Муж амазонки - Сергей Калашников

— Это вы, аптекари, алхимией занимаетесь, а у нас в физике всё точно — чем шибче на шар давишь, тем пуще он катится. Для каждого предмета можно даже график составить, мы это проверяли на лабораторных работах. Так что наука наша позволяет расчётным путём проводить прогнозирование движения предметов. Не то, что у вас, колдунов, когда смешиваем что попало с тем, что с пола смели, а потом изучаем результат.

Пикировка на счёт приставки «ал» перед названием изучаемой науки — это своеобразная традиция среди школяров и студиозиусов Большого Королевства. Известен принцип любой настоящей науки: если она позволяет получать результаты, которые можно описать или проверить расчётным путём, то выходит, что дисциплина научна. А если она вся состоит из описания того, что, после чего нужно содеять, чтобы потом получилось нечто определённое — то это просто набор сведений, чаще всего не слишком связанных друг с другом. То есть ещё не наука, а просто область собранных в кучу сведений, и тогда перед названием дисциплины полагается добавлять приставку «ал», чтобы сразу было понятно, насколько этой науке можно доверять, в части общих выводов особенно.

Шутки про то, что география всегда будет алгеографией, даже считаются традиционными. То есть эта наука на то и создана, чтобы описывать открытые земли, а про то, что в ней никогда не удастся ничего заранее определить расчётным путём — это понятно всем. Хотя, с тех пор, как для определения координат и картографирования стали применять триангуляцию и, соответственно, тригонометрию, ни о самой этой науке, ни о геометрии пренебрежительно не отзываются. А уж после заметных успехов в определении долготы по наблюдениям за движением ночного светила — Луны, к географам относятся с великим уважением.

Шутки шутками, а устройство запала Тимофей предложил уверенно. Керамический штырь, торчащий вперёд, при ударе снаряда о препятствие накалывал капсюль, который и воспламенял порох, расположенный во внутренней полости. В передней части этот стержень имел шляпку, под которую подкладывалось колечко из высохшего конопатного клея, так что без солидного удара спереди вдавить боёк до соприкосновения с чувствительным к удару веществом было затруднительно. Это неплохо защищало устройство от случайного подрыва.

Потом ребята помараковали над тем, чтобы затолкать внутрь побольше пороха, но в узком цилиндре его помещалось немного. К тому же стенки выходили слишком толстыми, и чтобы облегчить посылаемый рукой груз, для облегчения конструкции во внешних стенках проделали кольцевые и продольные борозды, отчего поверхность стала похожей на неправильный морковкообразный ананас.

Вопрос со стабилизацией полёта решили — проще некуда. На хвостовике закрепили верёвочку с короткой поперечной палочкой на конце. За неё было удобно раскрутить всё приспособление и запулить его в цель. То есть праща теперь не требовалась. Потом Базиль по шаблончикам «напёк» корпусов и стерженьков. Наформовал таблеточек-капсюлей, собрал всё это хозяйство и принялся проводить испытания в глубокой узкой яме-колодце с глинистыми стенками, на дно которой укладывал то деревянный щит, то кирпич, то камень.

Снарядик он подвешивал точно над мишенью и отпускал с высоты примерно в один шаг. Бабахало надёжно. Камню ничего не сделалось — только щербинка осталась в месте, куда попал. Кирпич раскололся, раскрошившись в области разлома настолько сильно, что ничего понять не удалось, зато деревянный щит вылетевший вперёд от взрыва боёк пробил и погрузился в глиняное дно примерно на длину мизинца.

Для разнообразия поковырялись и в стенах колодца, куда попадали осколки сосудиков. Они, как выяснилось, разрушались по бороздам, проделанным для уменьшения веса, и имели размер примерно с ноготь большого пальца. Зато в плотную влажную глину проникли примерно на поллаптя, а это на палец больше, чем две десятых шага. Сообразив, что именно эти осколки и способны наделать самых больших бед, Базиль вместе с Тимофеем устроили несколько подрывов на открытой площадке, обставленной плетёными щитами на разных расстояниях. Оказалось, что и на полсотни шагов эти кусочки обожженной глины долетают, но уже начиная с тридцати шагов не слишком опасны, то есть ни во что не вонзаются и сами не разбиваются — отскакивают. Синяк поставить могут, или глаз выбить, но не более.

После таких проверок попросили и амазонок покидать новые боеприпасы в привычные для них цели. Что порадовало — взорвались все. И девчата оценили придумку, сказали, что против плотного строя это будет значительно эффективней не только камней, но даже огненных шариков.

Глава 8. Чумазый

Зима шла своим чередом. Снегопады и метели сменялись периодами ясной погоды. Холодные дождики «портили» белоснежную поверхность, язвя её сеткой крошечных промоин или превращая в гадкую водно-снеговую кашу, которая буквально съедала обувь, расквашивая кожу так, что после высыхания она коробилась, словно деревянная. Запахи касторового масла и разнообразных вакс, которыми пытались поправить дело, буквально пропитали тесные помещения.

Советник, опасавшийся, что люди, утомлённые теснотой станут ссориться, внимательнейшим образом следил за тем, чтобы все были постоянно заняты, а то ведь скандалы чаще всего возникают от скуки. Надо сказать, что в поддержании мира и согласия в сложившемся коллективе заметную роль играли амазонки. Подтянутые и энергичные они одним своим видом заставляли мужчин приосаниваться и тщательно следить за собой. Быть собранными и тактичными. Вот есть что-то в них особенное, такое, на что мужчины всегда падки. Глядя на это и женщины, прибывшие из Большого Королевства, старались не ударить в грязь лицом. Прихорашивались и старались вести себя учтиво. Ну и к занятиям амазонской гимнастикой начинали присоединяться.

Банно-прачечные учреждения работали, кухня функционировала, а на дорожках, по которым часто ходили, проложили плетёные трапики на подкладках из толстых палок, так чтобы лишний раз не было надобности подвергать башмаки тяжелому для них испытанию от встречи с чавкающей шугой. Ничего особенного не происходило — рутина.

К середине дня дозорные доложили о маленьком человеке, идущем с севера вдоль кромки болота. Наряд двинулся к нему, а тот сбежал, да так шустро, что, не угнались. Старшина воинского десятка, выслушав сообщение, решил, что неизвестного следует непременно поймать, а остальные просто оделись, взяли оружие и собрались под его рукой. В сторону Базиля, конечно посмотрели, но, поскольку тот кивнул и подпоясался, бросились собираться.