Андрей Белый. Между мифом и судьбой - Моника Львовна Спивак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
369
Спивак М. Андрей Белый — мистик и советский писатель. С. 58–68.
370
«Люблю тебя нежно…». Письма Андрея Белого к матери (1899–1922) / Сост., предисл., подгот. текстов и коммент. С. Д. Воронина. М.: Река времен, 2013. С. 189–190.
371
Андрей Белый. Иог // Сирена. 1918. № 2/3. Стб. 17–30 (цит. по: СГ. С. 300–301).
372
Большинство этих рисунков хранится в Дорнахе в архиве «Наследие Р. Штейнера» («Rudolf Steiner Nachlaßverwaltung»).
373
См. об этом в наст. изд. раздел «Белый-танцор и Белый-эвритмист».
374
См.: Штайнер Р. Эвритмия как видимая речь. Киев: Наири, 2012; также на портале «Библиотека духовной науки»: http://bdn-steiner.ru/modules.php?name=Ga_Book&Id=279). Любопытно, что в Дорнахе кафедра в конференц-зале современного Гетеанума сделана в форме человеческой гортани.
375
Андрей Белый. Глоссолалия. Томск: Водолей, 1994. С. 3.
376
Спивак М. Андрей Белый — мистик и советский писатель. С. 58–69 (глава «„Я отдал жизнь письмом 1913 года“: ответ на „Пятое Евангелие“ Рудольфа Штейнера»).
377
Андрей Белый. Иог // СГ. С. 299.
378
Ср. сходные ожидания у героя рассказа «Иог»: «Но в последнее время беседы с Учителем принимали во сне отпечаток необыкновенной отчетливости; с необыкновенной отчетливостью сознавал он: десятилетья блуждала в туманах земных оболочка его для того, чтобы час тот настал, когда в миг вожделенный и в день полновременный могла б встать она, как пророк, над собранными толпами: бросать в толпы слова, принадлежавшие не ей, а Учителю, говорящему сквозь нее, как сквозь трубы <…>» (Там же. С. 306).
379
Андрей Белый. Жезл Аарона (О слове в поэзии) // Скифы. Сб. 1. Пг.: Скифы, 1917. С. 155–212 (цит. по: ЖА. С. 40–94).
380
В неутешительном диагнозе современной словесности Белый оказался во многом созвучен формалистам, и прежде всего В. Б. Шкловскому, утверждавшему в статье «Воскрешение слова» (1914), что «сейчас слова мертвы, и язык подобен кладбищу <…>» (Шкловский В. Б. Воскрешение слова // Шкловский В. Б. Гамбургский счет: Статьи — воспоминания — эссе. 1914–1933 / Сост. А. Ю. Галушкина и А. П. Чудакова; коммент. и подгот. текста А. Ю. Галушкина. М.: Советский писатель, 1990. С. 36). Возвращение слову жизни и Шкловский, и Белый видели в сходной перспективе, осмысляли в религиозно-мистической терминологии. Шкловский, прозрачно намекая на божественность слова, призывал к его «воскрешению»: «Сейчас старое искусство уже умерло, новое еще не родилось; и вещи умерли <…>. Только создание новых форм искусства может возвратить человеку переживание мира, воскресить вещи и убить пессимизм» (Там же. С. 40). Белый ожидал не только воскрешения, но и фактически второго пришествия слова, подчеркивая, что без определенного рода усилий со стороны человечества («без инспирации, без интуиции») «перед нами лежащее слово воистину не восстанет из мертвых» (ЖА. С. 90). Однако конкретные методы реанимационных мероприятий, предложенных Шкловским и Белым, и их взгляды на перспективы развития отечественной словесности серьезно отличались друг от друга.
Шкловский уповал на практику футуристов, отважно разбивших покрывшую слово «броню привычности»: «И вот теперь, сегодня, когда художнику захотелось иметь дело с живой формой и с живым, а не мертвым словом, он, желая дать ему лицо, разломал и исковеркал его. Родились „произвольные“ и „производные“ слова футуристов <…>. Созидаются новые, живые слова. Древним бриллиантам слов возвращается их былое сверкание» (Шкловский В. Б. Воскрешение слова. С. 40–41). Он отдает дань символистам, сделавшим, по его мнению, некоторые шаги в нужном направлении, но считает их недостаточно последовательными, целеустремленными и радикальными: «Пути нового искусства только намечены. Не теоретики — художники пойдут по ним впереди всех. Будут ли те, которые создадут новые формы, футуристами, или другим суждено достижение, — но у поэтов-будетлян верный путь: они правильно оценили старые формы <…>. Осознание новых творческих приемов, которые встречались и у поэтов прошлого — например, у символистов, — но только случайно, — уже большое дело. И оно сделано будетлянами» (Там же). Белому же, напротив, футуристы кажутся недостаточно радикальными реформаторами слова. Подробнее см.: Спивак М. Л. «Воскрешение слова» у Виктора Шкловского и Андрея Белого // «Эпоха остранения»: Русский формализм и современное гуманитарное знание / Ред. — сост. Я. С. Левченко, И. А. Пильщиков. М.: Новое литературное обозрение, 2017. С. 225–234.
381
Здесь мы сознательно не касаемся доантропософских теорий слова у Белого и их связи с концепцией статьи «Жезл Аарона» (в частности, размышлений о том, почему «мысль изреченная есть ложь» в статье 1909 г. «Магия слов» (1909).
382
Скифы. Сб. 1. Пг.: Скифы, 1917. С. 101–106.
383
Скифы. Сб. 1. Пг.: Скифы, 1917. С. 9–94 (главы I–IV). Окончание — в сб. 2 (Пг., 1918. С. 37–103).
384
Есенин С. Отчее слово (По поводу романа Андрея Белого «Котик Летаев») // Знамя труда. 1918. 5 апреля (23 марта). № 172.
385
См.: Серегина С. Андрей Белый и Сергей Есенин: Эзотерический путь // Миры Андрея Белого / Ред. — сост. К. Ичин, М. Спивак. Белград; М.: Издательство филологического факультета Белградского ун-та, 2011. С. 177–194.
386
Цит. по: Есенин С. А. Отчее слово (По поводу романа Андрея Белого «Котик Летаев») // Есенин С. А. Полное собрание сочинений: В 7 т. Т. 5. М.: Наука; Голос, 1997. С. 180.
387
Там же. С. 181–182.
388
Там же. С. 180–181.
389
Там же. С. 182.
390
Подробнее см.: Леонтьев Я. В. «Скифы» русской революции: Партия левых эсеров и ее литературные попутчики. М.: АИРО XXI, 2007.
391
Во втором (и последнем) сборнике «Скифы» эти усилия продолжились, в частности, публикацией поэмы Клюева «Песнь солнценосца» (С. 11–14) и предваряющей поэму одноименной статьей Белого о ней (С. 6–10).
392
Скифы. Сб. 1. Пг., 1917; Скифы. Сб. 2. Пг., 1918.
393
См.: Леонтьев Я. В. «Скифы» русской революции: Партия левых эсеров и ее литературные попутчики.
394
Иванов-Разумник. Поэты и революция // Скифы. Сб. 2.
