Между Мирами - Андрей Валерьевич Степанов

есть свои методы, – и она опять зашагала прочь от дома.

– А если у людей поспрашивать?

– У кого? – усмехнулась дама. – Они вряд ли что-то видели.

Меня это насмешливость уже начала раздражать. Слишком высокомерно.

– Жители самих Любцев могли что-нибудь видеть. Они ходят в лес. Там малинник рядом. Да и грибы наверняка собирают.

– А ведь он прав, – вдруг поддержал меня один из спутников Виктории. – Люди могут что-то знать. Это же случилось сегодня.

– И ты мне не сказала? – возмутился я. – Оставь двоих с Анной, я пойду в деревню и расспрошу людей.

– Ночью? Ты время видел?

– Я здесь барон, – я напустил на себя всю суровость, которую мог. – И люди будут со мной разговаривать. Как минимум, я владею их землей. А со странными незнакомцами, которые ходят в плащах и с винтовками, разговаривать в здравом уме они не станут. Вам и дверь не откроют!

Виктория раздраженно постучала носком высокого сапога по ступени, потом окинула взглядом своих помощников.

– Влад, Егор – вы остаетесь здесь и охраняете Анну Алексеевну. Чтобы глаз с нее не спускали. Максим, у тебя минута. Или будешь догонять.

Не говоря ни слова, я вернулся в дом. Переодеться мне было не во что, равно как и дополнить снаряжение оказалось нечем. Поэтому я снял с дымохода одну из сабель и повесил ее себе на портупею, которую вытащил из шкафа.

Объясниться с Анной заняло лишь несколько секунд – она прекрасно слышала весь разговор и прекрасно все поняла. Поэтому я застал группу, пока те еще стояли у крыльца.

– Старое средство – самое верное, а? – покачал головой один из оставшихся. – Может, Влад ему винтовку отдаст?

– Отдать он отдаст, – нахмурилась мадам-управляющая. – А вот совладать он с ней сумеет?

– Ой, да пошли уже! – не выдержал я, одновременно соглашаясь с тем, что винтовка мне скорее помешает. Хотя, быть может, хорошее крупнокалиберное оружие мне бы помогло. – Ты говорила, что кто-то уже переселился в деревни?

– Да, переселились. Двое уже следят за Бельково. В Любце тоже есть двое. За дорогой через Погост тоже следят. Но людей должно быть вдвое больше – с учетом того, что никто не заметит здесь лишних лиц или избыточной активности моего подразделения. Знаешь, если бы не все эти ограничения, я могла бы сюда привести сотню бойцов.

– Так запросто?

– Именно, что просто в нашем деле никогда не бывает. Ты сам сказал – прочесать лес таких размеров за одну ночь – пятерых людей мало. Тем более, что сейчас нас и вовсе четверо. Вся надежда на то, что ты сможешь найти общий язык с местными.

– У меня язык нормально подвешен, почти вся работа последние годы только и была на телефоне, да в составлении отчетов.

– Если ты так уверен, то действуй. Мы тебя прикроем со всех сторон.

– Только чтобы не всех сразу было видно. Иначе и меня никто не впустит.

– В половину двенадцатого ночи тебя и одного вряд ли кто-то впустит, – скептически заметила Виктория.

Любец оказался немаленьким селением. То, что с холма казалось всей деревней представляло собой лишь малую ее часть – примерно одну пятую. Всего здесь оказалось порядка ста пятидесяти домов, а подковобразная форма селения и вовсе зрительно удлиняла его.

Немощеные дороги и редкое освещение дополняли разительное отличие от города, особенно от столицы. Решив, что в это время дня хотя бы питейное заведение должно работать, я отправился на его поиски и вскоре обнаружил крепкий рубленый дом в два этажа. Дверь его оказалась не запертой.

– Не работаем уже, уходите, – грубо ответил бородатый мужчина. Я кашлянул, тот обернулся и чуть не выронил жестяную кружку. – Максим Бернардыч, вы ли это?! – воскликнул он. – Давненько вас уж не видывал. Чего изволите?

– Для начала здравствуй, – строго произнес я, полный намерения произвести впечатление на трактирщика, чтобы тот и не думал мне врать.

– Здрасьте, – он даже побелел и на всякий случай опустился на деревянный табурет прямо за стойкой. Смотрел он за мое плечо, на Викторию, которая пугала его, вероятно, даже больше, чем я.

– Уж не испугался ли ты меня? – я облокотился на стойку.

– Н-нет, что вы.

– А ее? – и указал через плечо.

– Тоже нет, совершенно-с!

– Почему дрожишь тогда? И белый, как мел? Точно привидение.

– Да как же! Мужики только сегодня весь день и судачат, что в лесу могилу разрыли.

Виктория чувствительно толкнула меня под лопаткой, но я не подал виду и продолжил расспросы:

– В самом деле могилу? Да еще и в лесу?

– Что-то вы, господин барон, словоохотливый очень, – вежливо заметил трактирщик. – Раньше за вами такого не замечалось.

– Раньше у меня дел в поместье столько не было. А теперь полнейший непорядок. И если ты говоришь о могилах в лесу, то для меня это – еще одно дело, которое приходится решать, – я деловито прошелся вдоль стойки. – И что мужики судачат о них?

– Так одна могилка-то, одна, – затараторил мужик, переводя взгляд то на меня, то на Викторию. – Разрытая, свежая. Глубокая – зверь не выроет.

– Может там и покойника кто видел?

– Нет-нет, пустая была, клялись все, как один.

– Так что же, туда экскурсии водили что ли?

– Что, барин?

– Я говорю, туда как один сходил, так вся деревня уже там побывала?

– Нет, народ пугливый, только двое сходили – второй подтвердить слова первого, а дальше уж известное дело, сплетни пошли разносить.

– Только бы не начали чего придумывать, – пробормотал я.

– Трактирщик! – повелительно обратилась к мужику Виктория. – Ты уверен, что кроме двоих там никого не было?

– Слушай, а нельзя с людьми повежливее? – повернулся я к ней. – Ты же никакого расположения к себе не вызываешь.

– Так мне отвечать ей, господин барон? – испуганно спросил мужчина.

– Да отвечай, конечно.

– Точно говорю, не было там никого. Даже детей не пускали!

– А ищейки в деревне есть? – продолжила она.

– Есть, как же. У старосты деревенского есть.

– Пошли, Максим. Разбудим его. Нельзя времени терять.

– Не спрашивай ничего, – бросил я напоследок трактирщику, который уже открыл рот. А потом положил ему на стойку пятирублевую ассигнацию. – Чтобы не так обидно было.

Дом деревенского старосты выделялся – он стоял недалеко от церкви и притом достаточно высоко, чтобы его не затапливало весенним половодьем. Темные окна ясно давали понять, что староста благополучно спит. Вход в дом находился за забором, а рычание оттуда не вдохновляло меня ломиться внутрь.

Поэтому я изо всех сил забарабанил в стекло, а потом, не дождавшись ответа, повторил стук. Я уже собрался стучать и в третий раз, но только занес руку, как окно распахнулось:

– Я вам хулиганам сейчас устрою! – в проеме торчал старик с двустволкой, направленной мне в лицо.

– Да ты, дед, сдурел совсем! Не узнаешь? – почти прорычал я.

Двустволка сдвинулась в сторону, а потом старик с испуганным лицом быстро спрятал ее в доме.

– Простите, барин, не признал. Богатым будете.

– Уж как есть. Помощь мне твоя нужна. Собак давай.

– Так это, мне одеться