Иной Путь - Влад Вегашин

– Курьер из компании "Гермес", – бодро отрапортовал Стас, демонстрируя глазку видеокамеры пластиковую карточку-удостоверение.

– Пожалуйста, приложите карту к сканеру, – так же бесстрастно продолжил охранник – курьер даже на миг подумал, что разговаривает не с живым человеком, а с системой. Впрочем, могло быть и так. Для него это значения не имело никакого, главное – передать посылку адресату, а остальное неважно.

Прижав пестрый кусочек пластика к сенсору, Стас дождался, пока автоматика выведет на экран стандартную цифровую клавиатуру, и ввел подтверждающий код – такой код сообщали курьерам только за пять минут до прибытия к клиенту, а после того, как работник "Гермеса" был пропущен за ворота, код сразу же меняли. Системы безопасности у воротил современного бизнеса были воистину параноидальные. Впрочем, вполне оправданно – вряд ли хоть один житель Петербурга мог похвастаться тем, что ни разу не мечтал ограбить какого-нибудь директора корпорации.

Процедура идентификации прошла успешно. Тяжелая калитка в стороне от ворот почти бесшумно отворилась, пропуская курьера на территорию особняка, принадлежащего послу Франко-Германской коалиции стран.

– Вы можете оставить груз мне, я передам его адресату, – навстречу Стасу вышел высокий и широкоплечий охранник, словно сошедший с рекламного плаката охранной компании.

Но юноша отрицательно покачал головой.

– Я получил указание передать груз лично в руки. Можете ознакомиться с документами, – он протянул верзиле микрочип с сопроводительной информацией.

Внимательно изучив документацию, секьюрити кивнул.

– Подождите, – и скрылся за очередной тяжелой дверью.

Спустя минуту он вновь вышел.

– Следуйте за мной.

Подавив очередной вздох, Стас направился следом за мужчиной. Кто бы знал, до какой степени ему надоели эти проклятые системы безопасности! Можно подумать, что официальный курьер уважаемой компании будет что-то воровать или на кого-то нападать. Не было таких идиотов – ведь это означало в лучшем случае вылететь с работы, а потерять работу в Петербурге было почти равносильно смерти. А уж что ждало незадачливого воришку в худшем случае, страшно было даже представить.

Его провели в просторный холл, в конце которого красовалась широкая лестница, усланная пушистым ковром.

– Ждите здесь. Я позову господина Гильермо, – бросил охранник.

– Конечно.

Коротая время в ожидании клиента, Стас вытащил миникомп и принялся изучать конспект по природоведению – через месяц первый вступительный экзамен, и он должен сдать его на двенадцать баллов. Всего пять экзаменов, и на них нужно набрать в общей сложности восемьдесят пять баллов. По двенадцать за каждый экзамен и плюс еще по пять баллов за лучший результат среди абитуриентов.

По большому счету, для поступления достаточно было набрать всего пятьдесят баллов. Вот только в таком случае его бы зачислили на платное обучение, а это десять тысяч евро за семестр! Вениамин Аркадьевич говорил, что в крайнем случае он сможет оплатить по крайней мере первый год обучения, а потом Стас снова попытается поступить на бесплатное, но парень хотел добиться высшего результата с самого начала – его и так очень раздражало то, что пожилой инженер вынужден был его кормить и одевать. Потому-то бывший бандит и пошел работать в "Гермес" – благо, кадровая политика почтового отдела корпорации основывалась помимо всего прочего на внешности соискателей: "Гермес" гордился своими курьерами, стройными белокурыми юношами и девушками в светло-синей с золотистой отделкой форме. Платили хоть и немного, всего пятьсот евро в месяц, но и такая добавка к зарплате Вениамина Андреевича была существенной. Кроме того, у Стаса оставалось достаточно свободного времени на то, чтобы подготовиться к экзаменам.

– Вы курьер из "Гермеса"? – раздался за спиной юноши чуть взволнованный, ломкий и отчего-то смутно знакомый голос.

– Да, у меня посылка для… – начал он, оборачиваясь…

…и осекся на полуслове.

Перед ним стоял мальчишка лет четырнадцати, черноволосый и темноглазый, одетый в дорогущую рубашку явно из натурального шелка и не менее дорогие брюки, наверняка пошитые вручную в ателье какого-нибудь известного кутюрье. Но Стас помнил его совсем другим – в драных джинсах и поношенной куртке, бесшабашно улыбающегося и с вечно взлохмаченными волосами.

– Гранд?!

– Стек?! – глаза бывшего бродяги из трущоб на миг округлились, но он тут же взял себя в руки. – Благодарю, давайте ваш чип.

– Э… Но… – курьер вздрогнул, но прикусил губу и полез в карман поясной сумки за чипом. Все было ясно и, надо признать, что довольно предсказуемо. Таких было немало в Свободном городе – мальчишек из богатых семей, сбежавших испробовать вольной жизни. Почти все они очень быстро этой "воли" наедались по самое не хочу и сбегали обратно… если выживали. И, разумеется, если кому-то из них не везло потом столкнуться с теми, кто знал о "трущобном" периоде их жизни, эти "золотые мальчики" старались сделать вид, что не знают своих прежних товарищей.

– Да, конечно, возьмите, – он протянул Гранду, то есть, Алькано Гильермо, сыну посла Франко-Германской коалиции, микрочип.

Внеся все необходимые пометки и электронную роспись, Алькано вернул чип курьеру.

– Назовите ваше имя и адрес, – холодно проговорил он.

Стас прищурился.

– Зачем?

– Вы хотите, чтобы я пожаловался на вас в вашу компанию? – хмыкнул Гильермо-младший, глядя на собеседника с тем высокомерным презрением, которое всегда отличало наделенных властью при общении с простыми людьми.

– Станислав Вениаминович Ветровский, – начал юноша, до боли в костяшках сжимая кулаки. – Адрес…

Записав данные курьера на диктофон мобила, Алькано кивнул.

– Можете быть свободны. Но учтите, если в доме что-то пропало… – он многозначительно не договорил.

Стас скрипнул зубами, коротко поклонился, и быстрым шагом вышел из дома, едва подавляя желание пуститься бегом. Хотелось оказаться как можно дальше от этого мерзкого дома и от мелкого ублюдка Гранда, который оказался настолько мерзким маленьким щенком, что посмел обвинить его в том, что он хочет что-то украсть! Уж он-то знает Стека и должен был бы…

"Вот именно, – оборвал Стас самого себя, садясь на гравицикл и запуская систему. – Он знает Стека, бандита, грабителя, наркомана и вора. Естественно, он имел полное право уже за одно только прошлое обвинить меня в намерении его обворовать, хотя сам… А, неважно, что там было в его прошлом! Сейчас он сынок богатенького папаши, а значит, ему многое позволено… Но какой гад!".

К счастью, эта поездка была последней на сегодня, и Стас мог спокойно заехать в офис компании, сдать документацию и отправиться домой. Посмотрев на часы, юноша достал мобил и позвонил Вениамину Викторовичу.

– Добрый день. Я не отвлекаю?

– Нет, что ты, – он даже на расстоянии почувствовал улыбку приемного отца. – Я сейчас как раз кофе пью.

– Я уже освободился, осталось только сдать чип. Могу заехать на вами… то есть, за тобой, – в который уже раз поправил он себя.

Когда три с половиной месяца назад Вениамин Андреевич пришел домой, загадочно улыбаясь и сразу же выставил на стол тортик, Стас и подумать не мог, какой именно подарок подготовил ему инженер. А при виде трех пластиковых удостоверений: паспорта, медицинской карты и страхового полиса, он и вовсе потерял дар речи. Рассказывать, чего ему стоило не просто сделать бездомному и нигде не зарегистрированному парню документы, но еще и сразу же оформить усыновление при отсутствии родителей и самого парня, Ветровский – то есть, теперь Ветровский-старший – не стал. На следующий день Стасу вживили чип под кожу, и с этого момента он стал полноправным гражданином Петербурга, имеющим право устраиваться на работу, получать образование (если денег хватит), и многое другое. В тот же день, когда инженер вручил приемному сыну документы, он попросил называть его на "ты". Стас честно старался, но до сих пор иногда сбивался на ставшее привычным за первые два месяца уважительное "вы".

– Извини, я боюсь, что освобожусь не раньше, чем через два часа. Так что поезжай домой, а я на метро доберусь.

Однако сам Стас оказался дома даже позже и в еще большей растерянности, нежели пребывал в момент звонка Вениамину Андреевичу. Причиной тому послужила новость, услышанная от менеджера его группы в компании во время традиционного в каждый последний рабочий день месяца "разбора полетов и падений", проще говоря – выдачи кнутов и пряников, и последующие события…

– Ира, Костя, Максим – вы можете идти, – тучный мужчина с обманчиво мягким голосом кивнул отпущенным курьерам, и посмотрел на следующего подчиненного. – Андрей, ты оштрафован на сто пятьдесят евро.

– Но Виктор Михайлович, я же… – худенький и какой-то полупрозрачный блондин шестнадцати лет вскочил со своего места, нервно кусая губы, казалось, он побледнел еще больше обычного.