Тигр, светло горящий - Трейси Шевалье

Филип Астлей театральным движением повернул голову, словно пытаясь увидеть свою спину.

— И где же они существуют, сэр? Я не видел этих миров.

Мистер Блейк постучал себя по лбу.

Астлей фыркнул.

— А это значит, что ваша голова кишит множеством жизней, сэр! Так и кишит! Вам, должно быть, трудно уснуть при таком шуме.

Мистер Блейк улыбнулся, глядя прямо на Джема, который оказался в поле его зрения.

— Вы правы — сна мне нужно совсем немного.

Филип Астлей наморщил лоб и замер, задумавшись. Такое состояние было для него весьма необычно. Толпа начала беспокойно двигаться.

— Если я правильно вас понимаю, сэр, — произнес он наконец, — то вы хотите сказать, что берете мысли, рождающиеся в вашей голове, и делаете из них нечто такое, что можно увидеть и потрогать руками. Тогда как я беру вещи реально существующие — лошадей, акробатов, танцоров — и превращаю их в воспоминания.

Мистер Блейк наклонил голову, впившись взглядом в своего визави.

— Можно сказать и так.

Услышав это, Филип Астлей разразился смехом, явно довольный тем, что родил такую мысль.

— Что ж, сэр, тогда я бы сказал, что миру нужны мы оба, правда, Фокс?

Джон Фокс пошевелил усами.

— Вполне возможно, сэр.

Филип Астлей сделал шаг вперед и протянул руку.

— Что ж, тогда обменяемся рукопожатием, мистер Блейк?

Мистер Блейк пожал протянутую ему руку.

— Непременно.

Глава третья

Когда мистер Блейк и Филип Астлей попрощались, миссис Блейк взяла мужа под руку и они, не сказав ни слова Джему или Магги, даже не кивнув им, направились в сторону улицы. Магги смотрела им вслед, испытывая что-то вроде обиды.

— Могли бы поздороваться или хотя бы попрощаться, — пробормотала она.

Джема обуревали такие же чувства, хотя он никак их и не выразил. Он пошел с Магги назад к стене, и они снова расположились на том же месте, где сидели до появления мистера Блейка. Однако смотреть теперь было особо нечего — спор между Филипом Астлеем и мистером Блейком, казалось, послужил сигналом для актеров к перерыву. Акробаты и наездники прекратили свои упражнения, и только танцоры репетировали сцену из готовящегося представления. Они смотрели несколько минут, потом Магги потянулась, как кошка, которая, не просыпаясь, устраивается поудобнее.

— Давай-ка придумаем что-нибудь еще.

— Что?

— Пойдем посмотрим Блейков.

Джем нахмурился.

— А почему нет? — настаивала Магги.

— Ты сама сказала, что он с нами не поздоровался.

— Может, он нас просто не заметил.

— Да и зачем мы ему нужны? Мы ему неинтересны.

— А были очень даже и интересны там, на мосту. А тебе что — не хочется посмотреть, как у них дома? У него там наверняка много всяких диковинок. Ты знаешь, что он занимает весь дом? Представляешь — весь! Восемь комнат для него и его жены. Детей у них нет. Даже горничной нет. Говорят, была одна, но что-то она его боялась. Он ведь как посмотрит своими глазищами — жуть берет, правда?

— Да, я бы хотел посмотреть печатный станок, — признался Джем. — Кажется, я слышал на днях, как он работает. От него столько треска. Словно скаты трещат, когда соломщик[32] по крыше лезет.

— А что такое соломщик?

— Ты что — не… — Джем заставил себя остановиться на полуслове.

Хотя он не уставал удивляться тому, сколько важных вещей остаются неизвестными Магги, но предпочитал помалкивать на сей счет. Однажды, когда он стал дразнить ее за то, что она путает навоз и овес, она с ним неделю не разговаривала. И потом, в Лондоне не было соломенных крыш, откуда же ей было знать про соломщика?

— В Дорсетшире дома кроют соломой, — объяснил он. — Солому крепко связывают и кладут на скаты.

Магги смотрела перед собой непонимающим взглядом.

— Вот представь, ты берешь солому, разглаживаешь и распрямляешь ее, а потом кладешь на крышу вместо дерева или черепицы, — уточнил Джем.

— Соломенная крыша?

— Да.

— Как же она удерживает дождь?

— Хорошо удерживает, если солома плотно увязана. Ты что — никогда не выезжала из Лондона? — Он показал рукой куда-то на юг. — До пригорода тут совсем недалеко. Только выйдешь из Лондона — и увидишь соломенные крыши. Я их видел, когда мы сюда ехали. Мы как-нибудь можем сходить посмотреть.

Магги вскочила на ноги.

— Я не знаю дороги туда.

— Ну, дорогу можно найти. — Джем пошел следом за ней вдоль стены. — Можно спросить.

— И потом, я не люблю одна ходить по этим полям, когда вокруг никого нет.

Магги пробрала дрожь.

— Я буду с тобой, — уверил Джем, удивляясь тому покровительственному чувству, которое вдруг возникло у него к ней. Такое чувство он испытывал только к Мейси, хотя теперешнее трудно было назвать исключительно братским.

— Бояться там нечего, — добавил он.

— Вот еще — стала бы я бояться. Просто там скука смертная.

Магги посмотрела вокруг и неожиданно оживилась. Остановившись в том месте, где за стеной начинался сад Блейков, она стянула со своих вьющихся темных волос тряпичную шапочку и перебросила ее через стену.

— Ты это зачем? — воскликнул Джем.

— Нам нужен какой-нибудь предлог, чтобы войти к ним. Теперь он есть. Идем!

Она побежала вдоль стены и по проулку к фасаду Геркулес-комплекса. Когда Джем догнал ее, кулачок Магги уже стучал в переднюю дверь Блейков.

— Погоди! — крикнул он, но было поздно.

— Здравствуйте, миссис Блейк, — сказала Магги, когда миссис Блейк открыла дверь. — Извините, что беспокою вас, но Джем перебросил мою шапочку через стену в ваш сад. Не возражаете, если я ее заберу?

Кэтрин Блейк улыбнулась ей.

— Конечно, моя дорогая, если ты сумеешь пробраться через кусты куманики. В том углу все так заросло. Входи.

Она открыла дверь, и Магги проскользнула внутрь. Миссис Блейк посмотрела на Джема, который нерешительно остановился на ступеньке.

— А ты тоже войдешь, мой дорогой? Ей понадобится помощь — так просто там эту шапочку не найдешь.

Джем хотел было объяснить, что никуда он не закидывал шапочку Магги, но не мог выдавить из себя ни слова. Он просто кивнул и вошел внутрь. Дверь за ними захлопнулась с резким стуком.

Мальчик оказался в коридоре, который через арочный проход вел к лестнице. У Джема возникло странное чувство, будто он уже видел когда-то этот коридор, но более темным. Дверь слева от него была открыта, и через нее проникал свет.

«Эта дверь должна быть закрыта», — подумал он, хотя и не понимал, откуда взялась такая мысль.

Потом он услышал шуршание юбок миссис Блейк у себя за спиной, и этот звук напомнил ему о другом месте. Дом № 13 представлял собой зеркальную копию дома мисс Пелхам — по точно такому же коридору и по такой же лестнице он проходил по десять раз за день. У мисс Пелхам было темнее, потому что дверь в свою комнату она держала закрытой.

Магги уже исчезла из виду. Джем знал, как попасть в сад: как и у мисс Пелхам, нужно было пройти под аркой, потом обогнуть лестницу и спуститься на несколько ступенек. Но в чужом доме он не мог идти первым. Мальчик отошел в дверной проем, пропуская вперед миссис Блейк, и при этом бросил взгляд в комнату.

Эта комната сильно отличалась от жилища мисс Пелхам и вообще от любого помещения, какие он видел в Дорсетшире. Оказавшись в Лондоне, Келлавей вынуждены были мириться с непривычными для них комнатами. В Дорсетшире помещения имели неправильную форму, стены были толщиной с сиденье табурета, а открытые очаги топились дровами. В Лондоне комнаты оказались квадратным, с прямыми углами. Окна здесь были большие, потолки — высокие, а камины маленькие, отделанные мрамором. От горящего в них угля город окутывала постоянная дымка, от которой у его матери слезились глаза.

Но гостиная Блейков не была похожа ни на узкие, кривые кухоньки в Пидл-Вэлли, ни на переднюю комнату мисс Пелхам. Тут щебетала канарейка в клетке, стояли вазы с засохшими цветами, неудобный диван, набитый конским волосом, низкие стулья, между которыми было слишком много пустого пространства. Вообще-то говоря, здесь негде было даже присесть толком. Главным предметом в комнате являлся большой печатный станок с длинной рукояткой в форме звезды — Джем уже видел его с улицы. Станок был немного выше Джема и напоминал стол с установленными на нем небольшими ящиками. Над ровной доской, находящейся на высоте пояса, висел большой деревянный барабан, а под доской виднелся другой. Джем сообразил, что вращение рукоятки приводит барабаны в движение. Станок был изготовлен из березы и покрыт лаком. Барабаны же были сделаны из более прочного дерева и сильно изношены, в особенности на рукоятях.

Вся обстановка в комнате подчинялась печатному станку. Вокруг были столы, на которых стояли кувшины, лежали металлические пластины и какие-то странные инструменты, незнакомые Джему. На стенах висели полки с бутылями, бумагой, коробками и тонкими длинными ящиками, вроде тех, что он видел в печатне Дорчестера. От стены к стене протянулись веревки, на которых сейчас ничего не висело. В комнате царили порядок и идеальная чистота. Но мистера Блейка там не было.