Рожденный с мечом в руке. Военные походы Эдуарда Плантагенета. 1355-1357 - Герберт Хьюит

Этот прославленный город, который был знаменит уже во времена римлян, играл большую роль в торговле, но канал, который связывал его с морем, постепенно заиливался, и для крупных морских судов доступ в город становился все труднее. Потеряв часть своего значения как морской порт, Нарбон все же оставался процветающим центром торговли и находился в богатом краю. Через тот рукав Ода, который, хотя количество воды в нем сокращалось, по-прежнему протекал через город, были переброшены каменные мосты.

Нарбон был похож на Каркасон тем, что в нем город и крепость тоже располагались на противоположных берегах реки. Крепость была хорошо укреплена, в ней находился гарнизон и были метательные машины, способные обстреливать город. Об этом городе говорили, что за его стенами хранится много золота, серебра и драгоценных камней и, кроме того, в нем живут богачи, которых можно захватить в плен и получить большой выкуп. Но эти сокровища и выкупы можно было добыть, только осадив город.

Когда армия принца приблизилась к Нарбону, женщины и дети перешли в крепость. Вторгшаяся армия ворвалась в город, расположилась в его домах и воспользовалась находившимися в нем большими запасами еды и вина, но в город стал ночью и днем сыпаться град снарядов из баллист, стоявших в крепости. Одной из жертв этого обстрела стал Жан де Помье. Стало ясно, что английская армия не может долго оставаться в городе, иначе понесет серьезные потери. В понедельник и вторник англичане и их союзники несколько раз пытались штурмовать крепость, и приступы были мощными, но стойкие защитники отбили их все. После этого нападавшим пришлось отступать. Город был подожжен, и солдаты вышли через горящие дома на открытую равнину; нарбонцы пошли следом за ними и сумели отбить и разграбить некоторое количество повозок из обозов принца. Отступая, английские солдаты увели с собой видных жителей Нарбона, которых принц взял в заложники. Им пришлось дойти с армией принца до Кюксак-д'Ода; там те, кто смог уплатить достаточно большой выкуп, были отпущены, а остальные казнены.

Отступление от Нарбона (10 ноября) стало серьезным испытанием для армии, которая перед этим столько времени легко шла по французской территории. Поскольку невозможно установить, какую конечную цель ставили перед собой англо-гасконские военачальники, и даже была ли у них определенная цель, то у нас нет возможности и полностью реконструировать ситуацию, с которой они столкнулись. Гасконские сеньоры просили короля Эдуарда прислать сына в Гасконь и настояли на том, чтобы этот сын организовал нападение на Арманьяк; теперь их желания были исполнены. По власти французского короля был нанесен удар: дерзкий набег вражеской армии в глубь его страны нанес большой урон его подданным. Страх перед приближающимся войском принца распространился по всему югу Франции, так что жители Монпелье и даже Авиньона стали готовиться к защите. Итак, друзья Англии были вознаграждены, врагам нанесены обида и урон; можно предположить, что это стало осуществлением некоторых задач похода. Что касается рыцарей и лучников, то многие из них проехали или прошли около трехсот миль от своего дома до английского морского порта. Теперь они проделали примерно такой же путь от французского порта в глубь Франции и все это время кормились обильными запасами плодородного края и обогащались грабежом. Они ни разу не встретили по-настоящему серьезного отпора. Но это не могло продолжаться долго: французский король не мог позволить своим врагам безнаказанно разорять эти земли. К тому же была уже почти середина ноября. Приближалась зима, когда даже выносливым воинам нужен теплый кров на ночь.

Из нескольких различных источников почти одновременно поступили сообщения, что король Эдуард III высадился во Франции, что папа римский желает связаться с принцем и что французская армия собирается за спиной у принца и его людей. Прошло совсем немного времени, и стало известно, что французские войска движутся от Монпелье.

Два епископа, прискакавшие верхом из Авиньона, прислали посланца просить об охранной грамоте, передав просьбу папы, чтобы принц вступил в переговоры с королем Франции. Такая просьба была частью той политики, которую папа вел все это время. Оказалось, что он отправил письма всем четырем графам и другим людям из окружения принца, а также Жаку де Бурбону, Жану де Клермону и другим французским аристократам, и в этих письмах просил представителей обеих сторон использовать их влияние, чтобы добиться перемирия. Более того, у принца были полномочия, чтобы заключить перемирие. Но время для просьбы было выбрано неудачно. Епископам было сказано, что они должны обсуждать это с королем Эдуардом III, и в письме, написанном спустя две недели, принц описал это событие, подчеркивая, что поступил правильно с точки зрения процедуры.

Правильным было и важное политическое решение, касавшееся подчиненной ему армии. По словам пленных, французская армия наконец выступила в поход и шла навстречу англо-гасконской армии по направлению к Нарбону. «Мы посовещались о том, не лучше ли будет отступить, и снова повернули, чтобы встретить их».

Из Нарбона — самой восточной точки своего похода, войска принца направились к северу. Они задержались перед Кюксак-д'Одом (который был укреплен), полностью уничтожили Увейян (11 ноября), а один отряд начал осаду Капестана. Были начаты переговоры об уплате денег за то, чтобы город был пощажен, но в это время пришло сообщение, что французские войска уже близко, к западу, и еще одна французская армия идет с востока от Бокера. Совет принял решение прекратить осаду Капестана, и английская армия повернула на запад.

Она изменила направление пути, но не способ действий. В данный момент людям принца цель была совершенно ясна — дойти до болотистого края возле Бордо с таким количеством добычи, которое солдаты могут везти и нести, не создавая опасности для себя. Но образ действий оставался прежним — обычным для войска во время рейда. Разорение вражеских земель продолжалось. Маршрут следования подсказывали то благоразумие, то дерзкая отвага. Были дни голода и неудобств, но были и дни праздников и изобилия. Так армия вернулась по собственным следам назад к своей базе.

Уходя от Капестана, английские военачальники ожидали, что французская и английская армии встретятся в бою в течение трех следующих дней, и в городе Оме (12 ноября) они узнали, что офицеры графа Арманьяка действительно провели там предыдущий день. Почему Арманьяк не остановился и не вступил в бой, можно лишь догадываться. Вопрос о том, мог ли принц, отступая в сторону Каркасона, догнать французов, тоже приходится оставить без ответа. В среду (11 ноября) английская армия совершила очень трудный переход по каменистым дорогам, где не было ни еды, ни воды, чтобы ее приготовить. У англичан были только вино и растительное масло, так что лошадей поили вином. Выйдя из Ома, армия разделилась на отряды. Были захвачены город Пепьё и замок Редорт; основная часть армии провела ночь (12 ноября) в Азийе, где англичане разграбили большие запасы вина (муската).

Каким путем шла армия 13-го и 14-го числа, установить крайне трудно. По данным Бейкера, переход 13-го числа был длинным и весьма утомительным. Путь армии по-прежнему пролегал по каменистым дорогам, где нельзя было достать воды, и закончился стоянкой, которая превратилась в мучение из-за отсутствия воды и крыши над головой. 14-го числа, по его же словам, армия пересекла свой прежний маршрут. К воскресенью (15 ноября) путь английской армии для историков опять совершенно ясен. Автор самого нового французского исследования на эту тему считает, что из Азийе принц, твердо решивший не вступать в соприкосновение с армией Арманьяка, повернул на север через Сиран, Лаливиньер, Вентажу, Пейрак, Вилалье, Конк и на ночь субботы (14 ноября) разместил свои три корпуса лагерем в разных местах возле Пеннотье. Это значит, что он прошел севернее Каркасона[42].

На следующий день (воскресенье, 15 ноября) часть его армии пошла на запад по хорошей дороге через богатый равнинный край, прошла Монреаль и ускорила свой шаг потому, что принца должны были принять в огромном доме религиозного общества братьев-проповедников в Сент-Мари-де-Пруй. Здесь принц и многие из его свиты были приняты в братство, и братьям была подарена очень большая сумма денег, подарок от имени принца преподнес Ричард из Леоминстера — один из английских братьев-проповедников, которые сопровождали экспедиционную армию.

В это время другая часть армии двигалась по кругу в южном направлении; она разграбила и сожгла Лиму, Ласер, Фанжо (где было двадцать ветряных мельниц) и Вилласавари.

Объединившись, армия в понедельник (16 ноября) дошла до Белпеша, где город и замок стояли на большом удалении друг от друга. Город был захвачен, замок сдался. Но Белпеш не сожгли потому, что он принадлежал графу де Фуа.