРМ 36–04» похищенную со склада шестнадцатого января «Ариадну» перебросили на другой грузовик.

— Как тебе удалось узнать?!

Обманным путем, мысленно ответил я. Я старался не думать о том, что поступаю нечестно, обманывая даже такого жулика, как Ило. Нет-нет да и пробуждались угрызения совести. Мучительно было сознавать себя ловкачом.

— Можешь заняться гаражом и машиной? Ты помог бы мне, — сказал я.

— О чем ты говоришь?! Любое поручение выполню.

— Послушай, Дато, то, что я тебе сообщил, должно остаться между нами.

— Конечно, Серго. Теперь ты меня послушай. В зале — вон за тем столом, посмотри, где Ванечка принимает заказ, — сидит трое. Видишь?

— Вижу. — В одном я узнал Шота, хотя он и сидел ко мне спиной. — И что?

— Один из них, тот, который сидит к нам спиной, приложил руки к несчастью Карло. Я так думаю. Его зовут Шота, Шота Меладзе. Мне сказали, что он нигде не работает и за деньги нанимается проворачивать любое темное дело, что будто его нанял Коберидзе и… словом, враги моего брата, когда решили убрать Карло, а Шота, в свою очередь, нанял людей.

— Не совсем так. Твоего брата со склада увел этот самый Шота, Дато. Знаешь, где они провели час, необходимый, чтобы очистить склад? Дома у Карло.

— Не может быть!

— Это я точно знаю. Шота бахвалился в своем кругу, как он легко обвел вокруг пальца Карло, а один человек, — я имел в виду Ило, — все мне рассказал.

— Почему Карло пригласил Шота? — растерянно спросил Дато.

Я объяснил.

— Теперь понимаю. Мать убеждала меня, что перед арестом Карло заезжал домой. Я не поверил, не понимая зачем. В тот день мать была у нас.

— Дато, очень важно найти среди соседей свидетелей, которые видели в тот день Карло и Шота. Когда они пришли, когда ушли? Очень важно!

— Хорошо, Серго. Что еще надо сделать? Ты только скажи.

— Сделать надо многое. К примеру, узнать, куда увезли похищенную ткань. У них целая сеть магазинов в Тбилиси и других городах. Похищенное, конечно, не найти. Прошло столько времени. Но узнать, куда его увезли, надо. Твоего Карло упрятали в тюрьму потому, что он о многом догадывался. Так вот, я подумал, что он может помочь мне.

— Он? Тебе?

— Он мне. Устрой свидание.

— Хорошо, Серго. Скажи мне честно, как брату, есть надежда?

— Есть, Дато. Есть.

— Ох, Серго, я готов тебя расцеловать! — Дато обхватил меня своей здоровенной рукой и прижал к себе.

— Будет тебе.

— А теперь скажи мне, кто эта девушка?

— А что?

— Ничего. Просто так спросил. Красивая девушка.

— Красивая.

Гурам спросил:

— О чем это вы все время шепчетесь?

— Ни о чем, — ответил я. — Эдвин заскучал. Налей-ка вина.

Эдвин курил сигарету за сигаретой. Мне стало жаль его.

За одним из столов мужчины затянули песню. Ее подхватили сидящие за другими столами. Гурам не утерпел и вклинился в многоголосье, сразу обратив на себя внимание. Дато подал бас, а я — второй голос.

Эдвин восторженно слушал.

Нина улыбалась.

Последние звуки застольной повисли в воздухе, и зазвенели бокалы.

Кто-то крикнул:

— За здоровье уважаемого Дато и его гостей!

Мужчины с шумом подхватили тост, и мы долго кланялись направо и налево.

— Что это означает? — спросил Эдвин.

— Они приветствуют нас, — ответил я.

— Они же нас не знают!

— Не знают. Но это неважно.

Щекастый мужчина подозвал Ванечку и что-то сказал ему. Ванечка включил магнитофон, и щекастый пустился в пляс.

Музыка подхватила всех мужчин, и они образовали круг. Щекастый танцевал с пожилым беззубым мужчиной, остальные били в ладоши в такт.

Мы подошли к танцующим. Нам не пришлось протискиваться. Мужчины вежливо расступились и расширили круг.

Я стоял чуть позади Нины, оберегая ее от нечаянного прикосновения. Она привлекала взгляды мужчин, а один, рядом со мной, все время косил на нее глаза. Я подался вперед. Пусть смотрит мне в затылок, решил я.

Щекастый вызвал Нину на танец. Она отказалась. Щекастый не унимался и все вызывал и вызывал Нину.

— Я не танцую, — сказала она.

Тогда щекастый крикнул мне:

— Хоть ты выходи.

Я не мог оставить Нину, и это понял Гурам.

— Я иду! — воскликнул он.

Гурам плясал, смешно тараща глаза и восклицая: «Вах, вах!»

Эдвин усердно хлопал в ладоши.

Гурам схватил его за руку и втянул в круг. Эдвин сначала растерялся, а потом затопал ногами, смешав твист, чарльстон, танго и рок-н-ролл в танцевальный коктейль. Раздались смешки.

— Что это ваш друг танцует? — спросил меня тот, что заглядывался на Нину.

— Что умеет, то и танцует, — ответил я. — Он же русский, из Москвы.

— Из Москвы? Тогда он молодец, клянусь честью!

Известие о том, что Эдвин из Москвы, пошло по кругу. Смешки прекратились, и удары в ладоши стали сильнее. Когда танец закончился, круг смешался и Эдвина подхватили под руки сразу несколько человек. Он чуть не стал яблоком раздора, потому что каждый тянул его к своему столу.

Эдвина увели вместе с Гурамом.

Мы вернулись к столу втроем. Дато спросил:

— Чем вас угостить?

— Я бы выпила чаю, — сказала Нина.

— У нас еще полно вина! — запротестовал я.

— Дама хочет чаю, — упрекнул меня Дато.

— Дато, он алкоголик, да? Он только о вине и думает, — казала Нина.

— Он не алкоголик. Нормальный мужчина, — засмеялся Даго. — Какой вам чай — крепкий или слабый?

— Крепкий, если можно, — попросила Нина.

— Для вас все можно. — Дато встал. — Сейчас заварю.

— Садись, Дато. Ванечка это сделает, — сказал я.

— В кои веки выпадает мне такая честь.

— По-моему, он хотел оставить нас вдвоем, — сказал я, когда Дато ушел.

— Кто красивая? — неожиданно спросила Нина.

— Красивая?

— Да! — Она пытливо смотрела на меня.

Я вспомнил фразу Дато. Значит, Нина знала отдельные грузинские слова.

— Между прочим, подслушивать нехорошо.

— А шептаться в обществе?

— Ты красивая.

— Как же, как же!

— Разве ты не красивая?

— Нет, конечно, — сказала Нина и покраснела. — Но я хотела бы… — Она еще больше покраснела и не закончила.

— Что хотела бы?

— Ничего. — Она смущенно улыбалась. — Чтобы ты так считал, — тихо произнесла Нина. — Ну, заблуждался на мой счет.

Я погладил ее руку.

Я был с ней, и она была со мной, и как будто так было всегда и будет вечно. Мне хотелось сказать ей об этом, но все слова, которые приходили на ум, казались стертыми, как древние монеты от долгого хождения.

Дато принес большую чашку чая.

В этом ресторане чай наверняка подавали в граненых стаканах, причем чуть подкрашенный, а не темно-коричневый, как в чашке.

— Ты всех посетителей поишь таким чаем? — спросил я.

— Нет, сам пью, — усмехнулся Дато. — Посетители вино предпочитают.

Все стало ясно. Он соблаговолил угостить Нину чаем из собственной чашки, очевидно, единственной в ресторане.

— Прекрасный чай! — наслаждалась Нина.

— Друг присылает из Сухуми. Я подарю вам пакет, — сказал Дато.

— Не беспокойтесь, Дато, — сказала Нина.

— Какое беспокойство?! Мне удовольствие будет. Честное слово!

В ресторан вошла группа мужчин.

Дато извинился и ушел к ним.

— Ты знаешь, его брат сидит. Безвинно, — сказал я.

— Безвинно? Но так не бывает. Всегда сажают за что-то.

— Безвинно, поверь мне. Это грустная история, и я как-нибудь расскажу ее тебе.

Она пожала плечами.

— Лучше не надо. Жизнь и так достаточно грустная история.

Я поразился перемене в Нине. Она сникла. Я смотрел на нее, пытаясь понять, что с ней произошло, но она объяснила все усталостью.

Я хотел было позвать Ванечку, чтобы он нашел Гурама и Эдвина, но Ванечка накрывал стол для новых посетителей.

Вернулся Гурам.

— Эдвина не отпускают. Он и сам не хочет уходить. Пьет как лошадь.

— Я устала, — сказала Нина.

Гурам ушел за Эдвином и вскоре привел его в сопровождении щекастого. Эдвин еле держался на ногах, но настойчиво приглашал щекастого в Москву.

— Едем. Где Дато? — сказал Гурам.

Дато не было видно в зале.

Ванечка семенил к нам с подносом, на котором стояли три бутылки шампанского и ваза с конфетами.

— От них, — сказал он и показал глазами на Шота с товарищами.

— Я никого из них не знаю. А ты, Серго? — сказал Гурам.

— Знаю. Одного.

— Хороший человек? — спросил Гурам.

— Делец.

— Ванечка! На тот стол ответных двенадцать бутылок шампанского! — Гурам отсчитал несколько десяток. — И чтобы все разом!