Сердце бури (СИ) - "Раэлана"

Все эти размышления усугубили нервозность генерала. Драма под названием «гибель Сопротивления» готова была перейти к кульминации, однако он сам по-прежнему прозябал в зрительном зале. Украдкой покусывая губы, Армитидж раздумывал, как быть. Кровь билась и пульсировала у него в висках. Удача, которая не изменяла ему со времен Корусанта, сегодня — в первый раз за три года — готова была ускользнуть.

«Необходимо срочно что-то сделать», — твердо решил он наконец.

Нельзя, чтобы Терекс заполучил главную роль. Нельзя, чтобы он успел захватить членов Совета и саму генерала Органу. Нужно непременно помешать ему. Нужно опередить его. А это значило самому прибыть на «Второй дом». Пусть даже придется поставить под угрозу собственную жизнь, чего Верховный лидер, вероятно, не одобрит. Зато, стоит только столь значимой фигуре показаться на захваченном судне — и ни у кого больше не возникнет сомнений, кому следует воздать хвалу за успех этой кампании.

Генерал решительно сжал кулаки. Отныне он твердо знал, что следует делать. Смятение постепенно выветривалось из его сердца, уступая привычному хладнокровию. Вновь он был собран и уверен в себе. Если подумать, от него требовалось не так уж много. Он не собирался намеренно лезть под выстрелы в судорожных попытках доказать всем вокруг свою храбрость. Достаточно лишь прогуляться в окружении охраны в главный командный центр — Органа и другие ценные пленники должны сейчас находиться именно там.

Переведя дух, Хакс связался с центром управления и распорядился, чтобы его шаттл в течение пяти минут был готов к вылету.

***

Вслед за десантными модулями «Финализатор» покинул еще один корабль — тринадцатый по счету обновленный TIE-истребитель, чуть крупнее, чем другие. Его широкие, заостренные крылья хищно поблескивали в свете выстрелов. В нижней части кабины красовалось говорящее название: «Черная звезда».

Финальный аккорд губительной симфонии.

Истребитель, от которого не отказался бы сам Дарт Вейдер.

Одного взгляда было достаточно, чтобы безошибочно определить главный корабль в эскадрилье. Все достоинства новой серии были доведены в нем до высшей точки. Его «собратья» были быстрыми, но этот — молниеносным. Другие были мощными, а «Черная звезда» — смертоносной.

Она устремилась прямо ко «Второму дому» со скоростью топора, падающего на шею осужденного. Решительно и неотвратимо «Звезда» прошла сквозь линию врагов, словно нож сквозь масло, успевая раздавать сокрушительные залпы. Ее сила и стремительность сметали все, что попадалось на пути. И своим, и чужим оставалось только поспешно уходить, разлетаться в стороны — так даже самые крупные глубоководные набуанские хищники мечутся врассыпную, стоит хищнику, прозванному «морским чудовищем сандо», показаться из пещеры. Рядом с ним любой, даже самый опасный зверь, становится добычей.

Даже на командном мостике «Второго дома» заметили этот короткий, но впечатляющий полет. Когда «Звезда» скрылась из виду, Лея, с замиранием сердца прикрыла глаза. На несколько мгновений ее тело обреченно обмякло, и Терекс уже было подумал, что пленница готова сдаться.

Это он. Он здесь, на борту.

Нескольких мгновений хватило генералу Органе, чтобы узнать особую, щегольскую манеру пилотирования. Эти кульбиты, исполненные проворства и какой-то игривой заносчивости, она не раз видела в исполнении Хана. Каким чудом они вдруг проявились сейчас таким образом? Одно время Хан учил их сына первейшим навыкам пилота. Знания должны были сгинуть вместе с Беном, но кое-что, быть может, сохранилось как бессознательная память тела?

На долю секунды ее сердце заволокло горечью и злобой. Даже это… Сноук украл даже это…

С новыми силами Лея напрягла мышцы. Галлиус Рэкс может сжать в кулаке всю галактику, может разделаться с Сопротивлением и другими недовольными, может убить ее единственного сына и прибрать к рукам его тело — но ее живой он не получит!

Страх и гнев пульсировали в ее груди, растекались по телу горячим, обжигающим потоком, заполняя сознание. Это было нечто сродни кратковременному опьянению, сродни вспышке. Генерал не успела оглянуться, не успела осознать, что происходит. Никогда прежде она не использовала Силу так и даже в страшном сне не могла бы представить себе ничего подобного.

Она почувствовала, что хватка Терекса стремительно слабеет, а еще через секунду услыхала прямо у себя над ухом его громкий отчаянный хрип. Мелькнуло еще мгновение — и капитан, окончательно отпустив ее, судорожно попятился.

Только теперь Лея угадала, что происходит. Словно во сне, она опустила взгляд — и с изумлением обнаружила, что ее собственная ладонь как будто обвивает чью-то шею. Пальцы были хищно напряжены, словно когти, готовые впиться в добычу.

Терекс безнадежно хватался за горло. Его лицо покраснело. Белки глаз прорезали молнии алых сосудов. Задыхаясь, он смотрел на эту маленькую женщину, на дочь Вейдера, и часто моргал, как будто все еще не верил в то, что все это творится на самом деле.

Остальные, очевидно, тоже с трудом верили глазам. С инстинктивной осторожностью все, кто был на мостике, отступили назад. Каждый из них, конечно, знал, что такое Удушение Силы. Но ни у кого до сих пор эта темная техника даже отдаленно не вязалась с сияющей добротой генерала Органы.

Первым опомнился Мейц. Все это время он был вынужден бездействовать из опасений за жизнь генерала, на сей раз сориентировался довольно быстро. Он наклонился и торопливо поднял с пола свой пистолет.

Выстрел громыхнул из-за спины Леи, и на долю секунды все кругом потонуло в тяжелой тишине, которая всегда наступает, когда палач приводит приговор в исполнение.

Не оборачиваясь, Лея неслышно выругалась сквозь зубы. Каков бы ни был мерзавец этот Терекс, однако казнь на месте, без суда и следствия, всегда казалась ей чем-то противоречащим всем понятиям о человечности.

В лучшие времена они поступили бы иначе. Но сейчас они уже не те, что прежде. Они поневоле становятся теми, кем их годами называла машина пропаганды Первого Ордена. Они — террористы. Звери, загнанные в ловушку. Вынужденные идти на самые крайние, самые отвратительные меры, чтобы спастись.

Когда всеобщее оцепенение начало спадать, Органа, не теряя времени, первой ринулась к дверям. Они еще могли уйти. Например, через систему вентиляции. Ведь не может быть, чтобы весь корабль уже был занят солдатами Первого Ордена.

Они выбрались в коридор и направились к ближайшему вентиляционному отверстию, которое, если верить схеме, располагалось в ста метрах, сразу за лифтовой. Они передвигались осторожно, один за другим, короткими перебежками. Все, кто был вооружен, держали оружие наготове.

Где-то на нижних уровнях раздавались привычные звуки боя, которые сливались воедино и долетали сюда глухим тревожным шипением. Однако это шипение не могло прогнать угнетающей тишины, царившей здесь, наверху, — скорее оттеняло ее, делая еще более зловещей. Страх беззвучными шагами хищника подкрадывался к беглецам, шел за ними след в след медленно и неуклонно. Каждый чувствовал опасность, но не видел ее. Это сводило с ума.

Смерть, крики, пальба — все это можно почувствовать. Все это осязаемо. А значит, этому можно противостоять. Но в такой стеклянной, звенящей тишине любой человек сам себе покажется песчинкой, затерявшейся посреди чего-то неведомого, всецело отданной на милость высших сил.

Вот и шахта.

Но прежде, чем кто-либо из них успел достигнуть встроенной в стену широкой решетки, двери лифта открылись — и между стенами загремела тяжелая дробь солдатский шагов. В считанные секунды лифтовая наполнилась штурмовиками.

Беглецы застыли посреди коридора на расстоянии не более десятка шагов от вражеских солдат. Штурмовики стояли перед ними плотной стеной, со вскинутыми винтовками. На фоне белого потока чернела горделивая, подтянутая фигура генерала Хакса.

Быстро оценив ситуацию, захватчик коротко скомандовал:

— Опустите оружие.

— Ни за что, — бросила Лея, тяжело дыша.