История Масуда. 1030-1041 - Абу-л-Фазл Бейхаки
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Назавтра, в исходе ночи, брат Ираки с курдским и арабским войском выступил. Через три дня двинулся с войском, кое было назначено с ним, хаджиб Субаши. Должность войскового кедхудая и осведомителя эмир изволил дать Са'иду Серрафу. Получив распоряжение, тот отправился вслед за хаджибом. Говорили, что этим войскам, дабы заправлять их делами, надобен благоразумный и надежный ариз. Средства[1145] войскам [пусть] давали бы по его бератам, [и право] разрешения и запрещения, утверждения и отмены должно быть у него, потому что положение в Хорасане меняется быстро и не всегда бывает возможно обращаться в [высочайшее] присутствие. Выбор пал на Бу Сахля Ахмеда, сына Али. Его наставник[1146], ходжа Бу-л-Фатх Рази, ариз, отослал его к эмиру. Везир его очень расхвалил, и эмир соизволил насчет его дать указ со своей печатью. Послание к нему написал я, Бу-л-Фазл, и юн тоже уехал и очень прославился на этой службе.
/499/ Когда со старшим хаджибом в Хорасане случилась беда, как я расскажу, сей благородный муж лишился огромного состояния и множества драгоценного убранства — оно попало в руки туркмен. Они причинили ему большие обиды и прочее его имущество отобрали [в свою] казну[1147]. В конце концов он спасся от них и возвратился в присутствие государя. Он жив доселе, когда я сочиняю сию книгу, и является крепкой подпорой войскового дивана, но, само собой, за ряд помощников[1148] он не продвинулся — слишком он нетребователен, одинок и любит уединение. Никому до него нет дела, когда отставляют одного ариза, сажают другого. Все мудрые люди предпочитают поступать так, как он поступает. [Итак], он тоже отправился, присоединился к старшему хаджибу, н все пошли в Хорасан.
В четверг, девятого числа месяца джумада-л-ула[1149], эмир поехал на охоту в окрестности Мерварруда и в понедельник тринадцатого числа сего же месяца приехал в Баг-и Бузург, а в среду, семнадцатого числа месяца джумада-л-ухра[1150], он из Баг-и Бузурга возвратился в кушк Дер-и Абдала'ла. На другой день он оттуда поехал в Термез охотиться на львов. Прекрасная охота длилась семь дней; [затем] он снова вернулся в кушк. В субботу, в первый день месяца раджаба[1151], он выступил из Балха по дороге в столицу Газну и в пятницу, двадцать первого числа [сего же] месяца[1152], здрав и невредим прибыл в столицу и счастливо расположился в старом махмудовом кушке в Афган-Шали. Мас'удов кушк был уже построен. Поздним утром он сел верхом и поехал туда, все обошел, пытливо осмотрел и назначил помещения для чиновников, висаки для дворцовых гулямов, для диванов везира, ариза, начальника посольского дивана и правителя двора. Затем он возвратился в старый Махмудов кушк. Все люди спешно занялись делом, каждый устраивал свое место. Ферраши расстилали султанские ковры и прибивали занавесы. Такой кушк нигде не показывают и ни один падишах подобного здания не изволил построить. Все [эмир Мас'уд] подготовил благодаря своему знанию и мастерству зодчего, и чертежи он начертал высочайшей своей рукой; в подобного рода приборах, особенно в зодческих, он разбирался отлично, да будет им доволен Аллах!
Сей кушк воздвигли в четыре года. Сверх средств[1153], которые он истратил на содержание [наемных рабочих], еще в два раза больше пришло хашара и бесплатных рабочих[1154]. От Абдалмелика, художника-зодчего, я слышал, что однажды у серхенга Бу Али, кутвала, он говорил: у меня-де записано семь раз по тысяча тысяч диремов, истраченных на содержание. Бу Али сказал: /500/ а мне, дескать, известно, что хашара и бесплатных рабочих было в два раза больше, и все с моего ведома. Ныне этот кушк знаменит на весь мир, даром что приключилось много бедствий. Здания и сады — целы и уже двадцать лет, как к. зданиям делают добавления, и только кое-где у этих зданий произошли повреждения. Навсегда останется эта великая столица и славные здания жителям на радость, клянусь Мухаммедом и семейством его!
Эмир, да будет им доволен Аллах, во вторник, за пять дней до конца месяца раджаба[1155], переехал в сей кушк и там обосновался. В понедельник, девятого числа месяца ша'бана[1156] над несколькими эмирами-сыновьями совершили обряд обрезания. Устроили большой званый праздник с отменной пышностью. Семь суток развлекались и услаждали себя вином. Эмир ради удовольствия по [случаю] этого торжества и кулух-андаза[1157] — приближался месяц рамазан — развлекался в этих садах. Были и пиры с вином. Потом приготовились к месяцу поста и с понедельника запостились. В пятницу, пятого числа того же месяца[1158] пришли тайные извещения из Хорезма, весьма важные, что та область утвердилась за Исмаилом Хенданом, сыном хорезмшаха Алтунташа, и всех гулямов, кои убили его брата, поймали и в скорости казнили смертью, а также всех тех, кто принадлежал к великому ходже Ахмеду, сыну Абдассамада; другого его сына тоже убили. Хутбу прочитали на имя повелителя верующих и на имя Хендана. Все дела в руках Шукр-Хадима, дороги преграждены. От туркмен к нему непрерывно ездят посланцы и от него к ним.
Эмир крепко задумался при этом известии и приказал задержать в Газне брата Хендана — Рашида. В среду праздновали[1159] по всем правилам и пышно. Царевичей и свиту усадили за столы и подали вино. В воскресенье, пятого числа месяца шавваля[1160], эмир отправился на охоту в Жех с близкими военными людьми, недимами и мутрибами. Загнали много зверей и всадники на верблюдах доставили [добычу] каждому из вельмож державы. В другое воскресенье, двадцать шестого числа месяца шавваля[1161], Бу-л-Хасан Ираки, салар курдов и арабов, отправился в Герат через Гур с прекрасной сбруей и богатым убранством. Еще раньше двинулся в Хорасан /501/ с войском хаджиб Субаши; по этой причине заволновался и Джибаль.
В субботу, в третий день месяца зу-л-ка'да[1162], царевич эмир Мадждуд надел на себя халат эмирства в Хиндустане с тем, чтобы поехать в Лахор, халат прекрасный, какой дают эмирам, когда они сыновья подобного падишаха [как Мас'уд]. Ему придали трех хаджибов с войском. Бу Наср Али Новки из нашего дивана поехал с ним за дебира, Са'д Салман за мустовфия, а [право] развязывать и завязывать[1163] получил серхенг Мухаммед. Были у этого царевича и литавра, значок, большой барабан, слон и балдахин. На другой день он предстал пред лицо отца, да будет им
