Гарри Поттер и Ось Времён - Кара

Тут ход его мыслей был беззастенчиво и, надо сказать, довольно нагло прерван появлением в пустой гостиной новых действующих лиц. Ученики четвёртого курса наконец-то вспомнили, что они, вообще-то, находятся в школе и что здесь до пол-одиннадцатого дрыхнуть не принято. Тем более что сегодня будет первый после прощального завтрак в Большом зале. Размышления Поттера тут же перекинулись на более насущные, житейские проблемы. Первой и главной из них было то, что сегодня свершится явление Христа народу. Проще говоря, этим утром ученикам представят нового директора Хогвартса. Нехорошее предчувствие, немедленно возникшее у юного волшебника на этот счёт, было многократно усилено увиденной мельком рожей Аллерта. Донельзя довольной рожей, надо добавить.

Гарри быстро глянул на часы. До завтрака оставалось всего ничего. А, значит, остальные скоро поднимутся — такое событие как приём пищи пропустить они не могли. И точно! Через каких-то десять минут из спален шестикурсников показалась рыжая всклокоченная голова. Затем голова исчезла, похоже, не обнаружив в коридоре ничего достойного внимания. Однако уже через секунду из-за косяка двери вновь возникла эта самая голова, а за ней и остальные части тела Рональда Уизли. Одежда Рона выглядела подстать его голове, то есть пребывала в состоянии «я у мамы вместо швабры». Поттер ожидал, что остальные его соседи по спальне появятся следом, однако Дин, Симус и Невилл оправдывать его надежды не спешили.

Гарри коротко махнул другу рукой в знак приветствия и вопросительно кивнул на соседнее кресло. Поговорить им в последние дни так толком и не удалось: Уизли, как староста, постоянно был занят в каких-нибудь общественно полезных делах и немногие свободные минутя старался проводить с Парватти. Рон пожал плечами и, быстро спустившись с лестницы, плюхнулся в указанное кресло. Долгое время юноши молчали, словно бы не зная, с чего начать. Наконец Рон спросил:

— И что ты обо всём этом думаешь?

— О чём именно? — осведомился Гарри, отрываясь от безучастного созерцания камина и переводя взгляд на лучшего друга.

— Обо всём. Об убийстве, о Вольдеморте, о школе. Что теперь будет?

— Об убийстве я стараюсь не думать, — вздохнул Гарри, комкая газету и довольно метким броском закидывая в камин. — Ни об одном из них… О школе… не нравится мне это. Совсем. Я почему-то совершенно уверен в том, что нормального директора нам Фадж не пришлёт.

— А Вольдеморт? — Рон не стал делать вид, будто не заметил, как Гарри пропустил вопрос о Тёмном лорде.

Поттер вздохнул. Потом помолчал с минуту, обдумывая, говорить Рону причину столь необычного поведения врага всего живого. Наконец он решился.

— С ним-то как раз всё понятно.

Рон вопросительно поднял брови, давая понять, что ему как раз-таки совершенно ничего не понятно.

— Я его напугал, — наконец признался Поттер. — По крайней мере, хочется в это верить… Я раскрыл козыри. Теперь он знает о пророчестве и потому не высовывается.

— Что ж, — переварив информацию, высказался Уизли, — поздравляю, дружище.

— С чем? — мрачно спросил Гарри.

— С большими проблемами, — не более жизнерадостно пожал плечами Рон.

Гарри усмехнулся. Рон даже не представляет, насколько у него большие проблемы. Но вслух ничего не сказал, вновь уставившись в пламя камина.

— Впрочем, с другой стороны, — вновь вернулся к прерванной беседе Рон, — всё не так уж и безнадёжно. Ведь если бы Вольдеморт сейчас был с пожирателями, всё было бы куда хуже.

— Верно, но теперь он знает, что я опасен. И не оставит ни меня, ни Хогвартс в покое…

Ответить Рону было нечего, да и ответа, в общем-то не требовалось, так что он промолчал. Гарри на продолжении беседы не настаивал, так что оставшееся до завтрака время ребята провели в уютной тишине и относительном спокойствии.

Однако неприятности не заставили себя долго ждать. На завтрак гриффиндорцы отправились организованной толпой, готовой смести со своего пути абсолютно любое препятствие вплоть до армии Вольдеморта. Куда там Фильчу с его драной кошкой! Толпа эта целенаправленно двигалась в сторону Главного зала. Однако тогда, когда, казалось, уже ничто не могло помешать им достигнуть светлой цели, на сцене появилась та сила, которая смогла заставить гриффиндорцев остановиться. Это, как ни странно, была точно такая же толпа слизеринцев. Как и следовало ожидать, настроены ученики обоих факультетов были агрессивно, так что всё вело к масштабным боевым действиям. Тем более что в первых рядах учеников Слизерина обнаружились Кребб и Гойл, что, несомненно, придавало слизеринцам уверенности, ведь в Гриффиндоре не было ребят, способных составить конкуренцию в габаритах этим двум шифоньерам. Основная магическая ударная сила Слизерина в лице Малфоя, Забини, Паркенсон, Керригана с пятого курса и нескольких семикурсников была здесь же.

«Так *случайно* встретиться в коридоре ещё умудриться надо!» — подумалось Гарри, в то время как рука сама собой тянулась за волшебной палочкой.

Гриффиндорцы кидаться в панику не спешили, а многие и вовсе достали волшебные палочки, готовясь дать достойный ответ. Теперь разрядить ситуацию могло только лишь чудо.

Роль чуда привычно взвалил на себя Гарри Поттер. Причём сделал он это отнюдь не из-за внезапно случившегося приступа альтруизма, и уж тем более не из-за желания решать все проблемы путём мирных переговоров. У Поттера так и чесались руки начистить кому-нибудь табло. Тем, что побудило юного спасителя мира вмешаться в происходящее, было внезапное осознание того, что Дамблдор не одобрил бы подобной разборки в школе.

Именно из-за этого ученики двух факультетов имели радость лицезреть посреди коридора Хогвартса картину «Статуя Христа в Рио-де-Жанейро. Вид сбоку». Правда, надо сказать, статуя Христа выглядела намного дружелюбнее. Да и вряд ли у статуи когда-нибудь была волшебная палочка. И уж конечно, каменное изваяние, в отличие от Поттера, не знало заклятий массового поражения. Все эти нехитрые выводы интеллектуальная элита Слизерина сделала за несколько секунд. В свете сделанных открытий, слизеринцы стали медленно опускать волшебные палочки, попутно изображая хоть сколько-нибудь примирительные жесты.

Надо сказать, что приблизительно те же действия предприняли и доблестные гриффиндорцы, справедливо рассудив, что, хоть Гарри им и друг, но это вовсе не означает, что он не расщедрится на один маленький сногсшибатель исключительно в воспитательных целях. Для самых воинственных.

Единственными, кого происходящее совершенно не обеспокоило, были Кребб и Гойл. Они не обратили совершенно ни какого внимания ни на неожиданно возникшего на переднем плане Гарри, ни на внезапное исчезновение за спиной магической поддержки, ни на то, что фактически остались без противников. Слизеринские громилы по прежнему самозабвенно трясли кулаками и корчили страшные рожи, наивно полагая, что ритуальные танцы борцов сумо в наши дни могут кого-то по настоящему напугать.