Лорд в серой шинели - Александр Конторович

– Садись!

Делать нечего, слушаюсь.

– Ты помнишь, я рассказывала тебе об этой комнате?

Откровенно говоря – не помню. Но головой киваю.

– Я ещё тогда попыталась понять, зачем здесь, в этом замке, такая мастерская? Своего целителя у них не было. А судя по некоторым следам, тут работали всерьёз и очень напряженно. Уходили отсюда в спешке, многое бросили. Ты помнишь, когда я только сюда зашла, мне показались странными некоторые вещи?

– Ну да, тогда ещё Коты ворчали, таская твои столы и сундуки из одного угла в другой.

– За что я и сварила для них самый изысканный квас, который только смогла! Но дело не в этом. Смотри, – подводит она меня к стене, – вот тут раньше стоял шкаф. Присмотрись – ничего не замечаешь?

Так… задачка на сообразительность.

Стена… обычная каменная, даже и не оштукатуренная.

Есть ли на ней следы? Какие?

Внимательно осматриваю стену, трогаю швы между камнями. Нет, тут пусто. А тут?

Мимо.

Трещинка в связующем растворе?

А что?

Куда же она дальше ведёт?

Интересно… трещинка, извиваясь между камнями, доходит аж до пола и там кончается.

А с другой стороны?

И там та же песня…

Дверь?

Осматриваю пол. Тут тоже присутствуют следы отодвигания шкафа – бороздки в полу.

– Шкаф, случаем, не на колесиках был? – не оборачиваясь, спрашиваю я у Мирны.

– А откуда ты это взял?

Показываю на бороздки, оставленные в досках пола.

– Точно! – кивает сероглазка, присев рядом. – Так его и отодвигали, он поначалу даже в сторону никак не поворачивался, колесики в бороздках стояли и мешались.

Теперь смотрим на пол – нет ли тут каких-нибудь ещё штучек?

Пол чистый, придется стену ковырять.

Становлюсь около неё и смотрю вдоль стены в сторону окна.

Так… вот этот камешек – уж больно он отполирован, с чего бы это? Руками часто трогали? Это за шкафом-то?

Ещё один, пониже.

Всё?

Больше ничего не вижу.

Ещё раз прохожусь по доскам, напротив тайной двери. Нет, пол крепкий, доски не пружинят. Стало быть, внизу ничего нет.

Примериваюсь к камням. Да, двумя руками они нажимаются легко, только вот делать это я пока обожду.

Отгоняю Мирну в сторону, не слушая никаких возражений. Вызванный из-за двери Кот, получает строжайший приказ держать её и не отпускать, что бы тут не произошло.

Поплотнее запахиваю плащ-шкуру, натягиваю на руки перчатки, которые мне уже успели возвратить. Рядом с собою кладу, взятый у Кота, арбалет. Ему сейчас не до стрельбы будет.

Левый камень.

Утопился вглубь стены.

Правый.

Тоже ушел внутрь.

За стеною что-то щелкает.

Ну?

Трещинка увеличилась!

Толкаю руками стену и она, неожиданно легко, подается под моими усилиями. Скрипнув на петлях, массивная дверь, обклеенная снаружи камнями, поворачивается на петлях, открывая доступ в темный коридор.

Левой рукою вытаскиваю из ножен клинок. Он молчит, его цвет не изменяется – яда нет. Подхватываю с пола арбалет и держу его в правой руке.

И что дальше?

Видеть в темноте я не умею.

Убираю в ножны оружие и, добежав до двери, выдергиваю из зажима факел. Несколько секунд трачу на то, чтобы зажечь его от висящего на стене собрата, и топаю назад.

Поднимаю факел повыше и делаю шаг вперед…

– Ещё плесни! – и Лексли, не говоря ни слова, снова наполняет "трупоподъёмником" мой стакан.

Странно, но я почти не чувствую вкуса, пью его, как воду.

– Себе?

Кот молча опрокидывает ещё один стакан.

– Ещё?

– Хватит…

Встаю из кресла и подхожу к парапету, окружающему верхушку башни. Сюда, по моему приказу перетащили несколько кресел и столов. Натянули сверху полог, защищающий от ветра и возможного дождя.

Не слишком уютно вышло, но, в целом – терпимо.

А вот подслушать нас тут точно не выйдет – в этих стенах ходов сделать невозможно.

– Что с тобой, Сандр? – голос Лексли звучит как-то устало.

– Воздуху не хватает… Всё время кажется, будто я снова там…

– Мне тоже.

Ты смотри, даже и этот стальной человек дрогнул! Ну, а впрочем – чего я хочу? Войти в эти комнаты снова? Сейчас – точно не смогу. Да и никто из нас, пожалуй, что и не сможет.

– Сколько их там было?

– Шестьдесят восемь, – Кот старается говорить, как обычно, но слышно, что это даётся ему с трудом.

– Похоронить бы…

– Завтра. Сегодня уже никто туда не войдёт – не проси.

– Да я понимаю…

Мой кулак с размаху лупит по парапету, так, что мне чудиться, будто зубец пошатнулся.

– Как подумаю о том, что последний из них умер всего несколько дней назад! И мы уже были в замке! Он мог слышать наши голоса, может быть, даже знал, что прежний хозяин замка мертв…

– Не казни себя, Сандр! Что ты мог? Про это никто не знал! Сомневаюсь, что и сам граф был в курсе дела.

– Ты думаешь?

– Решиться на такое? Да его же соратники подняли бы графа на копья! Не следует недооценивать наших традиций. Ты знаешь, как здесь относятся к колдунам. А уж к такому случаю… боюсь, графом бы не закончилось.

На лестнице заскрипели шаги, лязгнуло железо – кто-то шёл снизу. Оклик часового, ответ входящего – и на площадку башни поднимается Норн. Наливаю и пододвигаю к нему полный стакан. Одним духом он его выпивает, и по моему знаку, присаживается напротив.

– Ну, как там? – поворачивается к нему Лексли.

– Двери закрыли, охрана стоит у каждой. Менять будем через два часа. Гонцы ускакали час назад. Все перекрестки коридоров нами перекрыты. Кое-где стоят только слуги – нет людей. Поэтому уходить с постов я не разрешил. Принесли им туда всяких тряпок, шкуры – пусть спят посменно, прямо на посту. Все вооружены арбалетами, на складе взяли кольчуги и щиты. Так что взять их будет трудновато.

– Добро. Сам-то как?

Норн только зубами скрипнул.

– Попались бы мне эти… фокусники. Даже и оружия не надо никакого… голыми руками на кусочки разорву…

– Ладно, – я поворачиваюсь к обоим Котам. – Пойду, вздремну. Во всяком случае – постараюсь. А то в глазах такое до сих пор стоит… Мне сейчас нервы крепкие нужны.

– Всем нам они нужны, – согласно кивает Лексли. – До утра я тут побуду, потом Норн меня сменит. А ты уж подходи, как встанешь.

– Да я надолго-то и не уйду. Просто Мирну не хочу одну оставлять.

Спускаюсь на один этаж. У массивной металлической двери останавливаюсь и стучу в неё условным стуком. Лязгает засов, и на пороге меня встречает моя сероглазка. Отступает внутрь и я, войдя в комнату, снова запираю дверь.

Пройдя к кровати, сажусь и снимаю перевязь с Рунным клинком, кладу его в изголовье.

Теплые и нежные руки обнимают меня, и Мирна прижимается к моему плечу.

– Как ты?

– Неважно…

– Ложись. Тебе надо поспать.

– А ты?

– Я посижу с тобою рядом. Буду отгонять от тебя все дурное.

– Тебе тоже надо выспаться.

– Успею ещё. В мастерскую теперь долго не попасть, а здесь мне особо нечего делать.

Хочу возразить, но губы уже плохо меня слушаются, веки наливаются свинцом. Даже не успев снять сапоги, забываюсь тяжелым тревожным сном.

Неудачно повернувшись, попадаю локтем на какой-то камешек. И он, зараза, обрадовано впивается мне в самое болючее на руке место! Выматерившись про себя, осторожно убираю руку, и некоторое время прихожу в себя. Слева продолжают постукивать отдельные выстрелы – ребята продолжают прочесывать кусты, надеясь отвлечь на себя внимание снайпера. Даст бог, это им удастся, и тогда я тихонько проползу по этому, пересохшему сейчас, арыку почти до точки назначения. Почему почти? Да потому, что подозревать противника в слабоумии – глупость на войне непростительная. А судя по почерку противника, это тот самый случай, когда лучше пять раз переоценить оппонента, чем один раз зевнуть хлебалом.

По всем прикидкам – это "хромой Саид". Почему хромой? Да видели мы его следы и не раз. Он прихрамывает на правую ногу, это хорошо заметно по отпечаткам на земле. "Неправильный" как-то заметил, что у него нога либо неслабо подраненная, либо от рождения такая. Бережет он ее и сильно старается на эту ногу не наступать. Поэтому мы всех отловленных духов сразу же проверяем на этот предмет. Пока – неудачно, ни одного хромоногого ещё не поймали. А отчего Саид? Так его сами духи и называют.

Вообще говоря, этот снайпер, человек фантастической прозорливости и колоссальной информированности. Не был ни одного случая, чтобы этот мерзюк ушёл с пустыми руками или обломался на выходе. Ребята из разведки как-то разок перехватили видеокассету, которую несли за бугор курьеры "духов". Так вот на ней был записан репортаж о работе этого гада.

Хорошо было видно, как он готовит позицию, выбирает место для стрельбы. Как он подстреливает первого и ждёт, когда его придут подбирать товарищи. На пленке хорошо было видно, как он простреливает раненным ноги и руки, чтобы они громче кричали. Даже крики эти были слышны очень неплохо.