Железная стена. Израиль и арабский мир - Avi Shlaim

дней после провозглашения независимости, и в которой подчеркивался ряд ключевых моментов. Во-первых, он четко определил порядок приоритетов: Иерусалим, Галилея на севере и Негев на юге. Во-вторых, он предпочитал наступательную стратегию оборонительной. В-третьих, его метод борьбы с враждебной арабской коалицией, ставший основным в доктрине безопасности Израиля, заключался в том, чтобы уничтожать арабов по одному: наступать на одном фронте, удерживая при этом другие фронты. В-четвертых, он хотел спровоцировать столкновение с иорданским арабским легионом, полагая, что если удастся разгромить этот могучий легион, то все остальные арабские армии быстро развалятся.

На этом начальном этапе войны между Бен-Гурионом и его генералами существовали глубокие разногласия. Он считал врагом номер один Арабский легион, в то время как они видели главную угрозу в египетской армии. Он хотел сосредоточить основные силы Израиля в Иерусалиме и вокруг него, в то время как они стремились отдать предпочтение южному фронту. Очевидно, что Бен-Гурион не считал себя связанным прежним соглашением с Абдаллой после того, как сам Абдалла отступил от него. В любом случае это соглашение не распространялось на Иерусалим, который по плану ООН должен был стать отдельным телом, или corpus separatum, в рамках международного режима. Битва за Иерусалим была начата израильским наступлением за несколько дней до окончания британского мандата, и именно в ответ на это наступление 17 мая король Абдалла приказал Арабскому легиону перейти к обороне Старого города.

После того как наступление израильтян было остановлено, центр сражения переместился в Латрун - отрог холма с укреплениями, который доминировал над основной трассой, ведущей из Тель-Авива в Иерусалим. Согласно плану раздела ООН Латрун был отнесен к арабскому государству, но стратегическое значение Латруна было таково, что Бен-Гурион был полон решимости захватить его. Вопреки советам своих генералов, он приказал провести три фронтальные атаки на Латрун, и все они были отбиты Арабским легионом до того, как перемирие ООН положило конец первому раунду боевых действий.

Для израильтян перемирие было, по словам генерала Моше Кармеля, как "роса с неба". Они использовали его для набора новых солдат, переподготовки, реорганизации и перевооружения. Посредник ООН граф Фольке Бернадотт представил 27 июня предложения по урегулированию, но они были отвергнуты обеими сторонами. 17 сентября, через день после того, как Бернадотт представил ООН свой второй доклад, он был убит в Иерусалиме членами ультранационалистической "Банды Штерна", считавшими шведского дворянина агентом британского правительства. В состав триумвирата, заказавшего убийство посредника ООН, входил Ицхак Шамир, будущий премьер-министр Израиля. Отряды "Штерн Ганг" и "Иргун" продолжали проводить независимую политику в Иерусалиме, над которым не был провозглашен еврейский суверенитет. Они отвергли перемирие и планировали продолжать борьбу с целью создания "Свободной Иудеи" за пределами государства Израиль. Убийство Бернадотта вынудило правительство пойти на репрессии против диссидентских организаций и их объединение с ЦАХАЛом. Убийцы Бернадота так и не были привлечены к ответственности.

Когда 8 июля Египет нарушил перемирие, ЦАХАЛ был готов начать контрнаступление. Главной целью контрнаступления был Арабский легион. Целью операции "Данни" было ликвидировать клин Лидда-Рамле, угрожавший дороге на Иерусалим, и расширить коридор на Иерусалим за счет захвата Латруна и Рамаллы. Все эти населенные пункты были закреплены ООН за арабским государством и входили в периметр, удерживаемый Арабским легионом. Лидда и Рамле, оставшиеся практически без обороны, были захвачены ЦАХАЛом 12 июля, а их жители вынуждены были бежать. В Латруне, Рамалле и Старом городе Иерусалима Арабский легион успешно оборонял свои позиции. Однако, что очень важно, он не предпринял ни одной попытки захватить территорию, закрепленную за еврейским государством. Все остальные арабские армии уступили Израилю свои позиции. В результате десятидневных боев Израиль значительно улучшил свое положение: он захватил инициативу и удерживал ее до конца войны.

Во второй половине войны особые отношения между Израилем и Трансиорданией стали постепенно восстанавливаться. Летом 1948 года их армии сошлись, но даже в разгар войны две страны оставались, по меткому выражению Ури Бар-Йосефа, «лучшими из врагов». На протяжении всей войны король Абдалла продолжал преследовать ограниченные цели и не предпринимал попыток вторгнуться на территорию еврейского государства. Бен-Гурион, в свою очередь, не проявлял подобной сдержанности и, по крайней мере, в первых двух раундах боевых действий, действовал в соответствии со старой пословицей "в войне как в войне". Однако во время длительного второго перемирия у него было время подумать о преимуществах соблюдения первоначального соглашения о разделе западной Палестины между Израилем и Трансиорданией, которое Абдулла всячески демонстрировал желание восстановить.

26 сентября Бен-Гурион предложил кабинету министров провести крупное военное наступление с целью захвата значительных участков Западного берега. К этому времени ЦАХАЛ располагал военным потенциалом для захвата всего Западного берега. Нужен был только приказ о наступлении. В кабинете министров шесть министров проголосовали за это предложение, шесть - против, и в результате план был отложен. Бен-Гурион назвал это решение поводом для "траура для грядущих поколений". Но, видимо, он сомневался в целесообразности своего предложения, так как больше не поднимал этот вопрос. Те, кто знал его, называют несколько причин, по которым он решил не настаивать на захвате Западного берега или значительной его части. Прежде всего, он опасался британского военного вмешательства в соответствии с условиями англо-иорданского договора об обороне. Во-вторых, он предполагал, что жители Западного берега не убегут, и не хотел включать в границы еврейского государства большее число арабов, чем это было необходимо. В-третьих, он понимал, что захват значительной части Западного берега необратимо разрушит особые отношения с королем Абдаллой. Какими бы ни были его мотивы, Бен-Гурион нес окончательную ответственность за политическое решение оставить Западный берег в руках короля Абдаллы.

После отказа от плана наступления на восточном фронте Бен-Гурион проявил растущий интерес к идее наступления на египетскую армию, которая по-прежнему занимала большую часть Негева. Как раз в это время Израиль получил предложение о мире от египетского королевского двора, который стремился выйти из палестинского конфликта. Камаль Риад, эмиссар короля Фарука, встретился в Париже с Элиасом Сассоном, главой департамента Ближнего Востока МИД Израиля, носителем арабского языка и одним из ведущих умеренных. Риад предложил Египту де-факто признать Израиль в обмен на согласие на аннексию Египтом большой полосы территории в Негеве. Моше Шаретт хотел изучить это предложение о мире, но Бен-Гурион резко отмахнулся от него. Кабинет разделился на тех министров, которые ориентировались на мир с Египтом, и тех, кто, как Бен-Гурион, склонялся к миру с Трансиорданией. 6 октября Бен-Гурион представил кабинету свое предложение о возобновлении войны с Египтом, даже не упомянув о египетском предложении мира. Вместо этого он заявил, что отношения