Мой совсем неласковый джинн (СИ) - Евгения Шагурова

На моё счастье, поняв, что мне сейчас не до переписки, блокнот почти сразу успокоится и затих. Но, стоило примерно двумя часами позже потоку людей схлынуть, как он вновь оживился.

— Ну что еще? — раздраженно пробурчала я, схватив его и быстро раскрыв в ожидании того, что именно кому-то не терпелось мне сообщить. Вот только никакой надписи так и не появилось.

Ага! Значит следующий ход за мной. Ладно, где там эта чёртов ручка. Хочешь поговорить? Давай поговорим.

“Что тебе нужно?”

“Вопрос не в том, что НУЖНО мне, а чего ХОЧЕШЬ ты”.

Еще такого же умопомрачительного секса, как в прошлый раз. Только с оргазмом и без убийства. Но черта с два, я тебе в этом хоть когда-нибудь признаюсь.

“Много чего. Тебе-то что с этого? “

“Потому что теперь я твой джинн и в мои прямые обязанности входит исполнять все твои самые сокровенные желания”.

Приехали. Джинн. Нет, ну надо же, как мне повезло.

“И какого рода должны быть эти желания?”

“А сама-то как думаешь?”

” Если что, хороший секс — это не предел моих мечтаний”.

“Значит таки понравилось”.

— Да пошёл ты! — воскликнула, твёрдо решив, что с меня хватит, как на листе мигом возник новый вопрос:

“Из-за чего ты так злиться?”

“Ты убил меня! И пусть это было только во сне, ощущения, знаешь ли, не из приятных”.

“В этом причина? Или в том, что ты так и не успела кончить?”

Хороший вопрос. А и правда, в чем?

Пока размышляла над ответом, в кофейню снова зашли люди. Пришлось в очередной раз прервать переписку, чтобы принять их заказ. И только уже делая кофе, подумала — чего ради я вообще должна отвечать.

Потому, освободившись, решила продолжить игнорировать вызывающий меня на разговор ежедневник. Просто вылезла из-за стойки и принялась потихоньку готовить помещение к закрытию.

— Ну что ещё тебе от меня надо? — раздражено воскликнула на вновь открытый мной блокнот, не выдержав его непрекращающейся вибрации в своей сумке, пока ехала в такси домой.

Ответа, разумеется, не последовало, пока я, за неимением у себя ручки не попросила её у водителя и не повторила сказанное уже в письменном виде.

“Честные ответы на предельно простые вопросы”.

“А если я не хочу отвечать?”

“Я задам их снова. Но уже при совершенно иных обстоятельствах”.

“И при каких же”.

“Вот сегодня ночью и узнаешь”.

Прочтя эту фразу, я ощутила, как низ живота приятно заныл, а легкое возбуждение теплой волной прокатилось по всему телу. Плотнее сжав ноги от того, где именно оно сосредоточилось, закончив свой путь, попыталась, как можно скорее успокоиться и унять мелкую дрожь в коленках. С ума сойти. Всего пять слов, а я уже готова броситься в омут с головой. И не важно, что вероятнее всего после этого моя голова снова пострадает.

“Запомни, пока я не услышу все, что хочу услышать, ты тоже ничего не получишь”.

Как будто точно зная, что я в данный момент испытывала, добавил к своей прошлой угрозе Джи.

“Я тебе ничего не скажу, понял?!” — трясущимися от раздражения и такой вопиющей наглости руками кое-как накалякала я.

“Снова злишься. А в этот раз из-за чего? Или правильнее будет спросить, на кого?”

— На тебя, на кого же ещё, — пробурчала вслух, вписав в блокнот лишь первую часть фразы.

“Неверный ответ”.

— Ну все! Достал! Хватит с меня, — заключила, небрежно запихнув записную книжку в сумку, а ручку почти сразу отдав водителю вместе с оплатой за свой проезд.

Дверь квартиры оказалась не заперта, что меня естественно насторожило. Но стоило учуять аппетитные запахи, а в прихожей увидеть знакомые сапоги, и я, быстро поняв, кто зашёл меня проведать, сразу расслабилась. Впрочем, как выяснилось уже несколькими минутами позже, очень даже зря.

— Мам? Это ты? — окликнула свою гостью из коридора, стаскивая с себя обувь, прежде чем войти в гостиную. Но увидев там хмурую родительницу, даже не взглянувшую в мою сторону, чтобы поздороваться, спросила уже осторожнее: — Привет. Что ты тут делаешь так поздно?

— Да вот, пришла проведать свою дочь. Ей же все некогда. Отец сказал, ты приболела. А тут вон оно что, — с этими словами сидевшая в кресле женщина кивнула на пустую бутылку из-под вина, продолжавшую все также неизменно стоять на полу посреди гостиной.

Етить твою налево! И почему я не захватила её, когда убегала утром на работу. Выкинула бы по пути и все. Так нет, она должна была провести здесь сутки, чтобы доставить мне ещё больше проблем. Как будто уже имеющихся мало. И что сегодня вообще за день? Родительский, не иначе. Вот за что мне все это? Да ещё и после такой непростой смены.

— Как это понимать? — так и не дождавшись от меня объяснений, поинтересовалась мама.

— Ну-у-у, — начала неуверенно издалека, — если сейчас правильно помню, ваш с папой подарок на новоселье.

— Догадалась уже. Что он здесь делает?

— Что делает? Так вроде просто стоит, никого не трогает, — попыталась отшутиться, но получилось из рук вон плохо.

— Пустой.

— Типа того, — отозвалась, вспомнив, что не сняла куртку, тем самым получив возможность ненадолго сбежать обратно в прихожую. А заодно, чтобы тихо пробиться там головой об стенку. Мало ли, а вдруг у этой части тела тот же принцип, что и у бабушкиного старого телевизора. Стукнешь пару раз, он сразу и заработает. Так пусть уж лучше поздно, чем совсем никак. Авось поможет придумать, как избежать хоть маминого гнева по поводу всего, что у меня теперь в жизни творится.

— Вера, где Женя?

А вот и тот самый вопрос, которого мне так не хватало для полного счастья.

— Ну точно не здесь. И слава богу, — ответила без особого энтузиазма почти сразу последовавшей за мной собеседнице.

— Милая, что у вас произошло? — кажется, почувствовав мой настрой, уже мягче спросила мама.

— Ничего хорошего. Потому и расстались. Если ты не против, я бы не хотела это обсуждать.

— Против, — раздалось твердо, тем самым лишив меня последнего шанса избежать этого неприятного разговора. — Я заварю чаю. Вишнёвый пирог почти готов. Жду тебя на кухне.

Что сказать. Мама у меня очень заботливая. А еще добрая, ласковая, но строгая и упертая. Кстати, последнее у нас с ней общее. Поэтому, если чего-то очень хотим, мы добьемся этого любым способом. В принципе, отличное качество, уже не раз меня в жизни выручавшее. Но, очевидно, не в этот раз. И вот что мне теперь делать?