Нюрнбергский процесс, сборник материалов - Константин Горшенин

«Желательно все принимаемые военные меры основывать на существующем международном праве; однако меры, считающиеся необходимыми с военной точки зрения, в случае если от них можно ожидать решающего успеха, следует применять, даже если они не соответствуют существующим нормам международного права. Поэтому в принципе следует прибегать, обосновывая их какой-нибудь правовой концепцией, к любым военным средствам, способным сломить сопротивление врага, даже если они повлекут за собой создание нового кодекса морской войны».

В другом меморандуме от 30 декабря он призывал к дальнейшей интенсификации операций, особенно в отношении нейтральных стран. Далее он предложил, что, поскольку они так или иначе должны вторгнуться в нейтральные государства, не имеет большого значения, если на море они зайдут немного дальше. Я цитирую: «Усиление мер по линии ведения войны на море с политической точки зрения сыграет лишь небольшую роль в общей интенсификации военных действий».

Вы уже, вероятно, заметили, что эти меморандумы о ведении войны на море лишь повторяют точку зрения верховного командования относительно будущей войны, изложенную за полтора года до этого следующим образом:

«Применение обычных правил войны по отношению к нейтральным странам может соблюдаться лишь в той мере, в какой оно повлечет за собой большие преимущества или причинит большой ущерб воюющим странам».

Было ли это простым совпадением? Во всяком случае таким был план, изложенный Редером и повторенный Деницом. С самого начала штаб военно-морских сил не имел ни малейшего намерения соблюдать законы ведения войны на море. Аргумент защиты, заключающийся в том, что потопление союзных торговых судов без предупреждения оправдывается действиями союзников, столь же неоснователен, сколь и утверждение, что потоплению нейтральных торговых судов при их появлении предшествовало предупреждение, что соответствовало требованиям международного права. Вы видели, какие расплывчатые и неопределенные предупреждения делались нейтральным судам, а также знакомились с меморандумом штаба военно-морских сил, который показывает, что эти предупреждения намеренно делались в таких общих выражениях, потому, что Редеру было известно, что задуманные им планы действий против нейтралов были совершенно незаконными. Мне нет необходимости напоминать вам документ, в котором говорится, что приказы должны передаваться устно, о фальшивой записи в судовом журнале, о том самом методе, который был использован в деле с «Атенией» или о записи в дневнике самого Редера, в которой говорилось, что следует топить тщательно опознанные нейтральные суда во всех тех случаях, когда применение электрических торпед даст немцам возможность утверждать, что судно действительно выпустило мину.

Вы можете найти подтверждение этому в опровержениях, подготовленных Редером в ответ на протесты норвежского и греческого правительств по поводу потопления «Томаса Вальтона» и «Гаруфалия» и в неохотном признании в связи с потоплением «Детфорда». Все эти три судна были потоплены в декабре 1939 года одной и той же подводной лодкой. Ничто не раскрывает лучше цинизм, с которым Редер и Дениц относились к нормам международного права, чем контраст в их отношении к потоплению испанского судна в 1940 году и в сентябре 1942 года.

В 1940 году Испания ничего не значила для Германии, в 1942 году она приобрела значение.

Не требуется снова повторять подробности о различных мерах, последовательно принятых во время введения в действие политики потопления судов без предупреждения, но существуют два момента в ведении этими двумя подсудимыми морской войны, которые я подчеркиваю. "Во-первых, они продолжали уверять мир, что они не нарушают Лондонских правил и своего собственного порядка взятия призов. Причина тому явствует из меморандума Редера от 30 декабря 1939 г., в котором он заявляет:

«Настоятельно следует возразить против публичного объявления о проведении усиленных мероприятий по ведению морской войны для того, чтобы снова не запятнать военно-морской флот в глазах истории ведением неограниченной подводной войны».

Это, как вы видите, является одним из моментов общего плана.

Этот же самый аргумент был выдвинут Иодлем и Деницем в феврале 1945 года в поддержку политики нарушения Женевской конвенции вместо объявления всему миру об отказе Германии от этой конвенции.

Здесь мы снова сталкиваемся с доктриной военной целесообразности, если Германии выгодно нарушать какой-нибудь закон, это нарушение всецело оправдано, если оно производится таким образом, что этого не знает и не может осудить мировое общественное мнение.

Не следует думать, что, вводя практику потопления судов без предупреждения и игнорируя законы ведения морской войны, Редер был более решителен, чем Дениц. Защищая себя, Дениц делал усиленные попытки объяснить задним числом свой приказ от 17 сентября 1942 г. Поэтому я прошу Трибунал вспомнить его содержание. Я цитирую: «Не следует делать никаких попыток спасать членов команды потопленных кораблей... Спасение противоречит элементарным требованиям ведения войны об уничтожении вражеских судов и команд».

Запись в его дневнике от того же числа, подтверждавшая этот приказ, начинается следующими словами:

«Вновь обращается внимание всех командующих офицеров на тот факт, что все попытки спасения... противоречат элементарным требованиям ведения войны...»

Подсудимый отрицал, что это означало, что команды должны были быть уничтожены или истреблены. Но предыдущие события совершенно ясно показывают нам, что этот приказ явился указанием командирам подводных лодок уничтожать команды тонущих торговых судов, но в то же время он составлен таким образом, что оставляет Деницу лазейку для оправдания в случае нужды, и, действительно, в настоящее время такая необходимость возникла. Этот приказ в сущности был составлен в соответствии с идеями, высказанными Гитлером Осиме 3 января 1942 г., когда Гитлер сказал, что «он должен отдать приказ о том, что если взять иностранных моряков в плен окажется невозможным, подводные лодки должны всплыть на поверхность после торпедирования и затем обстреливать спасательные лодки».

Признано, что Гитлер настаивал на этом на совещании 14 мая, на котором присутствовали Дениц и Редер, и что он снова поднял этот вопрос 5 сентября. Сам Дениц ссылался на нажим Гитлера во время инцидента с «Лаконией». Вы располагаете подтверждением того, что приказ, изданный 17 сентября, был составлен в такой форме, что он вполне подтверждает обвинения, выдвинутые свидетелями Хейзингом и Мелле, которые были вызваны Обвинением...

Тот самый аргумент, который Гитлер выставил Осиме, а именно, необходимость не дать союзникам возможности найти кадры для проведения в жизнь гигантской американской программы строительства военных судов, являлся аргументом, который, как сам Дениц признает, был выдвинут им 14 мая, аргументом, который, как он признает, и послужил причиной издания последующего приказа о том, что следовало предпочтительно атаковать конвой, а не топить спасательные суда. Перед вами примеры «Антоник», «Норин Мэри» и «Полус». А человек, ужасающийся при одной только мысли о возможности издания такого приказа, по собственному признанию, видел судовой журнал лодки, потопившей «Шпер Мид», и видел бесчеловечную запись в этом журнале, описывающую страдания тех, кто оставался в воде. Дениц в своих собственных показаниях заявил, что «издание подобной директивы может быть оправдано лишь в том случае, если таким образом может быть достигнут решающий военный успех». Не потому ли был издан этот приказ, что, как это явствует из его собственных документов, процент потопленных в сентябре 1942 года судов, помимо судов конвоя, был столь высок, что было возможно достигнуть решающего военного успеха, в то время, как в апреле 1943 года, в период, когда почти все потопленные суда относились к судам конвоя, не было необходимости в издании еще одного приказа, сформулированного в еще более точных выражениях?

Обвинение самым настоятельным образом утверждает, что подсудимый Дениц этим приказом намеревался поощрить и заставить как можно большее количество командиров подводных лодок уничтожать команды торпедированных торговых судов, но преднамеренно сформулировал приказ так, чтобы он мог утверждать обратное, если обстановка этого потребует. В свете показаний адмирала Вагнера о том, что главный морской штаб утвердил приказ от 17 сентября 1942 г. по поводу уничтожения оставшихся в живых членов команд потопленных судов, Редер не может уйти от ответственности. И на самом деле, поскольку он присутствовал на совещании у Гитлера в мае того же года, когда он получил приказание фюрера от 5 сентября 1949 г. об издании инструкции по поводу уничтожения спасавшихся членов команд потопленных судов, не может быть никаких сомнений в том, что он также несет полную ответственность и за эти действия своих подчиненных.