Сталинским курсом - Михаил Ильяшук

Как ни смешно и странно, но Аделаида Алексеевна долго еще не могла примириться с тем, что мы «гуся едим». Казалось бы, не было никаких оснований так болезненно реагировать на этот факт. Ведь Лютикова купалась в достатке и изобилии, и к ее услугам в те скудные годы было все, чего лишены были простые смертные. Нет, это было переживание человека, остро страдающего от социальной «несправедливости». Она не могла примириться с мыслью, что есть люди, которые хотят сравняться с ней в чем-то.

Как только наступило утро, она прибежала в клуб. Обычно я начинал свой рабочий день задолго до прихода Лютиковой. И в этот раз она застала меня за рабочим столом. Не поздоровавшись со мной, не сняв верхней одежды, первым делом она задала мне вопрос: «Гуся едим? Ну и ну…» Еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, я ответил: «К сожалению, да…» Хотелось еще попросить у нее прощения за этакую «наглость». Но я оставил эту затею. При всей ограниченности Лютиковой она могла бы понять, что я иронизирую.

Таков был культурный и морально-этический уровень местной верхушки.

Глава XCII

Смерть Сталина

5 марта 1953 года. Как гром среди ясного неба, по поселку прокатилась потрясающая весть — умер Сталин… Почти тридцать лет он владычествовал над страной. Он обладал такой неограниченной единоличной властью, о которой не мог даже мечтать самый жестокий царь или император России.

Воспетый бесчисленным сонмом придворных поэтов, писателей, композиторов, он был возведен в сан божества, перед которым в страхе и покорности падали ниц все народы страны. И вдруг его не стало. Разве боги умирают? Ум отказывался верить, что нет уже в живых человека, имя которого наводило страх и ужас на все живущее. С его именем была связана самая мрачная полоса истории государства. Своими зверствами и злодеяниями сталинская эпоха затмила татарское иго, жестокую тиранию Ивана Грозного, крепостное право и другие бедствия народа. Десятки миллионов ни в чем неповинных людей гибли в тюрьмах, лагерях, ссылке; а сколько миллионов напрасно сложило свои головы на фронтах Отечественной войны из-за сговора Сталина с Гитлером накануне войны, из-за преступной недальновидности, физического уничтожения лучших военных кадров высшего командования, из-за неподготовленности страны к обороне!.. Как тяжко пришлось расплачиваться народу за так называемые ошибки Сталина. И вдруг не стало этого мирового палача, ненасытного кровожадного чудовища. Неужели и впрямь беспросветная ночь, покрывавшая страну на протяжении почти тридцати лет, кончилась и на смену ей приходит заря новой свободной и светлой жизни?

Я не мог отделаться от этих мыслей, затерявшись в толпе рабочего люда, собравшегося на митинг по случаю кончины Сталина. Вся площадь на территории Предивнинской судоверфи была заполнена народом. Затаив дыхание, с обнаженными головами на сильном морозе стояли мы и слушали скорбную речь местного вождя — секретаря партийной организации товарища Самойлова. Казалось, сама природа присмирела и внимала этой речи. На дворе было безветренно. Струйки заиндевевшего пара от дыхания сотен собравшихся людей сливались в облако тумана, нависшего над толпой, в воздухе звонко и далеко разносился голос оратора, громко по шпаргалке оплакивавшего смерть Сталина.

— Перестало биться сердце гениального вождя и учителя всего человечества. Не стало нашего мудрого отца, наставника. Кого мы потеряли, товарищи? Кто избавил нас от вечного рабства, жестокой эксплуатации человека человеком и вывел на путь радостной и счастливой жизни? Кому мы обязаны нашим благосостоянием, демократическими свободами? Только ему, нашему незабвенному, дорогому, любимому! Будем же достойными великих деяний и подвигов верного ученика и соратника Ленина — товарища Сталина! Пусть память о нем навсегда останется в наших сердцах и вдохновит на еще большие свершения в строительстве коммунизма! Преклоним же головы перед его прахом и поклянемся, что до конца выполним его заветы, за которые он отдал всю свою благородную жизнь. Вечная память нашему вождю, подарившему нам счастье, мир и свободу!

Голос оратора смолк. Наступила скорбная тишина и… произошло чудо: толпа людей, большинство из которых были жертвами сталинского режима, отбыли тюремное и лагерное заключение, а теперь пребывали в ссылке, начали проливать слезы. По ком? По тирану, которого они еще накануне его кончины проклинали за «веселую и радостную жизнь», за муки, страдания и пытки, понесенные ими во имя строительства аракчеевского социализма. Я даже думаю, что эти люди искренне горевали и оплакивали своего вождя и мучителя вместо того, чтобы радоваться, что смерть, наконец, прибрала к своим рукам их самого жестокого властелина.

Но как объяснить этот парадокс?

Фальсификаторы истории наверняка сказали бы: «Какова же была притягательная сила сталинского социализма, что даже люди, заложившие фундамент его здания на своих костях (впрочем, сталинские апологеты о «костях» постараются умолчать), с радостью и энтузиазмом шли на муки и смерть, прославляя своего благодетеля и после кончины прощая ему все его злодеяния».

Да, советские люди оплакивали смерть Сталина, и не только на небольшой судоверфи, но и по всей стране, однако не потому, что они были ему благодарны за тюрьмы и лагеря и за «райскую» жизнь, а потому, что это был массовый психоз. Из него народ был выведен двадцатым съездом партии в 1956 году, когда весь мир услышал с высокой партийной трибуны о чудовищных преступлениях Сталина против гуманности и человечности. Тогда-то идолопоклонники, преклонявшие колени перед своим кумиром в прежние времена, стали яростно и ожесточенно рвать и топтать миллионы портретов вождя, сбрасывать с пьедесталов статуи и памятники, поставленные ему при жизни, и разбивать их вдребезги. Это происходило с молчаливого согласия соратников Сталина, которые, не пресекая стихийное движение народа против культа личности, хотели отмежеваться от его злодеяний и обелить себя в глазах советских граждан.

Но все это было потом, через три года после смерти Сталина. А теперь, в первые дни после его кончины, осиротевшие рабы проливали горькие слезы по своему деспоту.

По случаю смерти Сталина был объявлен четырехдневный траур до того дня, когда его прах похоронят в мавзолее рядом с телом Ленина. Вся работа на верфи была приостановлена. В клубе на возвышении установили большой портрет Сталина в траурной раме, украшенной искусственными цветами и черно-красными лентами. По бокам и спереди — многочисленные венки из сосновых веток. Каждые пять минут сменялся почетный караул. В зале царило глубокое молчание. Слышен был только шелест шаркающих ног, шепот убитых горем людей, пришедших поклониться образу любимого вождя. Кое — кто даже преклонил колени и прикладывался к портрету, как будто это была святая икона.