Русские музы. Истории любви великих художников и их русских муз - Татьяна Андреевна Русинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Я хочу, чтобы ты была орленком, а не курицей», – повторял он ей. Суровое воспитание отца пригодится девочке в будущем. Она не боялась идти за мечтой. Решив посвятить свою жизнь живописи, Мария выбрала самое современное на то время образование, Строгановское училище в Москве. Отец поддержал решение дочери и оплатил переезд, обучение и проживание. Однако и Москва показалась молодой художнице недостаточно хорошим стартом. Если уж и учиться, то у лучших! Девушка бросает училище и едет в Италию на неопределенное время. Тут она смотрит полотна великих итальянцев и берет частные уроки. Отец оплачивает и это путешествие. В обмен она пишет длинные восторженные письма.
Судьба заносит ее на Капри. Тут уже знаменитый писатель Максим Горький снимает виллу, на которой проводят время представители русскоговорящей богемы: Шаляпин, Бунин, Бальмонт, Волошин… Место было достаточно любопытное и свободное от предрассудков. На этой вилле Горький проводил время со своей возлюбленной Марией Андреевой, а его законная жена Екатерина время от времени посещала пару.
Мария наслаждается итальянской природой. Нежится под солнцем, много гуляет и, конечно, пишет. Картины того времени полны белыми, голубыми и желтыми красками. Пасынок Горького влюбляется в молодою девушку и делает предложение руки и сердца. Однако Мария, выросшая свободной и целеустремленной, не стремится к браку, поэтому отвечает отказом и решает ехать в Париж, учиться настоящей живописи. Именно там в это время вершится мировая художественная история. Горький в отеческих чувствах предостерегает эту еще почти девчонку: «Уедете в Париж – угорите». Мария игнорирует совет писателя и именно тогда получает главный подарок от Горького, свое новое имя. Мария Воробьева-Стебельская – это слишком длинно, лучше просто Маревна. «Ни у кого не будет такого имени, гордись и оправдай его», – с таким напутствием в 1912 году Маревна переезжает в Париж.
В Париже 20-летняя Маревна быстро входит в общество русскоязычной богемы, дружит с Волошиным, Савенковым, Эренбургом. А затем и с завсегдатаями «Ротонды» и «Улья» Пикассо, Модильяни, Кислингом, Кокто, Сутином, Лежером…
Интересный факт: девушка могла поселиться в приличном пансионе (отец продолжал оплачивать ее счета), однако снимает комнату в «Улье». Это что-то вроде общежития для бедных художников. Обстановка была весьма аскетичной, а здание – не самым комфортным. Однако именно здесь можно было встретить всех будущих звезд живописи в естественной среде обитания.
Впрочем, дело не ограничивается бесконечными знакомствами и разговорами. Маревна берет уроки живописи и рисунка в разных академиях, чтобы впитать техники разных школ. Она много и упорно работает, меняет краски в своих картинах от светло-голубых до сложно-зеленых и коричневых. Становится одной из первых женщин, работающих в таком направлении, как кубизм.
Беззаботная жизнь Маревны заканчивается всего спустя два года пребывания в Париже. В январе 1914 года 22-летняя художница получает телеграмму от дяди. Он сообщает о скоропостижной смерти ее отца. В телеграмме дядя не указывает причину смерти (но в процессе работы над этим трудом были найдены отрывочные сведения, что это могло было самоубийство). Уже после телеграммы Маревна получает последнюю посылку от отца, отправленную накануне гибели. В ней были ежемесячная сумма денег, кавказские сладости, сыр, ковер и красивая накидка. Трудно судить почему, но после смерти отца все родственники прервали с Маревной всяческое общение. Кроме шока от потери близкого человека и единственного родителя, Маревну теперь ждали финансовые проблемы. Отныне она должна была рассчитывать только на себя, а значит, содержать себя на деньги с продаж картин.
Весной 1915 года Эренбург знакомит Маревну с молодым мексиканским художником Диего Риверой. Судьбоносная встреча произошла в дешевой забегаловке, которую содержала пожилая итальянка Розали. Место было довольно своеобразное. Завсегдатаями местечка были начинающие художники, скульпторы и писатели. Их пленяли низкие цены, большие порции и возможность поесть в кредит. Если у молодого творца совсем не было денег, хозяйка записывала долг в толстую тетрадь. Впрочем, если после жаркой ссоры посетители затевали драку, пожилая Розали могла самостоятельно вышвырнуть обоих за дверь.
В такой атмосфере встречаются Ривера и Маревна. Молодой мексиканец представился – Диего Мария де ла Консепсьон Хуан Непомусено Эстанислао де ла Ривера и Баррьентос Акоста и Родриге. Кроме экзотичного имени он обладал и неординарной внешностью. Диего был огромен, даже тучен, носил бороду и ходил в шляпе, для элегантности брал с собой повсюду трость с вырезанным набалдашником. Он сразу рассказал о себе: что родился в далекой Мексике, потерял брата-близнеца еще в детстве и отправился в далекую и холодную Европу, чтобы вживую увидеть лучшие полотна мира и стать великим художником.
Маревна также знала, что Диего живет с русской художницей Ангелиной Беловой. В своей книге она называет Ангелину великой гравировщицей и пишет о том, что именно Ангелина содержала Диего на деньги, получаемые от семьи в Петербурге и от продажи своих гравюр. Маревна восхищается яркими красками Риверы, но доход они приносят явно недостаточный.
Вероятно, Маревна также заинтересовала мексиканца. Во-первых, она была художницей и вращалась в том же кругу, что и он. Во-вторых, она была умна и хороша собой. Многие мужчины были от нее без ума. Однако они не сразу начали романтические отношения. Сформировался скорее прочный круг друзей, которые часто встречались в компании: Маревна, Диего с женой Ангелиной, Эренбург, Волошин, Модильяни, Пикассо с женой Леже, Аполлинер и некоторые другие.
Забавно вспоминает Маревна и о реакции на них прохожих мальчишек на улице. Когда Ривера, Маревна, Волошин и Эренбург прогуливались, им кричали в след: «Эй, парни! Да тут цирк появился! Две обезьяны, толстый слон и девица из „Трех мушкетеров“!»
Молодые художники выглядели весьма эксцентрично, сама Маревна описывает Риверу как не самого привлекательного мужчину: «Он носил бороду, но покороче, окаймлявшую его подбородок небольшим и даже опрятным овалом. Наиболее заметны на лице мексиканского художника были глаза, большие, черные, косо поставленные, и нос, который анфас представал коротким, широким и утолщенным на конце, а в профиль был орлиным. Рот широкий, чувственные, как и у Эренбурга, губы, а зубы белые. Маленькие усы прикрывали его верхнюю губу, придавая ему вид сарацина или мавра. Друзья говорили о нем как о „добродушном людоеде“. Его руки были малы для такого большого тела <…> и, как у Макса Волошина, у него был солидный живот. В довершение всего Ривера надевал широкополую шляпу и носил огромную мексиканскую трость, которой привык размахивать»
