Спасибо за отзыв. Как правильно реагировать на обратную связь - Шейла Хин

Вас выдает голос

Тон голоса тоже многое сообщает о наших чувствах. Люди слушают и воспринимают не только то, что мы говорим, но и то, как мы говорим. Точный удельный вес интонаций в передаче информации вычислить затруднительно (в одном исследовании приводится цифра 38 процентов), но в любом случае можно смело утверждать, что тон имеет немалое значение.

Хороший актер может произнести слова «я тебя люблю» с сотней разных интонаций, придавая этим словам сотню разных оттенков значения. Они могут выражать страсть, покорность, уверенность, сомнение. Они могут быть утверждением или вопросом. Ты знаешь, что я тебя люблю? Люблю ли я тебя? Ты меня любишь? Тон, высота голоса, модуляция – то, что лингвисты называют интонационными контурами, – помогают усилить или извратить смысл и передать массу информации о чувствах, переживаемых говорящим.

Младенцы сортируют то, что они слышат, при помощи верхней височной борозды (ВВБ), расположенной сразу над ухом. У четырехмесячного ребенка вся аудиальная информация – будь то голос матери или гудок автомобиля – фильтруется через ВВБ. Но к семи месяцам жизни ВВБ начинает реагировать только на звуки человеческого голоса, а когда голос заряжен эмоциями, ВВБ демонстрирует особенно высокую активность. Этот маленький участок мозга отвечает за восприятие тона и смысла слов.

Но вот какое дело: когда мы сами говорим, ВВБ отключается. Мы не слышим свой собственный голос, по крайней мере слышим его не так, как чужие голоса. Этим объясняется, почему мы порой удивляемся, когда узнаем, что кому-то не нравится, как мы что-то там сказали. («Какой еще тон? Не было у меня никакого тона!») И этим же объясняется, почему мы не можем узнать свой собственный голос, когда слышим его в записи. Когда мы слышим свой голос из динамика, он проходит через ВВБ, и только тогда мы начинаем слышать себя так, как слышат нас другие. («Я правда так говорю?!») Получается, что в повседневной жизни мы слышим и не слышим себя.

Именно этим, скорее всего, объясняется то, что оперные певцы, как правило, имеют педагогов по вокалу. «Они служат нам своего рода внешними ушами, – говорит певица Рене Флеминг. – Ведь то, что мы сами слышим, когда поем, совсем не похоже на то, что слышат зрители».

Софи Скотт из Университетского колледжа Лондона полагает, что наша «слушающая» ВВБ не реагирует на звук нашего собственного голоса отчасти потому, что мы слишком поглощены слушанием своих мыслей. В каждый момент времени внимание может быть сосредоточено только на каком-то одном предмете, поэтому мы сосредоточены на своих намерениях: пытаемся разобраться, как нам сделать то, что мы пытаемся сделать. В фокусе внимания Аннабель ее мысли и намерения, а не поведение и интонации.

Поэтому нас выдает не только лицо, но и голос – причем совершенно незаметно для нас самих. Вы пытаетесь говорить спокойно, а другие слышат в вашем голосе тревогу; вы пытаетесь излучать уверенность, но неуверенность из вас так и прет; вы хотите внушить любовь, а на самом деле сеете семена сомнений.

Вас выдают привычки поведения

Легко понять, что можно не замечать в себе таких мелочей, как нахмуренный взгляд или резкий тон. Куда удивительнее, что в категорию слепых пятен зачастую попадают привычки поведения, которых, казалось бы, нельзя не заметить.

Беннет убедился в этом однажды вечером, когда играл в шарады со своей семьей. Когда его пятилетний сын изображал человека, который меряет шагами комнату, одновременно ругаясь в телефонную трубку, дочка тут же поднимает руку: «Это же папа!» У Беннета вытягивается лицо: «Как это я?» «Ну ты же всегда с телефоном!» – поясняет она.

Неужели это правда? Ведь Беннет изо всех сил работает над собой, стараясь свести к минимуму общение по телефону, когда дети рядом. Но, оказывается, дети видят это совсем по-другому: с их точки зрения, играя с ними, он то и дело отвлекается на телефонные звонки. Отчасти это различие в восприятии объясняется разным чувством времени. Когда мы разговариваем по телефону, то почти полностью погружены в беседу и время бежит быстрее. Для тех же, кто ждет, когда мы закончим разговор (даже не разговор и не монолог, а какое-то скучное нечленораздельное бурчание), время словно останавливается.

Порой мы не замечаем в себе таких вещей, которые до смешного очевидны другим. За последние четыре года вы сменили шестерых сексуальных партнерш. Знакомя своих друзей с очередной пассией, вы говорите: «Вот она, единственная!» Отношения проходят стадию жаркой страсти, экстравагантных путешествий и приключений, но за несколько месяцев они охладевают и происходит неизбежный разрыв. Самое поразительное во всем этом то, что, в отличие от своих друзей, которые могли бы начертить график ваших отношений в виде зубчатой линии, вы совершенно не сознаете, что в ваших отношениях имеет место какая-то закономерность. Увидеть эту закономерность вам удается только тогда, когда ваш ближайший друг все-таки удосуживается начертить график и показать его вам.

Вас выдают даже электронные письма

Как ни странно, люди пытаются прочитать эмоции и тон отправителя даже в электронных письмах. Или, точнее сказать, несмотря на невозможность посмотреть в глаза отправителю и услышать его голос, мы все равно пытаемся понять его настроение и намерения, поэтому выискиваем как можно больше ключей и сигналов.

Электронное письмо может содержать в себе такие очевидные ключи к прочтению эмоций, как сплошное использование ЗАГЛАВНЫХ букв или обилие вопросительных и восклицательных знаков, а также выбор слов и времени. Почему ответ пришел так быстро или почему он так задержался? Как понимать такую лаконичность письма? Автор обижен или просто ценит время? Они всегда так многословны или это признак отчаяния? Что в письме говорится, мы знаем; но нам хочется знать, что имелось в виду.

Как раз то, что вы пытаетесь скрыть, часто привлекает внимание

Тот факт, что окружающие постоянно читают вашу мимику, интонации и поведение, отнюдь не означает, что они правильно вас понимают. Зачастую они видят, что ваши слова расходятся с невербальными сигналами, но не могут определить, в чем правда.

Иногда люди читают вас попросту неправильно. Вы робеете на вечеринке и надеетесь, что кто-нибудь подойдет к вам и подбодрит. Но, глядя на то, как вы подпираете плечом двери, окружающие видят в этом презрение к ним. Они замечают что-то особенное в вашем поведении, но трактовка увиденного оказывается ошибочной.

А иногда люди подмечают как раз то, что вы надеетесь скрыть. Коллеги Аннабель подтвердят это. Закатывание глаз, вздохи, вымученная улыбка – она пытается скрыть свои истинные чувства, но, увы, сама себя выдает. Ей не нужно говорить: «Я презираю вас». Ее лицо говорит это за нее.

Три усилителя слепых пятен

Окружающие видят в вас то, что вы в самом буквальном смысле не способны увидеть в себе. Для вас это слепые пятна, а для них это горячие точки. Но различия в точке зрения – лишь часть проблемы слепых пятен. Есть три процесса, которые усиливают брешь между тем, какими видим себя мы и какими видят нас другие. Эти три усилителя взаимосвязаны между собой, но заслуживают отдельного рассмотрения.

Усилитель 1. Эмоциональная арифметика

Эмоции играют огромную роль в увеличении разрыва между самовосприятием и восприятием нас со стороны. Мы склонны вычеркивать некоторые проявления эмоций из уравнения: «Эти эмоции ко мне отношения не имеют; на самом деле я не такой». Окружающие же, наоборот, придают эмоциям удвоенное значение: «Эти эмоции в точности передают ваш характер».

Дочка Саши недавно поступила в колледж и уехала, и Саша остро ощущает одиночество. Она ожидает поддержки от своей давней подруги Ольги, но совершенно неожиданно узнает от их общей знакомой, что Ольга назвала Сашу «зацикленной на себе и своем комплексе жертвы».

Саша удивлена и не узнает себя в этом описании. Да, она часто жалуется, что ей одиноко, но ведь это нормально, когда твой единственный ребенок покидает родной дом, разве нет? Однако Саша не осознает до конца, насколько надоедает она своими жалобами Ольге. Изо дня в день она часами рассказывает ей о терзающей ее душевной боли, совершенно не замечая, какой эффект это производит на ее подругу, и даже не интересуясь тем, как дела у самой Ольги. (А Ольга в это самое время тоже переживает трудный период.)

Мы можем посочувствовать и Саше, и Ольге. Саша страдает, и Ольге тоже нелегко. Мы понимаем, почему Саша жалуется Ольге и почему Ольга, в свою очередь, жалуется на Сашу их общей подруге. Мы не собираемся никого осуждать, а лишь хотим отметить, насколько недооценивает Саша силу эмоционального воздействия своих жалоб. Этим же объясняется реакция Саши, когда она слышит отзыв о себе со стороны Ольги. Она не просто уязвлена тем, что Ольга сказала их общей знакомой, она искренне недоумевает по поводу содержания обратной связи. «Это просто чепуха, – думает она. – Почему Ольга так говорит?»