Вальсирующие со смертью. Оставь ее небу - Михаил Март
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пять лет назад лопнул МЖБ–банк. Солидное заведение, солидные вкладчики и много рекламы. Директор успел улизнуть за кордон, его до сих пор найти не могут, чтобы задать ему пару вопросиков. Но почему–то в момент крушения империи никто не желал задавать вопросы руководителю отдела кредитования, который выдавал ссуды налево и направо. Теперь поезд ушел. Но отделом руководила Вера Бодрова. Как только банк лопнул, ее тут же приглашают в другой банк, не менее престижный. Не буду утомлять вас названиями, списочек прилагается к отчету. Но что интересно — ровно через год и второй банк терпит фиаско. Директор выкрутился и пошел на понижение, а Вера Бодрова — на повышение. И опять никто ее не побеспокоил, когда проверяли документацию, составляли опись.
Ко дню своей кончины она сменила пять мест работы в крупнейших финансовых учреждениях столицы и везде занимала ответственные посты, связанные с кредитованием и выдачей ссуд. Теперь заглянем в комод с грязным бельем. Банкир, удравший за границу, был любовником Веры. Это не афишировалось, пока тот жил в России и слыл образцовым семьянином. Когда он бросил семью, у которой конфисковали имущество, тогда тайное стало явным.
Итак, несколько разорившихся руководителей прошли через Верину постель. Ну а последние слухи кладут запрет на любые слухи. Банкиршу и после смерти боятся ее сотрудники. Покойницу оберегали такие влиятельные люди, что ее имя запрещалось произносить всуе! Она относится к категории неприкасаемых, как племя прокаженных. Ее нельзя уволить, понизить, выгнать или перевести на другую работу. В ее дела никто не вмешивается. Ее сотрудники до сих пор вздрагивают при упоминании ее имени. Как мы ни бились лбами о стену, мы ничего не добились. Но мы знаем другое.
Ни один из бежавших банкиров не унес с собой денег. Где же они? Банкиры — народ дисциплинированный, а значит, у них должен быть казначей. Кто хранит тайну золота? А почему не Вера Бодрова? Ну а если казначей нарушает правила игры? Не выполняет возложенных на него обязанностей. Тратит доверенные ему деньги. Либо рискует и открывает «черную кассу», бросает капитал на биржу, прокручивает и теряет или, того хуже, отказывается отдавать завоеванное. Банкиры без власти, беглые, не очень страшны, а она хорошо защищена. Почему бы не кинуть бывших партнеров? Вариантов еще много, и все они подходят под мотив убийства. Там, где замешаны большие деньги, человеческая жизнь ничего не стоит. Чем больше сумма, тем дешевле жизнь.
— Тут я с вами согласен, — задумчиво сказал Мамонов. — Хорошо. Я ознакомлюсь с бумагами, и мы продолжим наш диспут, капитан.
С легкой ухмылкой напыщенный помощник покинул кабинет следователя. Как ни крути, а он знал свое дело, и все его выводы имели право на существование.
Капитана сменил лейтенант, простой, суетливый, нетерпеливый, но дотошный. Здесь Мамонов вновь почувствовал себя начальником.
— Ну, был ты у Любимовых?
— Да. Тут много интересного. Кажется, мы вышли на финишную прямую. Родители меня впустили в комнату сына и разрешили покопаться в его вещах. Я старался быть аккуратным. И вот что я нашел.
Лейтенант положил на стол две бумажки.
— Это повестки из кожно–венерического диспансера. Последняя пришла накануне, перед его отъездом на юг. Там еще фотография была, но я не стал ее брать. Снимок сделан на даче. Даша сидит на мотоцикле вместе с Егором. Вряд ли ее можно приобщить к делу. Они же соседи. Что касается диспансера, то я тут же отправился туда. Диагноз подтвердился. У Егора сифилис. Он был на приеме, и у него взяли анализы. Егор ждал места в стационаре и дал подписку не вступать ни с кем в половой контакт. Но вместо больницы уехал на юг. Родители о болезни ничего не знают. Теперь цепочка замкнулась. Ян Белецкий торговал украшениями Веры Бодровой, тут нет сомнений. И его заразила Даша, которая подхватила сифилис у Егора.
— Да, Белецкий утверждает, что, кроме Даши, ни с кем в контакт не вступал. А главное, он ничего не знает о гибели судьи и его жены.
— Отпечатки, найденные в комнате девушки и на ручке «порше» в гараже судьи, совпадают. Эти же отпечатки обнаружены в «жигулях», которые купил за день до отъезда Егор Любимов.
— Похоже, она тщательно заметала следы после каждого преступления, но забывала о машинах. Или не так. Когда она выходила из автомобиля, она еще не планировала преступлений.
На столе зазвонил телефон. Мамонов снял трубку и услышал голос Рогова.
— У нас тут, как в кино, эпизод сменяется эпизодом. Есть вещи из области фантастики.
— Например?
— Никелированный пистолет «лепаж» той же серии, но номер кончается на 036, это последние три цифры. Похоже, у Коптева имелось два пистолета, и оба пошли в дело. Тот, которым в Белгороде убита Нина Соболевская и еще один прохожий в парке. Экспертиза это подтвердила. Еще одна новость. Марк Левин мертв. Известите прокурора, и надо получить санкцию на обыск офиса и квартиры. И последнее. Даша Бодрова в бегах. Ушла из–под стражи. Как тут выяснилось, ее самовольное путешествие ей дорого стоит, она заразилась африканской чесоткой. Говорят, страшная болезнь.
— Это еще не все. У девочки сифилис. Дон–Жуан из Прибалтики уже кусает локти в «Крестах».
— Черт! Да таких отстреливать надо!
— Тихо, Рогов, не кипятись. Тоже мне, егерь нашелся. Сосредоточься и работай. Советую надеть резиновые перчатки. Если что, звони.
Мамонов положил трубку. Немного помолчав, он сказал:
— Готовь документацию и иди к прокурору. Выясни, нет ли у Левина дачи. Пора пошарить в темных углах его квартиры, если не удалось заглянуть в его темную душу. Ну а я отправлюсь в «Бутырку» и навещу Коптева.
Спустя сорок минут Коптева привели в комнату дознания.
— Вот что я скажу тебе, Коптев. Своим ложным признанием ты загоняешь следствие
