Волшебник у власти. Шкатулка Хитросплетений. Колдовское зелье - Терри Брукс

Свет вдруг внезапно сменился резким ветром и яркими красками, и Абернети вновь ощутил запахи и цвета окружающего мира. Озерный край исчез. И Абернети был твердо уверен, что находится вообще не в Заземелье. Он сидел на травяной лужайке, окружавшей большой каменный бассейн. Из фонтана посреди бассейна били вверх струи воды, разлетавшиеся в разные стороны мелкими брызгами, в которых играла радуга. На лужайке и на краю фонтана сидели люди, в самом фонтане играли дети, залезая в чашу, прыгая вниз, бегая туда-сюда под струями воды и хохоча. Стоял теплый солнечный летний день.

Абернети огляделся. Кругом было полно людей. Судя по всему, сегодня какой-то праздник, и все веселились. На дорожке работала пара жонглеров и вышагивал на ходулях красочно одетый клоун. Возле столика разрисовывали красками личико маленького мальчика. Одна из окружавших фонтан дорожек была заставлена лотками, на которых торговали сувенирами и изделиями ручной работы: хрустальными кубиками, резными фигурками, металлическими статуэтками и различной одеждой, на других дорожках продавали еду и питье. Повсюду висела реклама продаваемой продукции. Абернети не нашел ни одного знакомого названия.

Но буквы были знакомы. Если он не в Заземелье, то и не должен знать местного алфавита, верно?

Первой мыслью писца было: «Где я?»

Второй: «Почему я не умер?»

Рядом с писцом стоял какой-то мужчина с длинными черными волосами и бородой, усыпанной чем-то пурпурным, и женщина с множеством косичек с вплетенными в них крошечными колокольчиками. У обоих в ушах серьги и золотые цепочки на шее, оба одеты в одинаковые рубахи с розами на груди. Они изумленно смотрели на Абернети.

— Эй, мужик, это было что-то! — заявил мужчина тоном, преисполненным глубокого уважения. — Как ты это делаешь?

— Это что, какой-то фокус? — спросила женщина с косичками.

Абернети никак не мог взять в толк, о чем это они. Но прекрасно понимал их речь, что изумило его не меньше, чем то, что он сумел прочитать надписи. Отовсюду вперемешку со смехом и веселым гамом доносилась музыка. Пешеходные дорожки шли вдоль больших каменных здании и павильонов, битком набитых людьми. Дома казались незнакомыми и в то же время знакомыми. Музыка — самая разная и совершенно неузнаваемая. Громкая и нестройная. Одна группа музыкантов расположилась на эстраде, воздвигнутой в павильоне по ту сторону фонтана. Исполняемая ими мелодия, казалось, льется непосредственно из воздуха. На каждом углу висели флажки И транспаранты. Люди танцевали и пели. Везде кипела жизнь.

— Эй, это ведь не все, что ты можешь, верно? — спросил мужчина с пурпурной бородой.

— Давай, изобрази еще что-нибудь! — воскликнула его спутница.

Абернети улыбнулся и пожал плечами, желая, чтобы они поскорей ушли. Что здесь вообще происходит? Во всяком случае, он явно не умер. Так что же с ним приключилось? Он ощупал себя в поисках возможных ран. Вроде бы все на месте. Две руки, две ноги, туловище, пальцы на руках и ногах — он мог пошевелить ими в сапогах. Все цело. Абернети провел пальцами по волосам, отбросив их назад со лба, потер подбородок. Да, не мешало бы привести шерсть в порядок… Писец поправил очки. Кажется, с ним все в порядке.

Обернувшись, он оказался нос к носу с советником Тьюсом. Чародей уставился на него во все глаза. Смотрел так, будто видел впервые в жизни.

— С вами все в порядке, советник Тьюс? — обеспокоенно спросил Абернети. — Что, скажите на милость, происходит?

Тьюс открыл рот, но не издал ни звука.

Абернети немедленно вышел из себя:

— Да что с вами, волшебник? Ведьмины чары лишили вас дара речи? Прекратите так на меня смотреть!

Советник взмахнул рукой, будто отмахиваясь от привидения.

— Абернети, это вы? — с недоверием спросил он.

— Конечно, я, кто же еще? — рявкнул Абернети. И тут сообразил, что с чародеем что-то не то. Это было видно по его глазам, слышно по голосу, и к тому же он казался неспособным принять очевидное, даже не признал своего старинного приятеля, шут побери! Возможно, он в шоке?

— Советник Тьюс, не хотите ли прилечь? — ласково предложил писец. — Хотите, я принесу вам воды или эля?

Советник долго смотрел на него, затем отрицательно потряс головой:

— Нет, это не., это… Со мной все в порядке, правда, а вот ты… — Он замолчал, явно обескураженный. — Абернети, — спокойно продолжил он через мгновение. — Что с тобой случилось?

Теперь уже Абернети вылупился на Тьюса. Случилось с ним? Писец снова оглядел себя. Тело, руки, ноги, знакомая одежда, все на месте. Подняв глаза на друга, Абернети недоуменно спросил:

— О чем ты? — Ему пришлось почти кричать, чтобы переорать музыку.

Морщинистое бородатое лицо искривилось в гримасе.

— Ты… Ты превратился снова! Посмотри на себя! Ты больше не собака!

Не собака… Абернети засмеялся, но тут же оборвал смех, вспомнив… Все верно, он же был псом! Длинношерстным пшеничным терьером, в которого его обратил советник Тьюс, когда Мичел Арт Ри, сын старого короля, захотел причинить ему серьезный вред, да так и остался псом, потому что Тьюс не смог вернуть ему прежний облик.

Да, псом.

Вот только он больше уже не собака, внезапно сообразил писец. Он снова человек! Как же он не заметил, ведь раньше вместо ног у него были лапы!

— Ой, мамочки… — пробормотал он, все еще не веря. — Быть не может!

Он быстро ощупал себя снова. Да, руки, ноги, пальцы. Его прежнее тело! Человеческое тело! Он ощупал себя под одеждой. Шерсти нет. Кожа, мягкая, гладкая кожа, как у нормального мужчины! Абернети расплакался: слезы градом потекли у него по щекам. Он заметался в поисках чего-нибудь, во что можно посмотреться, и в конечном итоге оторвал одну из серебряных пуговиц со своей ливреи. Абернети нерешительно посмотрелся в зеркальную поверхность пуговицы, и у него перехватило дыхание.

На него смотрело человеческое лицо, лицо, которого он не видел вот уже тридцать лет.

— Это я! — нервно сглотнув, прошептал писец. — Смотри, советник Тьюс, это действительно я! Спустя столько лет!

Теперь он уже плакал и смеялся одновременно и даже испугался, что вот-вот свалится в обморок. Но советник Тьюс подскочил к нему и крепко обнял.

— Дружище, ты вернулся! — восторженно вскричал волшебник, тоже расплакавшись.

И тут от избытка чувств они начали хлопать друг друга по спине, жать руки, обниматься, не способные произнести больше ни слова.

Собравшаяся за это время вокруг толпа с интересом смотрела на друзей. Сначала людей привлекли необычные костюмы и проявленный первой подошедшей парочкой интерес, и они остались стоять, предположив, что разыгрывается какая-то трагическая постановка на свежем воздухе. Прекрасно сыграно, думали они, хоть и не совсем подходяще к случаю.