Граф Таррагона - Виктор Васильевич Бушмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Агнесса мило напевала что-то себе под нос и, расстелив большую скатерть, раскладывала снедь, захваченную предусмотрительным Филиппом из кухни гостиницы прямо перед их поспешным бегством.
Робер ушел осматривать окрестности, а Филипп решил разузнать у нее все перипетии судьбы, толкнувшей их на столь рискованный шаг.
– Робер мне говорил, что у себя на родине он весьма знатный и богатый кабальеро… – только эти слова и остались в мозгу де Леви – настолько быстро тараторила она на исковерканном французском языке. – Он увидел меня в церкви, подошел ко мне и, зачерпнув рукой святой воды, предложил мне окропиться ей. Его глаза так ярко и красиво сияли, что я сразу же поняла…
– Простите, донья Агнесса, быть может, мой вопрос вам покажется наглым и хамским… – Филипп решил «поставить точки над и», сняв все недоразумения, коих с сегодняшнего утра стало еще больше. – Он был у вас сегодня ночью? Можете не отвечать – я уже и так все понял… – девушка покраснела и кивнула головой, опуская глаза. – Отец, как я догадался, был очень зол, застукав вас?.. – она снова закивала головой. Филии расстроился еще сильнее. – Робер, надеюсь, никого не убил из вашей родни?..
– О нет, нет, что вы! – затараторила девушка. – Разве что кого-то из челяди…
– Хм… – промычал де Леви. – Значит, кровь, все же, пролилась… – он посмотрел на небо, шумно выдохнул, встряхнул своими огненно-рыжими, словно медь, волосами, и добавил. – Самое лучшее, донья Агнесса, это возвратить вас к отцу…
– Я не вернусь… – заплакала она. – Я почти потеряла девичью невинность…
– В смысле «почти»? – Филипп удивленно посмотрел на девушку.
– Робер не возлег со мной… – она стала пунцовой от смущения и опустила глаза.
– Так. Это уже радует – Филипп прошелся по комнате, раздумывая что им делать дальше. – Агнесс, Робер беден, как церковная мышь… – Филипп попытался образумить и вразумить ее. – Отец, может быть, простит вас. Ведь, как я понял, честь ваша не затронута?..
– Мы очень бедная семья, у меня много братьев… – Агнесса так жалобно посмотрела на него, что сердце Филиппа сжалось, дрогнуло и смягчилось. – Они только будут рады, если я исчезну…
Ее красота вкупе с чистотой и искренностью подкупали рыцаря. Филипп улыбнулся и произнес:
– Черт с вами…. Оставайтесь. Только учтите, что он беден и рассчитывает разбогатеть на службе у короля Арагона.
– Ой, только не у него… – побледнела Агнесса. – Он наш очень-очень дальний родич. Можно сказать – седьмая вода на киселе…
Филипп устало повалился на траву и задумался. Он посмотрел на нее, покачал головой и сказал:
– Ну, вы, право, даете! – он рассмеялся. – Надо же, как меня угораздило сесть с ним на один корабль! Столько забот свалилось – хоть волком вой…
В это время к ним подбежал Робер. Он был встревожен и, честно говоря, напуган.
– Филипп! Там всадники! Они вот-вот будут здесь!..
– Ее отец и братья?! – попробовал угадать де Леви. – Робер закивал головой. Филипп проверил легкость извлечения меча из ножен и сказал. – Отведи девушку в рощу и спрячь. Я попробую с ними договориться, если, конечно, у меня это получится… – он схватил нормандца за рукав. – Спрячь ее и не высовывайся, сиди возле нее. Если что – я крикну тебе и позову на помощь. Понял?
Нормандец кивнул и вместе с перепуганной девушкой побежал к рощице, окружившей небольшую полянку с трех сторон, именно там были привязаны их кони.
Филипп, который словно предчувствовал скорые неприятности, побежал к своему жеребцу, привязанному возле большого дерева, росшего от него в пяти туазах. Он, сел в седло, отвязал щит и, перебросив большой ремень через голову, закрепил его на левой руке, вытащил два арбалета из седельных сумок и, проверив их зарядку, положил один из них себе на колени, второй взял в правую руку.
Всадники, их было семеро, вылетели из-за поворота лесной дороги и, увидев вооруженного и готового к бою рыцаря, резко осадили своих взмыленных коней, да так резко, что один из всадников, неуклюже взмахнув руками, вывалился из седла и упал на дорогу в грязь. Его лошадь, словно обрадовавшись потери наездника, понеслась дальше.
Де Леви усмехнулся, увидев его нерасторопность и явную неопытность, но то, что их было семеро, если и не испугало, то уж точно насторожило его.
– Что вы хотите?! – Громко крикнул он, прикрывая грудь своим щитом, на верхний обрез которого он положил для верности прицела свой первый арбалет. – Я – Филипп де Леви франкский рыцарь и паломник! Эй, христиане! Грешно нападать на единоверца!..
– Если ты один из тех, кто обесчестил мой род и украл мою дочь, – закричал, изводя шпорами своего коня, один из нападавших незнакомцев, – тогда прошу не обижаться!..
– Не смейте мне угрожать, дон де Лопес!.. – ответил ему Филипп, он незаметно для них стал пальцами левой руки выбирать слабину поводьев, дабы было удобнее маневрировать и управлять конем в случае начала боя.
– Значит, я был прав! – ответил отец беглянки. – Вы – бесчестный грабитель и богохульник! Защищайтесь!.. – Он резко повернулся в седле и что-то прокричал своим людям на кастильском наречии. Они стали рассыпаться полукругом, пытаясь охватить рыцаря.
Филипп, не дожидаясь, пока его окружат, выстрелил из арбалета наугад, отбросил его за ненадобностью, взял с колен второй и снова выстрелил.
Первый болт уложил кого-то из нападавших всадников, второй же, судя по всему, убил коня, спешив второго воина. Филипп резко отшвырнул и второй арбалет, выхватил меч из ножен, поддал шпорами своего жеребца и контратаковал их.
Противник, не ожидавший такого резкого и резвого отпора, немного растерялся и позволил де Леви сблизиться на расстояние ближнего боя. Удары посыпались на рыцаря, Филипп вертелся на коне, как волчок, то и дело, переводя жеребца из стороны в сторону резкими ударами шпор и натяжением поводьев, он даже вышиб из седла двух и, кажется, немного ранил спешенного воина, придавив того копытами своего коня.
– Убивайте его! Нам надо догнать их! – крикнул отец похищенной девушки. – Гарсия, Диего! Выстрелите в него из самострела!..
Филипп бросил резкий взгляд в сторону – два воина, отваливали от схватки и стали вытаскивать из седельных сумок арбалеты, намереваясь расстрелять его почти в упор. Рыцарь пришпорил коня, сближаясь с де Лопесом и затрудняя его стрелкам стрельбу – ведь они могли ранить своего хозяина вместо де Леви. Словно заведенный, он сыпал своим мечом направо и налево, обрушивая на щиты и головы врагов сокрушительные удары, но
