Служу Советскому Союзу - Василий Высоцкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лёха провел рукой по колючему ёжику медной проволоки, торчащей из его головы. Он переглянулся с Серёгой, тот пожал плечами.
— В принципе, ты прав, Сенька. Мы можем пойти и с вами, всё-таки это ваши подарки, но… Нам бы лучше по Москве с другими интересами погулять, — сказал Лёха.
— Тогда договорились. Завтра вы гулять, а мы становиться культурнее, — кивнул я в ответ.
На том и порешили. Уже после отбоя Мишка шепнул:
— Догадался, зачем я туда иду?
— Догадался, — шепнул я в ответ. — Но боюсь, что с Макаром тебе одному не справиться. Ты как узнал-то про сад?
— Когда догонял Ирину, то услышал, что они начали ссориться. Она пригрозила, что пойдет туда с подругой, а не с Макаром. На что тот только фыркнул. А потом уже я вмешался и отдал платок. Ох, как же всё хорошо складывается… — потянулся Мишка.
— Разговорчики! — послышался голос сержанта Памирова. — Или есть желание сыграть в «три скрипа»?
Разговаривать дальше было опасно для сна — отжиманиями можно было прогнать весь настрой. Поэтому сразу же дал своему телу команду отбой и провалился в сон без сновидений.
Зато на другой день, после обеда, мы четверо вышли на свободу с чистой совестью и с увольнительными записками в карманах кителей. Форма одежды согласно штатному расписанию: парадно-выходная фуражка защитного цвета с цветным околышем, закрытый китель и брюки защитного цвета в сапоги, сапоги, поясной ремень. Всё отглажено, начищено, все пушинки и торчащие ниточки ликвидированы.
Воины-самцы на охоте…
Мы вышли вздохнули дымный воздух столицы. Всё-таки дым торфяников так и не думал спадать. Мне даже показалось, что он усилился.
— Ну что, друзья, встретимся в двадцать два нуль-нуль? — Лёха поправил и без того безупречно сидевший ремень.
— Не опаздывайте! — усмехнулся я. — А то окажется, что зря вам увалы отдавали.
— Ой, теперь будешь до конца службы этим попрекать? Я тебе на завтрак лишний компот отдам — заслужил, — легкомысленно отмахнулся Лёха.
Я только покачал головой в ответ. Может быть, и надо было их с собой прихватить? Присмотрел бы… А с другой стороны — уже взрослые ребята, можно и отрывать от материнской соски. Чужую жизнь не проживешь — на свою тогда времени не останется.
— До вечера, ребята. Спасибо, что попросили за нас, — подмигнул Серёга.
— До вечера, — махнул рукой Мишка и поторопил. — Ну что, пойдём? А то там уже скоро начнется…
— Да-да, конечно, пойдём, — кивнул я в ответ. — Пойдём, потому что поездка «на таксо» бедному курсанту не очень-то и по карману.
Вскоре мы оказались возле искомого сада. Прежде, чем окунуться под сень липовых и тополиных аллей, я потянул Мишку к стоящей неподалёку от входа бочке с надписью на боку: «Хлебный квас».
Нет, неподалёку была ещё одна бочка с надписью «Пиво», но мне хотелось именно кваса.
Возле него скопилась небольшая очередь. Кто-то стоял с бидончиками, кто-то с трехлитровыми банками в авоськах.
Мда, если трехлитровые банки ещё появляются в магазинах, то вот бидончики… Эти эмалированные емкости как-то понемногу стали уходить из нашей жизни. У кого-то ещё есть старенькие, с отколотой эмалью. Хранят в себе дух ушедшей эпохи. У меня тоже такой был, белый, с нарисованными цветами на боку. Сколько кваса в нем было перетаскано… Точно не меньше этой желтоватой автоцистерны.
Сейчас на смену бидонам пришли бездушные термосы. Да, удобные, да, долгоиграющие, да, хорошие, но нет в них той души, какая была в небольших емкостях с проволочной ручкой. Нет такого, чтобы взял его да и пошел в детство, а бидончик весело поскрипывал, дружески похлопывая по бедру.
Мы отстояли небольшую очередь, и я заплатил шесть копеек за пивную кружку. Мишка взял стакан за три копейки.
Ради сравнения ощущений я выдул тут же всю кружку и замер, прислушиваясь к ощущениям.
Темно-коричневая прохладная жидкость взорвалась на языке! Вкусовые сосочки взвыли от радости, как в какой-нибудь рекламе фигни с усилителями вкуса! Горло защипало от бурлящего потока! Внутри запорхали ядреные бабочки, наверх начала выбираться небольшая отрыжка, а по телу разлилось удовольствие. Даже то, что пузырьки ударили немного в нос, не испортило общего ощущения.
Квас был отличным!
Я уже протянул кружку обратно и подумал ещё раз встать в очередь, когда Мишка дернул меня за рукав:
— Вон, вон она идет!
Глава 16
Ирина не шла, а летела. Её походка напоминала легкую поступь Натальи Варлей из «Кавказской пленницы». Тот самый момент, когда за комсомолкой, спортсменкой, и просто красавицей пошел не только ишак, но ещё и поехала машина.
Легкая юбка, воздушная блузка… Вся она была какая-то невесомая, словно спрыгнула с облака и мягко спланировала на Землю. Я даже не сразу увидел, что рядом с ней шла ещё одна девушка. Полненькая, с круглым лицом в обрамлении русых кудряшек. Весьма интересная особа, но не такая красивая, как моя будущая мама.
Бывает же такое, что смотришь на одну, а вторую и не видишь. Или же видишь, но вторая страшненькая и на её фоне первая выглядит ещё эффектнее. Думаю, что не только девушкам знакомы такие маленькие хитрости.
К тому же, подруга может быть и тем самым якорем, которая утянет разгулявшуюся девушку домой и не даст совершить какую-нибудь глупость. Правда, в моё время обычно обе подруги ловили на свои пятые точки приключения, но это тогда, когда сексуальная революция раскрепостила всех и всё. Во времена СССР всё-таки с моралью было как-то получше. Ещё осуждали, выносили на вид и стыдили, а не подписывались миллионами на сиськозадую безголосую тетку, которая ни с одним мужиком не могла наладить личную жизнь.
— Будь мужчиной, — сказал я Мишке. — Я беру на себя вторую красавицу, закрою грудью эту амбразуру. А ты не теряйся. Ведь даже если схлопочешь по морде, то хотя бы будешь знать — ты попытался! — я вспомнил цитату, которую очень любил повторять в моем детстве отец: — Если ты попробуешь, у тебя есть два варианта: получится или не получится. А если ты не попробуешь, то есть всего один вариант!
— Спасибо. Если что… То поддержи разговор, а? Я как-то теряюсь… — проговорил Мишка.
— У тебя вообще девушка-то была? — я заподозрил нехорошее.
— Ну, за руку держались и в кино ходили, — как-то неопределенно ответил мой будущий отец.
— Ладно, сейчас будь вежливым и корректным. Не груби и не матерись…
— Я и не матерюсь.
— Вот и
