Попаданец для драконши - Алиса Рудницкая

войны пятилетней давности. Любые нападки в их сторону отныне будут приравниваться к обычному преступлению и караться соответственно книге законов. В честь этого знаменательного события я объявляю рыцарский турнир открытым! Да будет так!

Ласла — красивая, нарядная в своем ярко-красном платье, расшитом колосьями, с венцом на голове — закончила свою речь и вернулась на свое место. Трибуны, до которых короткую речь донесла магия, радостно взревели, на арене колизея началась суета — все готовились к первому из состязаний — скачкам.

— Как же я люблю твою краткость, — улыбнулся я сестре.

Мой трон находился от Ласлы по правую руку. Рядом со мной на своем месте восседал граф Порк — огромный, патлатый, могучий как медведь. Его жена, Лель, то и дело звенела своим смехом где-то у меня под ухом, и это уже начинало раздражать. По левую же руку от Ласлы устроились западный граф Шенорк, бородатый и приземистый словно гном, и высоченная тонконогая цапля — восточный граф Шук. Охранял же нас весь рыцарский клан псов почти в полном составе. Почти — потому что Эллиот участвовал в турнире.

— Надеюсь, он победит, как и обещал, — будто не услышав меня, прошептала Ласла неотрывно глядя в небольшой, искусно сделанный бинокль на длинной палочке. — Если нет — то придется как-то иначе объяснять исчезновение Эллы соны Тонильф и появление парня — Эллиота сона Тонильфа…

— Не волнуйся так, — я наклонился к ней поближе и кивнул на арену. — Кто-кто, а Элли справится. Кстати, как там ваши дела?

— Ну как тебе сказать, — вздохнула королева. — Скрываемся как можем, хотя слухи… да во мрак слухи. Вот сейчас немного шумиха уляжется вокруг его, хмн, смены пола, какое-то время выждем, а потом…

— Собираешься сломать древние традиции? — усмехнулся я.

— Ганс, я только и делаю, что ломаю древние традиции, — заговорщицки улыбнулась в ответ Ласла. — Одной больше, одной меньше — какая разница? Мораль Вадгарда сейчас мягка как глина, лепи что хочешь. Все, чего я хочу — это выйти уже замуж по-любви и разогнать всех этих мерзких принцев.

Я невольно поморщился, вспомнив об этой катастрофе.

Дело в том, что после снятия проклятья на Ласлу вдруг посыпались предложения руки и сердца. И от кого! От младших, блин, принцев из разных королевских семей! Не у всех, увы, представителей мужского пола имелась гордость, и некоторые были готовы продаться Ласле как какая-нибудь принцесса! Меня это первое время весьма возмущало. Дальше — хуже. Некоторые королевские семьи сами начали предлагать сестре принцев, не особо заботясь о желании тех. Кое-кто был так настойчив, что периодически приезжал во Фрит и искал встречи с нашей красавицей-королевой. А кое-кто был настолько расстроен отказом, что принялся распускать слухи о том, что Ласла интересуется женщинами. Маскарад Эллиота сослужил нам плохую службу.

— А как там твоя? — решив, видно, отвлечься от неприятной темы, спросила Ласла.

— Ууууу, — не сдержал я улыбки. — Ребенок еще не успел родиться, а она его судьбу распланировала на годы вперед. Даже уже имя придумала. Ну, то есть имена — и для мальчика, и для девчонки. Хотя она утверждает, что там мальчишка.

— Хорошо бы, — цокнула языком Ласла. — Наследник нам бы пригодился.

— И все же ты уверена, что у тебя не будет детей? — нахмурился я. — Ты точно все хорошо проверила? Может, вызовем докторов из Арлейва? Или сама туда съездишь…

— Увы, я уже приглашала, — тяжело вздохнула Ласла, но тут же суетливо добавила. — Ну ничего. Я… уже смирилась.

Новость о том, что Ласла плохо перенесла роды в прошлый раз и больше, скорее всего, не сможет иметь детей, стала для меня огромной ложкой дегтя в бочке с медом. Я надеялся, что моим детям не придется садиться на престол, что они останутся в графстве. Ну, увы. Зато я выторговал у Ласлы разрешение моим детям самим поделить между собой трон страны, рассудив, что втюхивать это непростое дело старшему было бы гадко.

— Бедная Кая, — вздохнул я. — Боязно было ее одну оставлять. Она ведь очень трясется из-за ребенка…

— Трясется? — удивилась Ласла. — С чего бы? Вроде же все хорошо идет?

— Да, все хорошо, но видишь ли… — я замялся, но рассказать не успел.

На арене прозвучал хлопок, и лошади сорвались с места. Худощавый парень, прячущий за собачьей маской лицо, быстро вышел вперед на своем черном, тонконогом жеребце. Лошадь его была быстрой, утонченной, кизиловой — с красными глазами. Самая лучшая порода для скачек. Будто специально по такому случаю Эллиот разоделся в вызывающий мундир насыщенно-красного цвета, и золотистые ломпасы будто горели, отражая свет раскаленного Вадгардского солнца.

— Потом все расскажешь, — кивнула мне Ласла, тут же снова поднеся к глазам бинокль. — Будет еще время побеседовать с глазу на глаз.

Я на это только вздохнул. Что ж, она права… будет еще время.

* * *

— Поздравляю вашего рыцаря с победой, ваше величество, — пробасил дружелюбно граф Порк, усаживаясь на свое место. — Мальчишка просто красавец, пусть и тощий.

Я поймал взгляд раскрасневшейся от удовольствия Ласлы. Только час назад она, при всем народе Фрита, лично разжаловала Эллу, и посвятила в рыцари уже Эллиота. Народ был от такой новости в глубоком замешательстве, но произнесенная мной короткая речь о заслугах рыцаря чуть поправила дело. По крайней мере большая часть ушла сбитой с толку, а не преисполнившейся ненавистью к разоблаченному дезертиру.

Теперь же мы сидели в зале, в котором обычно проводился совет маскарада. Не смотря на то, что совещание было для графов, свободных стульев не осталось. Еще бы, ведь все приехали с секретарями, да к тому же к нам присоединилась Лука, которая улыбалась так, словно у нее лицо онемело. Широкая зубастая улыбка уже минут пять не погасала. Интересно, это она действительно так сильно радуется победе Эллиота, или просто притворяется как-то неестественно?

— Спасибо за поздравления, — ответила Ласла, и грациозно села во главе стола. — Присаживайтесь, господа. Начнем наше заседание.

Все кроме меня сели — я-то уже сидел. Попробуй постой с больной спиной и еле-еле шевелящимися ногами. Увы, мое состояние с момента снятия проклятия с Ласлы никак не изменилось. Не ухудшилось, слава свету, но и не улучшилось.

Первый час мы активно решали внутренние проблемы графств и центра, но в конце-концов закончили. С кухни пришло несколько мышек, они притащили закуски на больших серебряных подносах, и за едой потек уже совсем другой разговор.

— Как дела с летучим газом? — спросил первым граф Шенорк, вытряхивая из бороды крошки. — Нам все еще никто не верит?

— Да, все без изменений, — раздраженно отмахнулась Ласла, отпив поданного