Лучшие подруги - Фрэнсин Паскаль

– Привет!

– Лиззи! – Джессика была не столько рада, сколько удивлена.

– Привет, – промычала Джанет.

Лила подцепила ложкой мороженое и поднесла ко рту.

– Стой! – крикнула Элизабет. – Мне кажется… я думаю, что… она, – Элизабет кивнула в сторону Лоис, которая ставила на место пустой поднос, – может вам отомстить.

– Да что ты, Элизабет! – рассмеялась Лила. – У Лоис духу на это не хватит.

– Не знаю, не знаю, – с сомнением протянула Элизабет. – Я бы на вашем месте поостереглась.

– А я не боюсь, – сказала Джессика и положила в рот целую ложку взбитого крема. – Видите? Ничего!

– И у меня, – сказала, облизываясь Эллен.

– И у меня, – сказала Кимберли.

– И у меня, – хором сказали Джанет и Бетси.

– И у… – начала Лила, но поперхнулась.

В следующую секунду она все выплюнула и вскочила, давясь и задыхаясь. Ее глаза были закрыты, лицо перекошено, из рта текли слюни и пена.

– Что за гадость! Давай воды! Кто-нибудь, воды! Скорей!

Она вырвала у Эллен бокал с ванильным коктейлем и жадно глотнула.

– Смотри не напусти туда мыльных пузырей! – крикнула Эллен.

– Да заткнись ты!

Тут Лила заметила, как Эми наводит на нее фотоаппарат.

– Не смей! – завизжала она.

Все в «Дэйри Берджер», включая и бармена, просто покатывались от хохота. Элизабет и Эми от смеха не могли даже слова вымолвить. Только девчонки из «Клуба Единорогов» не смеялись. А Лила сидела красная как рак.

Элизабет попыталась взять себя в руки, но это оказалось выше ее сил. У Эми и Лоис по щекам уже текли слезы.

– У меня в голове это не укладывается! – жалобно воскликнула Джанет.

– Такого с Единорогами еще не было, – проскулила Кимберли. – Она из нас посмешище сделала.

– Ладно, пойдем! – Джанет встала и направилась к выходу, остальные Единороги поплелись за ней.

– Скатертью дорога! – радостно крикнула им вслед Лоис.

Будто ничего не слыша, Единороги вышли из кафе.

Лоис повернулась к Элизабет:

– Я им показала! Я им всем показала! Я с ними расквиталась! Лоис Уоллер наносит ответный удар! А?

14

Прошло две недели. Лежа на кровати, Элизабет с удовольствием обозревала свою новую комнату. Как здесь хорошо! Палевый ковер отлично смотрится на белой стене, на окнах занавески цвета морской волны с желтой каймой, а письменный стол, уж точно, – был самый большой в Ласковой Долине.

В дверь постучали. Кажется, Стивен.

– Эй! Ты чего закрылась?

– Чтобы спокойно полюбоваться комнатой, – улыбнулась Элизабет. – А вы с Мэнди уже анатомировали карпа?

– Да, вчера. До сих пор не могу забыть! Моя рука коснулась ее руки, когда мы оба потянулись за скальпелем. Потом наши глаза встретились на…

– Стоп! – испугалась Элизабет. – Не хочу знать, на чем встретились ваши глаза. Уверена, что это какая-нибудь гадость.

– Подожди, – сказал Стивен, прижимая руку к груди. – Завтра мы будем резать лягушку.

– Это еще более романтично! – рассмеялась Элизабет. – Значит, у тебя все в порядке, да?

Стивен весело кивнул.

– У меня тоже. Единороги так и не узнали, что это я придумала шутку, которую с ними сыграла Лоис. Они были так довольны, что их фотографии не попали в газету, хотя я об этом и не думала, что решили помалкивать. Хорошо, хоть Кэролайн Пирс об этом не узнала, иначе… О! Мне пора на балет! Надо еще зайти за Джес.

Она сбежала по лестнице. Стивен помахал ей вслед. Через несколько минут сестры вышли из дома.

– Пойдем напрямую? – спросила Элизабет.

– Мимо дома Мерканди? Ни за что! Говорят, миссис Мерканди ведьма, и дом у нее кишит привидениями.

– Дом у нее, конечно, мрачноватый, но она не ведьма.

Элизабет посмотрела на часы:

– А впрочем, у нас еще навалом времени, так что можем пойти обычной дорогой. Просто не хочется опаздывать.

– Ей не хочется! Представь, мне тоже! Должна же я когда-нибудь понравиться мадам Андре!

Кто-то промчался мимо них на велосипеде.

– Привет, Джессика! – раздался мальчишеский голос.

– Это Брюс Пэтмен! – воскликнула Джессика.

– Мог бы и со мной поздороваться, – проворчала Элизабет.

– Да брось ты. Он же совсем тебя не знает. Кстати, ты обратила внимание, как он меня назвал.

– Да, по имени.

– Совершенно верно! Не какой-то там «блондинкой». Уже многие начинают замечать, что мы с тобой два разных человека. Новая Джессика Уэйкфилд и новая Элизабет Уэйкфилд.

– Вот именно. Прежняя Джессика никогда не обращала внимания на мальчишек!

– А прежняя Элизабет никогда бы не сделала того, что сделали вы с Лилой, – Джессика слегка улыбнулась. – Я сначала здорово разозлилась, когда узнала, что это был твой план мести. Представляешь, каково мне было, когда все в «Дэйри Берджер» над нами потешались?!

– А представляешь, каково было Лоис, когда вы над ней смеялись?

Джессика поморщилась.

– Ладно, порой ты бываешь занудой, но вообще-то ты хорошая.

– Премного благодарна! Можно считать это комплиментом?

– Конечно, мы с тобой во многом можем не соглашаться, но я до сих пор считаю тебя своей лучшей подругой.

– А я тебя! – Элизабет была по-настоящему рада, что Джессика, наконец, произнесла эти слова.

Когда близнецы вошли в балетную студню, Элизабет с удивлением узнала Эми Саттон в девочке, угрюмо стоявшей вместе с мамой возле стола в приемной.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она.

Эми вздохнула:

– Моя мама делает свое черное дело. Сейчас она записывает меня на балет.

– Не ворчи, дорогая, – сказала миссис Саттон, поправляя ей волосы. – Вот увидишь, тебе понравится!

– Может, поспорим? – пробурчала Эми.

Всем своим видом она напоминала человека, которого через несколько минут поведут на казнь.

– Jetez! Jetez! Прыжок! Хорошо! Элизабет, очень хорошо! Джессика, держи спину прямей! И раз, два, три. Хорошо! Остановились.

Джессика присела на корточки, переводя дыхание. Мадам Андре сегодня не давала им спуску.

– Alors![4] – сказала мадам. – Скоро просмотр. Вы должны подойти к нему в отличной форме. И помните: чтобы заслужить партию Сванильды, надо очень много работать. Comprenez? Вы понимаете? – И она улыбнулась Элизабет.

У Джессики все оборвалось внутри. Какая польза от того, что она лучше всех танцует, если мадам Андре ничего не желает замечать?

– Bien. Занятие окончено, – объявила преподавательница.

Девочки бросились в раздевалку, но Джессика осталась на месте. Она не в состоянии была даже пошевелиться. Нет, она не думала о том, чтобы бросить балет. Она уже сделала свой выбор. Во что бы то ни стало она должна станцевать партию Сванильды. Но что же ей сделать, чтобы эта мечта сбылась?