Лепестки розы мира - Владислав Николаевич Дебрский

Татьяна, хотя собиралась сказать, что она совсем не журналистка. – В нашем центре у меня только одна тема – «Роза мира» Даниила Андреева. Я ей уже третий год занимаюсь.

Евгений торжествующе посмотрел на изумлённого Александра – ну, что я говорил? – и, как ни в чём не бывало, потянулся к рыбной нарезке.

– «Роза мира»? Что-то знакомое, – силился припомнить дядя Коля.

– Так ты ей тоже третий год занимаешься – всё прочитать не можешь, – напомнила тётя Аня.

– Ах, эта. Дед твой, Олюшка, принёс мне почитать, а я всё никак. Больно уж мудрёная книга, – оправдывался старик. Он несколько раз принимался за книгу, и всякий раз он её откладывал, заменяя её книгами Дюма, Пикуля, Ефремова или Беляева, которые уже не раз перечитывал.

– Почему? – возмутилась Татьяна. Глаза её загорелись, она стала говорить резко: – Да, книга непростая, и судьба у этой книги непростая, но мрачной эту книгу называть никак нельзя. Прочтите её внимательно. Откройте своё сердце. Она больше не покажется вам мрачной. Скорее, наоборот – она и есть тот просвет, в окружившем нас мраке, тот единственный верный путь. Понимаете? Ведь что такое Роза мира. Роза мира – это церковь будущего, которая все религии, все верования прошлого и настоящего, все науки, вообще все знания, накопленные человечеством, соединит в одно великое учение. Понимаете? Нам откроется истина, объединяющая нас всех. Понимаете? Не будет: ни государств, ни наций, ни сословий, ничего, что разъединяет нас сегодня. Как в евангелии: «ни эллина, ни иудея». Все равны. Понимаете? Прекратятся войны, революции, вообще любые конфликты. Все будут воспитаны одной общей культурой, будет один сверх-народ. Это и будет Век Златой. Понимаете?

Вы обратили внимание на постоянное повторение Татьяной слова «понимаете»? Я вам расскажу, почему оно так часто встречалось в её разговоре. Для этого мне опять придётся вернуться к урокам американского профессора. Он утверждал, что если вы заканчиваете свою фразу вопросом, в котором звучит согласие, вы, минуя сознание своего собеседника, подводите его к тому, что он будет воспринимать ваши утверждения, как истинные. Понимаете?

Татьяна обвела всех взглядом. Кажется, её пламенную речь слушал один Николай Иванович. Тётя Аня, скрестив руки, сидела с неподвижным каменным лицом, Ольга непонятно чему улыбалась, Александр уткнулся в журналы, Евгений, не переставая, жевал. Но и от дяди Коли, как оказалось, дождаться понимания не пришлось.

– Вот умница, – обрадовался он, – такую толстую книгу в одну минуту объяснила. Теперь мне, старику, можно и не мучиться. Я тебе её, Олюшка, завтра занесу. Анхен, где она у нас лежит?

– Где положил – там и лежит, – неохотно ответила тётя Аня. – На селерванте.

Татьяну душила обида. В который раз она столкнулась с человеческим непониманием. Даже у себя в редакции она видела это нарочитое равнодушие к «Розе мира» – и к книге, и к самой идее. Только разговоры с главным редактором не давали ей впасть в уныние. Он даже организовал, что-то, вроде клуба, для тех, кто хочет узнать больше о «Розе мира». Вела эти философские вечера Татьяна. Ещё несколько раз, он просил её рассказать о своей работе двум англичанам – неофициальным владельцам их журнала. Беседы их велись, обычно за городом, и обычно около полуночи. Это были настоящие аристократы – безупречно выглядевшие, тактичные, вежливые, образованные. Говорили через переводчика. Говорили о многом. Татьяна даже была приглашена этими джентльменами в Лидский городской Университет, где какое-то время была на сохранении рукопись «Розы мира». Поездка планировалась на конец этого года. Татьяна всерьёз занялась английским языком. Но, ни ожидание поездки в Англию, ни напряжённая работа, не могли отвлечь Татьяну от, часто посещающих её в последнее время, странных мыслей. Татьяна размышляла: стоит ли спасать это человечество, если оно не слушает посланных ему пророков, если век за веком повторяет одни и те же ошибки, если не было ни одного дня, за многие тысячелетия, когда воцарился бы мир на всей Земле. Татьяна не могла не заметить зарождающееся в ней презрение к людям. При этом, если бы счастье всего человечества зависело от её жизни, она бы не задумываясь отдала её.

– Я думала, что эта книга вас заинтересует, – уныло произнесла Татьяна.

– Нам, с Анютой, до этого «века златого» точно не дожить, – объяснил старик, заметив расстройство Татьяны. – И перспектива у нас одна: все помрём, когда-нибудь.

– Но вы, хотя бы, знаете, что «Роза мира» была написана здесь, во Владимире, – спросила Татьяна.

– Знаем, – охотно подтвердил дядя Коля. – А ты, знаешь, что Дмитрий Алексеевич писателю помогал. Можно сказать: спас его.

– Были такие догадки. Поэтому и приехала к вам. И буду вам очень признательна, если поможете мне в этом разобраться, – к Татьяне вернулась прежняя деловитость. «А всё-таки неплохой старик. На кого только он похож, не вспомню».

– Поможем, – обещал Николай Иванович.

– Спасибо. Это важно не только для меня одной. Нас уже очень много – людей, которых объединила «Роза мира». Если бы вы знали, какие люди к нам приходят – умные, талантливые и, главное – неравнодушные к истине, – Татьяне захотелось рассказать, в качестве примера, о своих единомышленниках, но в памяти её всплыли только два английских джентльмена. А рассказывать о них, они Татьяне не рекомендовали.

– А что есть истина? – задал дядя Коля пилатовский вопрос.

– На сегодняшний день, истина в том, что мир на всех парах, с учёным видом, добровольно несётся к пропасти. А современное построение общества – это всего лишь трамплин, перед этой пропастью. Вам кажется, что вы поднимаетесь всё выше, прогрессируете, а дальше всё равно – та же пропасть. Понимаете? И несётся человечество по этому, выстроенному им самим, помосту и не слышит те редкие призывы остановиться и образумиться. Но общество: или затаптывает своих пророков, не замечая их, или, зажав их толпой, увлекает за собой.

– Так, может, не бежать со всеми? – предположил дядя Коля. – Пристроится, где-нибудь в сторонке и не торопиться.

– «И последние, станут первыми», – напомнила тётя Аня.

Но Татьяна, ни дядю Колю, ни тётю Аню уже не слышала. Перед её глазами проносились картины гибели мира:

– Основные свои силы человек направляет на вытеснение с лица Земли себе подобных. Методы разные: военные, политические, экономические, но суть одна. Но не поняли люди за тысячи лет того, что любая их победа над другим человеком – это добыча зверя, который, в конце концов, растерзает и оставшегося победителя. Чем больше в нас злобы, ненависти, зависти, тем сытнее зверю – это его пища. Даниил Андреев понял это и написал об этом ещё полвека назад. И что же? – как всегда