Дневники дьявола - Марина Евгеньевна Новикова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава десятая.
Втроём с Ксюхой и Ириной мы выпили много хорошего грузинского вина. Ирка рыдала, курила, пила и снова рыдала. Она вспоминала тот декабрьский день и вечер, когда на долгие мучительные часы она оказалась пленницей кабинета Генерального директора стройки в опустевшем Управлении, кричи не кричи, никто не поможет. Эта скотина Соломон, едва переступив порог кабинета, извинился, вышел «на минуточку» в приёмную и пропал. Через полчаса Ирина поняла, что он не вернется и ее последняя надежда на спасение растаяла, уступив место отчаянию и страху.
Она понимала, что будет дальше, как понимала и безысходность своего положения. Этот обезумевший от своей безнаказанности мужлан жаждал реванша и ее унижения. Все это она читала в его неотрывном взгляде и угадывала в тягостном молчании. Тишина в кабинете и за его пределами была такой тяжелой, что физически пригибала к земле.
– Ну так что?,– после получасового молчания в закрытом на ключ кабинете, хрипло выдохнул Антон.
Ирина медленно подняла на него глаза, полные слез и ничего не ответила.
Антон впился ей в лицо тяжелым взглядом:
– Время идет. Муж и дети дома с ума сходить скоро начнут. Соломон , коли спросят, скажет, что высадил тебя у дома. Здесь искать будут в последнюю очередь, если будут. Я ведь на дачу уехал с компанией.
Слезы лились из глаз и с каждой их каплей Ирину покидали последние силы.
Глухой голос Антона словно свинцом наполнял весь кабинет:
– Ты же понимаешь, что я могу тебя убить и никто и никогда меня в этом не заподозрит. Скинем с Сариком твой трупик в канализационный люк в области, месяца через три, не раньше , обнаружат, спишут на очередного маньяка и все дела. Короче, Иришка, королевой ты быть не захотела, горда очень и мужа до самозабвения любишь. Понимаю и одобряю, но не принимаю и простить оскорбление не могу, уж извини. Публичности тебе последнее время хватает, так что требовать твоих извинений на площади города или в печати я не буду. У меня для тебя подарок. В комнате отдыха коробочки стоят, в них экипировочка для тебя. Прими душ, переоденься в униформу и выходи ко мне, сюда.
Максюта подошел к женщине, грубо взял рукой за подбородок и, вскинув ее голову, посмотрел в глаза. Потом ухмыльнулся и шипящим голосом продолжил: – Я буду е… тебя во все дырки так как захочу на всем, что стоит в этом кабинете, во всех углах и на всем полу, пока мне не надоест. Хочу, чтоб эти светлые воспоминания будоражили меня во время скучного рабочего дня и в твоём дружном семейном кругу. Ты, конечно, можешь покончить с собой, это твое право, но тогда твой инвалид не переживет вашу разлуку и через месяц отправится вслед за тобой, уж ты мне поверь. Родственников у Вас нет, вы оба сиротки, и ваши детки попадут в приют.
Он вернулся в свое кресло и, закинув ногу на подлокотник, стал медленно расстегивать ремень, не отрывая взгляда он лица своей жертвы. Вдруг Антон широко улыбнулся и неожиданно потеплевшим голосом ласково произнес: – А если будешь умницей, долг прощу, все заявления и иск отзову . Игорька на работе большим начальником сделаю и о тебе подумаю. У меня ведь еще не один магазинчик остался. Хочешь «Южный берег» подарю? На красной линии и здание новехонькое. Или бар «Лагуна», хочешь? Можем обсудить условия.
Ирина посмотрела на него через пелену слез и отрицательно покачала головой. Слезы медленно покатились по щекам. Голос мучителя снова стал колючим.
– У тебя десять минут. Время пошло. И прекрати реветь, тебе понадобится
чистый нос , что бы не задохнуться, когда моего пацанчика ласкать во рту будешь.
Антон встал, подошел к двери комнаты отдыха и резко распахнул ее. Ирина на ватных ногах прошла мимо него в довольно просторное помещение и, сквозь застилающий глаза туман, огляделась. Роскошная белая мебель с золотой инкрустацией эффектно выделялась на бордовом фоне стен.
Изящный столик с гнутыми ножками был завален красивыми коробками и коробочками. Ледяными от стресса пальцами Ирина потянула за одну из блестящих ленточек и открыла коробку. Там лежал дорогой наряд из секс-шопа красного цвета. Ирина плохо соображая, сняла дубленку, сапожки, одежду, белье и зашла в душ.
На полочке перед душем стояли красивые бутылочки и на самом видном месте лежала опасная бритва. Сознание прояснилось в доли секунды. Ирина машинально облила душем тело, тщательно обтерлась огромным лохматым полотенцем и аккуратно надела кружевной наряд с коротким пеньюаром украшенным перьями, красные же сабо на тонком высоком каблучке, усыпанные стразами, которые она нашла в другой коробке. . Она убрала сзади за резинку трусиков бритву и, попытавшись растянуть на заставшем лице дежурную улыбку, открыла дверь в кабинет.
Первое, что она увидела, было дуло пистолета, направленного ей прямо в переносицу. Антон абсолютно голый, широко раздвинув волосатые ляжки, сидел в своем кожаном кресле, развернувшись к двери комнаты отдыха и, опираясь локтем на столешницу, целился в нее. Он причмокнул губами и усмехнулся:
– Хороша, чертовка и блеск в глазах прежний. Бритвочку углядела, умница? Раз себя не порезала, значит для меня принесла. Ну-ка, избушка, повернись к лесу передом, а ко мне задом!
Сердце ухнулось в никуда и Ирина медленно повернулась. Она почувствовала, как Антон выхватил из-под резинки сложенное лезвие. Когда Ирина по его команде повернулась, то сразу заметила перемены в кабинете. На столе и на окнах не осталось ни одного тяжелого или острого предмета. Все было готово к экзекуции.
Антон встал, медленно подошел к сейфу, не сводя глаз с Ирины, убрал в него бритву, положил пистолет, мягко щелкнул замком и широким жестом сопроводил приглашение:
– Выбирайте место, сударыня, откуда начнем наше долгое и упоительное путешествие…
Насиловал Антон Ирину жестко, тяжело и долго. В перерывах запивал какие-то горошины минеральной водой из пластиковых бутылочек, лишив Ирину последней надежды на его отключку. Он ни разу не сходил в душ и едучий запах его пота давно забил изысканный аромат дорогого парфюма. Ирина никак не могла избавиться от этой вони под душем, куда Антон отправлял ее каждый раз после завершения акта. Сам же он ждал ее развалившись в кресле и свесив измазанный ее кровью член между дряблеющих ляжек.
Он заставлял ее переодеваться, танцевать на столе стриптиз, играть с огромным имитатором толи человеческого, толи конского полового члена. Ирину тошнило до рвотных
