Вторая мировая война (Том 5-6) - Уинстон Черчилль

За последние два года мы слышим много различных разговоров об открытии так называемого второго фронта в Северной Франции против Германии. Каждому ясно, сколь желательной была бы такая колоссальная военная операция. Совершенно естественно, что русские, которые несут на себе основное бремя борьбы против германских армий, находящихся на их фронте, беспрестанно требуют, чтобы мы провели эту операцию, и жалуются и даже упрекают нас в том, что мы не сделали этого раньше. Я не осуждаю их за то, что они так говорят. Они сражаются так великолепно и нанесли такой колоссальный ущерб военной мощи Германии, что ни одно слово из всего того, что они могут сказать, подвергая честной критике нашу стратегию или тот вклад, который мы пока что внесли в ходе войны, не может быть дурно истолковано нами и не уменьшит нашего восхищения их воинской доблестью и успехами. Когда-то мы имели прекрасный фронт во Франции, однако он был разнесен на куски концентрированной мощью Гитлера; а надо сказать, что легче допустить разгром фронта, чем снова создать его. Я жду того дня, когда мощные английские и американские армии освобождения пересекут Ла-Манш и вступят в борьбу с германскими захватчиками во Франции... Лично я всегда думаю не только о втором, но и о третьем фронте. Я всегда считал, что западные демократии должны, подобно боксеру, драться обеими руками, а не одной.

Мне кажется, что широкое фланговое движение в Северную Африку, совершенное с санкции президента Рузвельта и правительства его величества, главным представителем которого я являюсь, впоследствии будет рассматриваться как весьма удачный маневр, учитывая нынешние обстоятельства. Несомненно, оно дало большие и весьма ощутимые результаты. Африка очищена, все немецкие и итальянские армии в Африке уничтожены, и в наших руках находится не менее 500 тысяч военнопленных. В результате блестящей кампании, длившейся 38 дней, была захвачена Сицилия, которую защищало свыше 400 тысяч солдат держав оси. Муссолини свергнут. Боевой дух Италии сломлен, и эта несчастная страна несет сейчас ужасное наказание за то, что она пошла за корыстными и преступными лидерами, поведшими ее по ложному пути. Насколько легче связаться с плохими компаньонами, чем избавиться от них! За последнее время из Франции были переброшены многочисленные немецкие части для того, чтобы сдерживать итальянский народ, превратить Италию в поле боя и в течение возможно более долгого времени не допустить приближения военных действий к границам Германии. Значительно больше половины германской авиации переброшено с русского фронта. Английские, американские и канадские летчики ведут с ними днем и ночью бои, не давая им передышки и изматывая их силы. Более того, мы завладели стратегической инициативой и создали потенциал как в Атлантике, так и на Средиземном море, и враг не может ни определить его масштабов, ни предугадать момент, когда мы его используем.

Судя по последним сообщениям с фронтов России, маршал Сталин явно не теряет времени даром. Вся Британская империя поздравляет его с блестящей летней кампанией и с победами под Орлом, Харьковом и Таганрогом, в результате которых освобождена огромная русская территория и уничтожено много сотен тысяч немецких захватчиков".

* * *

Я уехал из Квебека поездом и прибыл в Белый дом 1 сентября. Во время переговоров в Квебеке события в Италии продолжали развиваться. Президент и я, как об этом сообщалось выше, руководили в эти критические дни ходом секретных переговоров с правительством Бадольо и, кроме того, внимательно наблюдали за военной подготовкой к высадке на территории Италии. Я умышленно продлил свое пребывание в Соединенных Штатах, чтобы поддерживать тесный контакт с нашими американскими друзьями в этот решающий момент в итальянских делах. Президент очень хотел, чтобы я пробыл там подольше и получил почетную степень в Гарвардском университете. Это должно было дать мне возможность выступить с публичным обращением к миру об англо-американском единстве и дружбе. 6 сентября я произнес свою речь. Ниже приводятся некоторые выдержки из нее.

"Молодежи Америки, как и молодежи Англии, я заявляю: "Нельзя останавливаться". В данный момент остановка невозможна. Сейчас мы достигли такой стадии в путешествии, когда передышка немыслима. Мы должны двигаться вперед. Верх возьмет либо мировая анархия, либо всемирный порядок. В период этих испытаний и борьбы, которые присущи нашему веку, в Британском Содружестве наций и в империи вы найдете верных друзей, с которыми вы связаны не только узами государственной политики и государственных интересов. В значительной степени это -- узы кровного родства и истории. Естественно, что я, дитя обоих миров, чувствую это.

Законы, язык, литература -- все это весьма существенные факторы. Общие понятия о добре и порядочности, склонность к предоставлению равных возможностей, особенно поскольку это касается слабых и бедных, остро развитое чувство беспристрастной справедливости и, превыше всего, приверженность к личной свободе или к тому, чтобы, как говорил Киплинг, "иметь возможность жить без чьего-либо позволения под сенью закона", -таковы общие принципы, лежащие в основе жизни народов, говорящих на английском языке, как по эту, так и по другую сторону океана. Мы преданы этим принципам так же непоколебимо, как и вы.

Мы не воюем с нациями как таковыми. Наш враг -- тирания. В какие бы одежды она ни рядилась, какими бы покровами ни прикрывалась, к какому бы языку она ни прибегала, какой бы характер -- внешний или внутренний -- она ни носила, мы всегда должны быть начеку, всегда должны быть мобилизованы, всегда должны быть бдительны, всегда должны быть готовы схватить ее за горло. И в этом отношении мы идем по одному и тому же пути. Мы идем и боремся плечом к плечу под огнем врага не только на полях сражений и в воздухе, но и в области защиты духовных ценностей, к числу которых принадлежат права и достоинство человеческой личности".

* * *

Я, как обычно, послал официальный отчет о конференции премьер-министрам доминионов. Генерал Смэтс был недоволен масштабами наших планов, а также кажущейся медлительности в их осуществлении.

Генерал Смэтс -- премьер-министру 31 августа 1943 года

"Лично вам я хотел бы высказать свои опасения относительно хода войны. Если вы не согласитесь со мной, забудьте, пожалуйста, мое брюзжание. Однако если в какой-то степени вы разделяете мое мнение, вы сами проявите инициативу в этом вопросе.

Тогда как наша средневосточная кампания проводилась с исключительной энергией от Эль-Аламейна и до ее окончания в Тунисе, я отмечаю спад и медлительность в операциях после этого периода. Между высадками в Тунисе и на Сицилии прошло несколько месяцев, и сейчас, после высадки на Сицилии, наступила новая странная пауза на такой стадии, когда нужно действовать безотлагательно. Сравнивать англо-американские усилия, учитывая все наши обширные ресурсы, с усилиями России за тот же период -- это значит затрагивать щекотливые вопросы, которые неизбежно приходят на ум многим людям. Наши действия на суше относительно незначительны, и их темпы весьма неудовлетворительны. Мы много и часто хвастаемся своими промышленными усилиями, особенно колоссальным американским производством. Кроме того, после почти двухлетней войны американские вооруженные силы должны быть огромными. И все же русские противостоят основной массе германской армии на суше. Отчасти это объясняется нехваткой у нас судов и другими трудностями, однако этим вопрос еще не исчерпывается. У меня создалось неприятное чувство, что масштабы и темпы наших сухопутных операций оставляют желать много лучшего. Наш военный флот действует, как всегда, великолепно, а наша авиация превосходна. Однако честь почти всех побед на суше принадлежит русским, причем вполне заслуженно, учитывая масштабы и темпы их операций и их замечательную стратегию на колоссальном фронте.

Мы, несомненно, можем воевать лучше, и сравнение с Россией может стать менее невыгодным для нас. Рядовому человеку должно казаться, что войну выигрывает Россия. Если такое впечатление сохранится, то каково будет наше положение на международной арене после войны по сравнению с положением России? Наше положение на международной арене может резко измениться, и Россия станет дипломатическим хозяином мира. Это нежелательно и ненужно и имело бы весьма плохие последствия для Британского Содружества наций. Если мы не выйдем из этой войны на равных условиях, наше положение будет неудобным и опасным... Я еще не знаю, что было запланировано в Квебеке, и надеюсь, что там были выработаны и утверждены самые хорошие планы. Однако как насчет темпов их осуществления? Оттяжки и медлительность в наших действиях чреваты серьезными опасностями".

Генерал Смэтс -- премьер-министру 3 сентября 1943 года

"После того как я отправил вам свое предыдущее послание, критикующее наши военные успехи, я должен откровенно выразить свое разочарование квебекским планом, поскольку считаю его недостаточной программой для пятого года войны, особенно после того, как в нашем военном положении недавно произошли такие колоссальные изменения. Этот план лишь усугубил мои опасения и страхи относительно будущего. Он не соответствует реальной силе наших позиций и может серьезно повлиять на настроение общественности, а также на наши будущие отношения с Россией. Мы способны на значительно большие усилия и должны действовать смелее.