Добро заражённого города - Патрикеев Д.Н.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хочу, чтобы ты уяснил, — Жигуль развернулся в полоборота и поднёс указательный палец к груди Феди. — Если в ход пойдёт оружие, не выиграет никто, и ты это знаешь. Ситуация может сложиться разная, но даже в самом плохом случае мы не будем даже пытаться перебить всю его группу.
— Я понимаю, Жигуль.
— Те времена прошли, Соля, — он наконец ненадолго прислонил палец к нагрудному карману куртки Феди. Наверное, попал в него случайно, — и я хочу, чтобы ты это усвоил, как "Отче наш".
— Понял, — кивнул Соля, едва оскалившись. Он терпеть не мог подобные тычки, однако, сейчас приходилось.
— Надеюсь на это, — Жигуль убрал руку от него. — Это ответственность, — обычным голосом сказал Жигуль и сматерился.
— Ну, а если всё же они? Если всё же самый худший вариант?
— Тогда Стекло и самые преданные его люди должны пропасть в городе, не вернуться. Дима Лапоть и Лёша Словарь. Думаю, этого и хватит, все остальные разбегутся.
— Словарь? Да он же старше Лодочника, а его все за щеку трепали, насколько я помню. Даже Писарь с Олегом подтвердили. Он — никто.
— Тогда, — Жигуль выгнул указательный палец через плечо. — А сейчас у него боевого опыта больше, чем у Радиста, причём и в Нилосске он в людей тоже стрелял. Вон, у "московских", Одуван и Платина — инвалиды оба, но башка варит похлеще, чем у Кипариса. А у этого даже руки с ногами на месте.
Соля задумался. Братьев лидера "московских", Одувана и Жору Платину, он почти не знал. Слышал, разве что, про их увечья, полученные в ходе разборок чьих-то с кем-то, чтобы на пепелище двух группировок появились "московские".
— А Лапоть? Доктор же, не боец.
— Они с Володей, почитай, друзья детства. Остальные там либо как наёмники, либо слишком зелёные. В любом случае, нечего пока думать.
— Жигуль, у нас гранаты ещё остались? Не все продали?
— Одну приберёг. А что, лагерь их подорвать хочешь? — он неслышно усмехнулся, искоса глядя на Солю.
— Нечего пока об этом думать, Жигуль, — он похлопал Гарика по плечу и усмехнулся в сторону подножья холма. — Вон, наши приехали, — Жигуль посмотрел пару секунд в пол. Соля тут же скрылся и пошёл встречать прибывших. Гарик усмехнулся. Может, из парня когда-то и выйдет толк.
Машина остановилась в привычном месте. Захлопали на всю округу двери, затем багажник. Купец остался укрывать девятку, остальные пошли в холм, обходя импровизированный шлагбаум.
— А вы времени не теряли, — начал Лысый, кивая на баррикаду, возведённую на холму.
— Когда тебе говорят, что в центре твоей территории были чужаки, а потом на границе ловят одиночек — ты и не такое выдашь, — ответил Жигуль и поздоровался с прибывшими.
Писарь поморщился. Жигуль преувеличил, но поправлять его ему не хотелось.
— Пойдём в лагерь, покажете добро, — кивнул в сторону палаток Жигуль.
— Тебе понравится, — усмехнулся Лысый.
— Ну, парни, чем порадуете?
— Кое-что есть, — ответил Лысый, почти синхронно стаскивая с Рыжим уже привычные их телу рюкзаки. Весило добро не очень много, поэтому было не в тягость. Послышался звук расстёгивающихся молний, затем самые ценные вещи оказались на пеньке. Он быстро заполнился чаями разного ценового диапазона, непочатой бутылкой водки, вина и виски. Галет, крекеров и пряников тоже было много. В какой-то момент с импровизированного стола начали падать вещи, лежащие по краям.
— Разбирайте, парни, — дал команду Жигуль, сам же отвёл разведчиков. Все всё понимали, поэтому допытывать не стали. Рыжий с Лысым приготовили деньги и золото.
— Тысяч 250 всего взяли наличностью, по 20 из них оставим себе за "сверх план". Ещё вот сто от "бобровских", за помощь. Золота около 40 грамм, хотя не могу сказать точно, — Лысый передал деньги и драгоценности Жигулю. Уже тянул руки с украшениями и купюрами Рыжий. Из группы Соля, Писарь и Радист мельком поглядывали за руками Жигуля, будто прикидывая, сколько из этого достанется им.
— Несколько квартир с людьми нашёл, — всё-таки вставил Вася.
— Выпейте сегодня за них, помяните, — кивнул Жигуль. — Им-то добро уже ни к чему.
— А ты сам куда, Жигуль?
— К "московским", на базар.
Рыжий пару раз кивнул. Когда на пеньке осталось добро только для разведчиков и Жигуля, командир группы подошёл к остальным и откашлялся, привлекая внимание.
— Друзья, небольшое объявление, — все замолчали, ожидая сводку новостей и важных объявлений от командира. — Вчера Купец ездил на базар и привёз оттуда вам подарочки.
— Зарплата!
— Хорош.
— Давно пора.
Парни перебивали в несколько голосов Жигуля. Самая любимая часть их пребывания здесь, раздача жалования, эквивалента в золоте потерянного здесь здоровья.
— Сегодня по 9 грамм. Рыжий, тебе 5, сам понимаешь.
— Да, Жигуль. Спасибо, — улыбнулся Рыжий и принял свою долю, затем спрятал этот убрал небольшой слиток со следами работы напильником и потайной кармашек камуфляжных брюк.
— Ребят, — прикрикнул Жигуль, раздав золото. Все тут же затихли. Горло уже чесалось, хотелось откашляться. — Сегодня у наших соседей, случилось неприятность, на их территории похозяйничали зелёные самоходы. Они никому не платили и ни с кем не согласовывали вылазку, по их словам, конечно. Так же, по их словам, в деревне заводятся целые группы зелёные, — Жигуль не выдержал и залился кашлем. Все и дальше молчали. — Кроме этого, на нашей территории Лысый с Рыжим заметили знак. Принадлежал ли он "стеклянным" — большой вопрос. По этим двум причинам Радист и Купец, мы едем с вами на базар. Писарь остаётся здесь за главного здесь.
Купец неслышно выругался, взмахивая руками — зря укрывал машину. Радисту хотелось узнать, на сколько, по мнению Жигуля, они туда едут, но спрашивать не стал — он бы не ответил. В крайнем случае, действительность сильно разошлась бы с его прикидками. Погасив переживания, Радист стал упаковывать еду, вещи для обмена и продажи и патроны, на всякий случай.
Жигуль тоже набивал свой рюкзак разным добром. Золото и деньги он положил во внутренний карман куртки. Тем же занимался и Купец. Темнело медленно, поэтому негласный план выехать до темноты, похоже, мог осуществиться.
— Купец, — заглянул в палатку Рыжий, — купи мне
