Жандарм. На пороге двадцатого века - Андрей Саликов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Насчёт даты я всё равно сомневался. Наш визави мог специально подставить нам этих идиотов в качестве ложных «языков». Вполне в духе трактата Сунь Цзы, который он, по слухам, держал как настольную книгу.
– Штурм китайских войск выдержат, – чётко, не промедлив ни секунды, ответил Милютин.
– Это хорошо. Плохо другое. Мы ведь заранее обрекаем себя на оборону, а она, как известно, войну не выигрывает.
– Сил у нас мало. На такую территорию необходимо не менее дивизии. – Будучи сугубо профессионалом и большим поклонником Клаузевица, Милютин вздохнул от избытка чувств. – А наши удары силами от взвода до роты, к великому сожалению, не приводят к разгрому мятежников. – С доводами начштаба нельзя не согласиться, действуя как рейдерский, батальон вполне мог разнести противостоящие ему силы. Но только когда он собран в кулак. – Поручик Сергеев вновь отличился, – продолжил Милютин. – Позавчера его рота устроила засаду на банду Лу Ваня и частью перебила, а частью пленила бандитов.
– Очень хорошо. Иван Тимофеевич, – решился я, наконец, переговорить о мучавшем меня вопросе, – вам не кажется, что мы сами можем атаковать неприятеля, не дожидаясь его выступления. Прямо на поездах рывок к Цицикару, и серия ударов по войскам губернатора. Что же касается «боксёров», то они не представляют серьёзной угрозы. Вот набросал я тут на досуге. Это, конечно, не план, так, намётки, но вам теперь, – я выделил интонацией последнее слово, – придётся его разработать к пятнадцатому июня.
– Хорошо, Сергей Петрович.
Хм, когда на милейшего Ивана Трофимовича снисходит благодать в виде приказа подготовить удар всей мощью батальона, он становится чуточку задумчивым и немного рассеянным. Вот и сейчас он постепенно впадает в это знакомое любому офицеру батальона состояние…
– Что у нас с патронами?
Услышав этот вопрос, Мозес достал из лежащей папки лист бумаги и протянул его мне.
– Вот, Сергей Петрович. – Вид его говорил, что сам он оценивает положение как «хоть и плохое, но не катастрофичное». – По три БК – это хорошо, но сейчас мы на пополнение рассчитывать не можем.
– Что с возможностью его пополнения?
Судя по страдальчески изменившемуся лицу капитана, мне стало понятно, что положение наше по боеприпасам отвратительное.
– Необходимо удержать за собой дорогу до Владивостока, дабы иметь возможность проводить операции, используя все преимущества нашей техники, – высказался Мозес.
– Теперь вы, Алексей Аркадьевич, – обратился я к нашему казначею. – Что творится в закромах Родины?
– Хм, – кашлянул тот, стараясь скрыть улыбку. Так его хозяйство ещё никто не называл, весьма остроумно, кстати, надо будет запомнить. – Сергей Петрович, согласно вашему приказу взят под охрану Русско-азиатский банк, вернее, тот барак, в котором он находится. Кроме этого в расположение батальона привезена казна, захваченная в деле при Хулачене. Для имущества и ценностей сапёрной ротой специально построен форт номер пять.
– Места в «Бастилии» достаточно? – уточнил, я, назвав укрепление намертво прилепившимся именем.
– Да, но в свете всё увеличивающегося потока прошу дать разрешение на строительство ещё одного форта. – Миронов, поняв, что командир находится в прекрасном настроении, быстро положил перед ним готовый приказ.
– Хм, ладно, стройте ваш Акатуйский острог, – поставил тот свою подпись. – Кстати, Алексей Аркадьевич, для ускорения работ разрешаю привлекать местное население и платить им за работу подённо. Надеюсь, это подстегнёт их энтузиазм. Приказ о выплате мне на подпись…
Снова дорога, перестук колёс, станции и полустанки. Только теперь всё было иначе, чем когда мы ехали сюда. Вместо торговцев на перронах толпятся беженцы – женщины с детьми, старики. Русские и китайцы, корейцы и японцы (хоть и не много их, а смотри-ка, куда добрались), все они старались уйти от банд «боксёров», ибо нет худшей доли, чем попасть им в руки живыми. Да и солдаты регулярной китайской армии были не лучше. Наши поезда они встречают, словно ангелов Господних, и седые унтеры охранной стражи не скрывают слёз. Не бросили, не выдали, пришли, когда многие уже не рассчитывали на помощь. Видя счастливые лица детей, я вспоминал, как всё начиналось…
– Господин полковник. – Главный инженер в отчаянии замахал руками. В другой ситуации смотрелось бы комично: склонный к полноте чиновник и поджарый офицер-жандарм. Но повод отнюдь не располагал к веселью. – Вы оставляете город практически беззащитным! А здесь женщины и дети!
– Спасибо, что напомнили. – Безжизненные глаза подполковника смотрели сквозь него, видя что-то недоступное другим. Словно оживший мертвец, он обвёл присутствующих тяжёлым взглядом. – Они остаются в Харбине[11].
– Но позвольте, – вскочил градоначальник, – как это остаются?! А китайцы?! Вы что же, нас бросаете?! – Он посмотрел на собравшихся, как бы призывая тех образумить новоявленного Наполеона.
Градус напряженности мгновенно подскочил вверх.
– Сядь, где сидел. – Властный голос мигом отрезвил всех. – Вы вызваны сюда не обсуждать что-либо, а исполнять приказы. Кто попробует мутить воду, будет расстрелян на месте без суда и следствия. – Мёртвые глаза снова смотрели на каждого сидящего. Вот теперь никто не сомневался в намерениях жандарма. Этот мог без колебаний претворить в жизнь свои слова. – Приступайте к своим обязанностям.
Собранные чиновники, стараясь не смотреть друг на друга, бочком покидали зал для совещаний.
Для чего мне это понадобилось? А по-другому никто не понимает. Когда я начал формировать дивизион «бронепоездов» (паллиатив, конечно, но противник такого от нас не ждёт), началась любимая игра чиновников – футбол. Вот тут я озверел, всё копившееся раздражение выплеснулось на местных бюрократов. Зато теперь подготовка успешно завершена, этому, кстати, поспособствовали новости о начале похода армии ихэтуаней на Пекин. В городе остаётся рота сапёров без одного взвода части охранной стражи, ополчение, вооружённое, правда, устаревшими берданками (хотя вполне на уровне винтовки), но отлично понимающее, что их ждёт в случае чего, и второй артиллерийский взвод – жаба душила страшно, люто, но с оставленными пушками Харбин не просто не приступен. Гарнизон вполне мог вести и наступательный бой. Капитан Извольский оставался комендантом гарнизона. С ним Мейр со своими людьми. А пока депо загружено работой, необходимо было раскупорить дорогу в сторону Владивостока.
Станция Ашихе, находящаяся в двадцати километрах от Харбина, стала точкой сбора для китайских войск и групп «боксёров», кружившихся вокруг неё, словно стая волков. Данных по ним не было, только приблизительные подсчёты двух католических миссионеров, непонятно как оказавшихся там и, похоже, шпионивших за работой дороги, но им, кстати, никто не доверял. «Для вящей славы Господней» – этот девиз иезуитов мы помнили крепко[12]. Хотя на станции и присутствовал отряд охранной стражи, но он только мог охранять сам себя, и если всё оставить как есть, то его придётся отвести, дабы избежать окружения.
Главной целью стал одноимённый город, бывший рассадником ихэтуаней и националистов. План был прост: первая рота Сергеева, усиленная артиллерией, атакует Ашихе, вторая рота поручика Дёмина и третья поручика Меркулова обходят его с флангов, замыкая кольцо. А после следует штурм. Поскольку местный военачальник нас особенно не любил, в мирный вариант (зачистка и арест «боксёров») мы не верили. В резерве оставалась разведрота штабс-капитана Суботина.
Перед началом боёв за Ашихе я нанёс визит командующему охранной стражей. Поздравив того с чином генерала, я изложил ему свой план. К моему удивлению, Гернгросс полностью согласился со мной.
– Действуйте, Сергей Петрович, – произнёс он, напоследок протягивая руку. – А мы вам тыл удержим.
Когда за жандармом закрылась дверь, он вздохнул – нет, о своём вопиющем поступке он не жалел (подполковник рассказывать об этом не станет), просто ему стало обидно. Охранная стража своим жалованьем и выслугой вызывала зависть у армии, а получив генерала, он явно нажил себе тайных завистников. По иронии судьбы он сам оказался в таком же положении, что и жандармы. И сейчас на пороге войны (по-другому это не назвать) глупость несусветная держаться за предрассудки…
Двумя составами все отобранные части были переброшены поближе к станции. Отправленный в разведку первый взвод без помех соединился с отрядом стражников. По их словам, небольшие шайки ихэтуаней (не более двух десятков) пару раз пытались напасть, но, получив отпор, ретировались. Воспользовавшись беспечностью китайского командования, батальон немедленно начал двигаться в сторону города. Противник наше выдвижение проспал, и когда мы с закрытых позиций стали обстреливать окраины (когда ещё попробуешь такой приём в боевой обстановке?), Сергеев, развернув роту, начал движение к центральным воротам города. Местность нам благоприятствовала: невысокие холмы с зарослями кустарника чередовались с открытым пространством. На одном из них был мой НП, откуда открывался прекрасный обзор, в бинокль были видны многочисленные кумирни.