История Масуда. 1030-1041 - Абу-л-Фазл Бейхаки
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В четверг, восьмого числа месяца зу-л-ка'да[1164], прибыло письмо из Рея с тремя конными вестниками, что победоносное войско нанесло поражение Ала ад-довле Сыну Каку, и область Джибаль успокоилась. Некоторое количество туркмен, коих он лаской приманил из Хорасана, дав им золота, снова ушло. С получением сего известия эмир повеселел. Протрубили в рога, пробили в барабаны, а вестников наградили и отослали обратно; они много чего получили. Написали ответы с похвалой ходже-начальнику Ирака Бу Сахлю Хамдеви и сипахсалару Таш[феррашу]. Было сказано: “Теперь знамя наше двинется в Буст, а оттуда мы пойдем в Герат, и дела поправятся”. Вестники уехали. Я потому не описываю эти бои, чтобы не лишить порядка “Историю”. Обстоятельное изложение того, что происходило в Рее и Джибале, будет подробно представлено в отдельной главе, начиная с того времени, как Бу Сахль поехал в Рей и до той поры, когда он возвратился в Нишабур, и мы потеряли Рей и Джибаль. В той главе изъясняются все события.
В субботу, двадцать четвертого числа месяца зу-л-ка'да[1165], был михреган. Эмир, да будет им доволен Аллах, сел праздновать михреган сначала в суффе нового серая в пишгахе[1166]. Престол, венец и сидения[1167] еще не были сделаны, их изготовляли золотых дел мастера и закончили только спустя долгое время. Для того был другой день, как будет описано в своем месте. Царевичи, /502/ родичи и свитские предстали пред лицо [государя], осыпали его монетами и удалились. Всех по чину усадили в той большой суффе, которая на правой и левой [стороне] от серая. Начали приносить дары от властителя Чаганьяна, от Бакалиджара, владетеля Гургана, — когда Бу-л-Хасан Абдалджалиль из того края вернулся обратно, и в Хорасане стало беспокойно, было признано за благо снискать расположение Бакалиджара, чтобы снова привлечь его [на свою сторону]; [от него] приезжал посол, отсюда ездил доверенный человек, и опять было заключено соглашение, хотя Бакалиджар был обижен и побит; одним словом, он успокоился и с его стороны никаких покушений не происходило и никакой крамолы не объявлялось, — от владетеля Мекрана, от хорасанского сахиб-дивана Сури и от прочих чиновников со всех сторон государства. Заняло порядочно времени, покуда с этим покончили.
Потом эмир встал, перешел в маленький, личный свой серай и, переменив одежду, явился в зимнее помещение, в гумбад, который находился слева от приемной суффы. Такие два помещения, летнее справа и зимнее слева, никто не видывал, честное слово; помещения и до сего времени стоят на месте — и пусть стоят вечно! — нужно [только] пойти и посмотреть. Это [зимнее] помещение, весьма большое и просторное, украсили и сложили в нем печь, на которую ферраши подымались по ступенькам и закладывали топливо; и печь еще на месте. Дрова зажгли, вошли гулямы-стольники с вертелами и начали вертеть кур, [варить] яйца, каваже[1168] и что требуется царям в день михреганз из сухты[1169]; шпарили барашков[1170].
На собрание явились вельможи державы, уселись и недимы и принялись /503/ за дело. Съедали все без остатка, вылизывая пальцем. Вкруговую пошло вино в многочисленных кадахах, балбалахисатгинах, заиграли мутрибы, и день выдался такой, какой выдается только у таких падишахов. Везир вина не пил и, когда оно обошло один-два круга, он удалился, а эмир оставался почти до часа пополуденной молитвы, так что прихожие недимы[1171] удалились. Затем он пришел в суффу наибов, которая неподалеку от сада, — там с царским великолепием было устроено собрание. Туда явились ближние недимы[1172] и мутрибы и [государь] пробыл там до часа предзакатной молитвы, потом разошлись.
В понедельник, в девятый день месяца зу-л-хиджжа и в десятый день[1173], праздновали. Эмир, да будет им доволен Аллах, пришел на хазру, которая на возвышенной части площади лицом к Дашт-и Шабехар, и остановился. Сотворили праздничную молитву и исполнили обряд жертвоприношения. С хазры эмир спустился вниз и сел в большой суффе, где приготовили стол. За стол посадили родичей, свитских и вельмож. На стол подали вино и пустили вкруговую.
На другой день эмир открыл прием, а после него созвал негласное совещание с визиром и вельможами державы. После многих прений было решено, что эмир отправится в Буст и везир будет находиться при нем — ежели потребуется, то высочайшее знамя двинется в Герат, а ежели [в этом] нужды не будет, [государь туда] пошлет везира. Царевич эмир Мавдуд и сипахсалар Али Абдаллах получили распоряжение выступить в Балх со своими людьми и сильным султанским войском и стоять там, покуда весь Хорасан не будет заполнен вельможами и свитскими. [Царевич и сипахсалар удалились] и стали готовиться.
На следующий день эмир сел на слона и с ближними людьми остановился на поле Шабехар для того, чтобы возлюбленный сын и сипахсалар прибыли со снаряженным войском и, построившись в порядке, прошли мимо [него]. Оба могущественных мужа и предводителя откланялись и двинулись в Балх; халаты они получили еще до того, как тронулись [в путь]. Эмир счастливо приехал в кушк. Справили весьма дорогой халат эмиру Са'иду; он надел его на себя, а султан оказал ему ласку и дал распоряжение пребывать в Газне, в кушке Абу-л-Аббаса Исфераини в Дих-и Ахангеран. В крепости серхенгу Бу Али, кутвалу, /504/ дали халат, и он получил распоряжение руководить сына [государя] и ведать дела Газны. Законоведу Нуху на сей год султан повелел быть недимом царевича, а это человек, достоинство и важное значение которого ныне не составляет тайны, и он мой друг. О нем я [здесь] скажу лишь столько, впоследствии, по правилу бытописания, скажу еще, ибо обстоятельства меняются. Ходже Мухаммеду, сыну Мансура Мишкана, да будет над ним милость Аллаха, тоже повелено быть недимом [царевича].
Султан возвышал этого сына и прибавлял ему драгоценных вещей гулямов, [всяких] принадлежностей, челяди и слуг. Казалось он любит его сильней всего. Так хотел отец, а господь бог, велик он и всемогущ — иначе: ибо царевич отошел [в иной мир] в юности, как я расскажу ниже и престол царства после отца достался Мавдуду, и отмстил за отца сей отпрыск льва. Все они померли, да смилуется над ними Аллах, велик он и всемогущ, и да будет жизнь вечная великому султану Ибрахиму ради Мухаммеда и всего семейства его!
Когда
