Исторические очерки Дона - Петр Краснов

Так шли годы…

Царскую власть сменила власть Императорская. Вместо выборных атаманов стали атаманы наказные, сначала донские казаки, потом Русские генералы, потом снова на недолгое время были опять выборные Донцы свободного Всевеликого Войска Донского. Так шло до тех пор, пока было войско Донское, пока были казаки.

Осенью 1920 года жидовская большевицкая власть Ленина — Троцкого нагнала толпы безответных советских рабов на землю Донского войска. Началось обдуманное жидами уничтожение казаков и всего, что говорило о их славном и великом прошлом. Казаки были уничтожаемы, были ссылаемы на далекий север, на верную смерть, казаки должны были скрываться и странствовать, стараясь никем не быть узнанными. Жид стал на Дону. Жид смёл с лица земли часовню, он хотел бы навсегда уничтожить и самое имя донского казака. Да… сорвалось!

Жуткие и тяжелые 21 год прошли. В эти годы тихо было в осенние дни поминовения убитых героев Донцов на Монастырском урочище. Не пели там панихиды, не гремела музыка, не раздавался гул пушечной пальбы.

Наступила 301-ая годовщина Азовского сидения.

1-го октября 1942 года ожила заброшенная и загаженная большевиками Старочеркасская станица. Словно с того света появившиеся казаки собрались у Старочеркасского собора. Построилась вдруг появившаяся Грушевская добровольческая сотня и спешенная полусотня с войсковым оркестром. Приехал на коне Начальник Штаба Войска Донского полковник Сергей Васильевич Павлов и обратился к казакам со словами:

— От лица донских казаков штаб войска Донского передает казачий привет населению старого города и поздравляет его с освобождением от власти большевизма победоносными союзными германскими войсками.

Загремело дружное «ура». Просветлели старые изможденные лица мучеников казаков, чудом уцелевших при советской власти. Оркестр заиграл войсковой гимн. Все запели: «Всколыхнулся, взволновался православный тихий Дон…»

И только докончил свою речь полковник Павлов, как к собору подъехал автомобиль с немецкими офицерами. Полковник генерального штаба Финк принял приветственную речь полковника Павлова. Оркестр исполнил германский гимн.

После литургии в соборе, войска и население отправились на место, где стояла часовня, уничтоженная большевиками, на старое Монастырское урочище. Там было приготовлено все для служения панихиды.

Из Новочеркасска на машине приехал немецкий полковник Левених. Два германских унтер-офицера торжественно возложили большой красивый венок на месте часовни.

Началась панихида…

Представители двух мужественных рыцарских народов соединились в общей молитве за Донских казаков, героев Азовского штурма и Азовского сидения. Тени немца Ивана Арадова и атаманов Татаринова, Васильева и Петрова и их сподвижников вздохнули спокойно: не забыли их родные Донцы. Нашли они и в новое жуткое время великой жидовской смуты и неволи пути к свободе Тихого Дона. Бог поможет им найти и после временного оставления родных куреней пути к родным станицам, в родные степи столькою кровью их предков политые, вернуться к старой славе, к свободе и прежнему могуществу Всевеликого Войска Донского, под покровительством Великого Германского народа.

Иначе быть не может. В этом порукой слава немецких побед над одурманенными жидовской ложью обезумевшими советскими войсками, в этом порукой четырехвековая слава донских казаков. Тени Азовских героев нетерпеливо ожидают возвращения на Монастырское урочище родных Донцов…

Глава XVIII

28-го октября 1641 года Войсковой Круг снарядил в Москву легковую станицу атамана Наума Васильева и есаула Феодора Порошина с 24 казаками для подробного донесения о Азовских делах.

— Мы готовы, — докладывал в иноземном приказе Васильев, — стоять верою и правдою за Государя, но без Царского Войска Азова нам не удержать. От сидения в Азове много славы добыли мы своему войску, но добычи не получили никакой. От нужды и истомы оголодали и обнищали так, что не на что нам снарядиться в морские поиски за добычей. Азов лежит в развалинах. Много нужно денег и труда, чтобы восстановить его.

Царь пожаловал Донское войско похвальною грамотою, послал жалованья 5000 рублей, а весною обещал по рекам прислать хлеб, съестные припасы, порох, свинец и сукно. Из Москвы прислал людей для осмотра Азовских укреплений.

Отсутствие прямого ответа на просьбу принять Азов от казаков сильно смутило Войско Донское. Было решено на Кругу послать второе посольство с тою же просьбою.

Громадное значение для России крепости Азова в Москве понимали. Турция вытеснялась с Русских берегов. Ключи от Черного моря передавались в Русские руки. В ту пору Россия, утратившая в Смутные годы побережье Финского залива, имела для внешних сношений и торговли только одну гавань в Белом море — Архангельск, большую часть года стоявшую подо льдами. Сообщение через Ледовитый океан на парусных судах было медленное и ненадежное. Принять Азов от казаков было нужно для России, но… принять Азов — это значило бы вступить в войну с Турцией.

Для решения этого государственного вопроса 3-го января 1642 года в Москве был собран Великий Земский Собор. Голоса на нем разошлись. Бояре и Московские дворяне советовали сказать казакам: «Вы взяли Азов без нашего наказа; сами его и обороняйте. Посылать Царское войско нам не годится».

Никита Беклемищев и Тимофей Желябужский — дворяне Московские, предлагали: «Послать помощь Донцам — вольных людей, опричь (кроме) крепостных и кабальных. А сидети им в Азове заодно с казаками под Атаманским началом, а государевым воеводам в Азове быть нельзя, потому что казаки люди самовольные…»

Представители Новгорода, Костромы и Смоленска, городовые дворяне и боярские дети (сословие, из которого пополнялся тогдашний офицерский состав), знающие, что такое порубежная жизнь, заявили:

— Грех будет на нас, если мы отдадим христианский город басурманам. Нужно всею землею крепко стать за Азов.

То же говорили купцы и мелкие городские люди — черная сотня. Долго спорили на Соборе об Азове, наконец, пришли к решению, и 30-го апреля 1643 года спешно выехали из Москвы атаман зимовой станицы есаул Родионов с царским наказом: «Всевеликому войску Донскому Азов оставить, возвратиться по своим куреням, или отойти на Дон, кому куда пригодно будет…»

Казаки вывезли из Азова 80 целых пушек, крепостные железные ворота с петлями, железные калитки, городские металлические весы со стрелою. Из церкви Иоанна Предтечи взяли медное пятиярусное паникадило, чудотворную икону Иоанна Предтечи и всю церковную утварь. Эти вещи до последнего времени хранились в Старочеркасском соборе. С молитвами выкопали Донцы из братских могил тела убитых в Азове — «да не оставить их братство в басурманской земле». Тела эти похоронили на Монастырском урочище.

Остатки Азовских стен были взорваны казаками и место их сравнено с землею.

В то же лето в гирла Дона вошел большой турецкий флот. Турки приступили к постройке новой крепости с толстыми каменными стенами, такой, какую уже нельзя будет взять без тяжелой осадной артиллерии.

Часть турецкого войска в бурную осеннюю погоду, когда по степи гулял восточный ветер, неожиданно подошла к Монастырскому городку и ворвалась в улицы. Закипел рукопашный бой. Каждый казак отстаивал свой курень. Турки подожгли хаты с восточной стороны. Ветер понес огонь по камышевым крышам и огорожам. Весь Монастырский городок стал добычей пламени. В часовне Монастырского городка сгорело Царское знамя и драгоценные иконы.

К вечеру удалось казакам отогнать турок. От Монастырского городка осталось черное пепелище с торчащими кое-где кирпичными трубами, да осыпавшиеся глиняные стены куреней.

Войсковой Круг собрался в Раздорах. Нужно было решить, где ставить наново столицу Донского Войска.

Атаман Павел Феодорович держал речь Кругу:

— Надо, атаманы молодцы, так поставить наш город, чтобы не сладко то было туркам. И нет лучше места, как на Черкасском острову.

— Верно говорит атаман, — раздались голоса. — Оттуда и до Азова недалече.

— Всегда турок у нас под призором будет.

Так и постановили, чтобы ставить новый город на том месте, где жили пришедшие из-за Днепра Запорожские казаки — Черкасы.

24-го апреля 1644 года войско спустилось по Дону из Раздор и приступило к разбивке города. Вырыли рвы, насыпали городские валы, поставили деревянные палисады с башнями по углам, постаили пушки. Внутри разбили места для шести станиц: две Черкасских и четыре Донских: Средняя, Павловская, в честь атамана Павла Феодорова, Прибылянская и Дурновская. Когда же прибыли в новый городок казаки с верхов и татары, были поставлены еще станицы: Новая Прибылянская, Скородумовская, Тютеревская, три Рыковских станицы и татарская, или Базовая станица.