Роман с куклой - Татьяна Тронина

– Нет, это не любовь с первого взгляда, это было что-то другое. Я увидел Еву и понял, что это – она. Она. Что мы каким-то образом связаны, и противиться всему этому бесполезно. Будь что будет, мне все равно.

– Ох, Даня… – Ива отвернулась, боясь, что Михайловский увидит слезы в ее глазах. Но тот мрачно разглядывал деревянный стол перед собой.

– Прости меня.

– За что?

Вместо ответа он взял ее руку и поцеловал. Потом встал и быстро ушел. Когда Ива осталась одна, силы окончательно ее покинули. Ноги подкосились, и она упала на колени, уперлась лбом в деревянный настил. Все почти как тогда, четыре года назад… Он сначала подарил ей свою любовь, а потом отнял. Все как тогда… Только в этот раз он не успел ее подхватить.

Ива не знала, что может быть так больно. Она застонала сквозь стиснутые зубы, а потом перевернулась на спину и стала биться затылком об пол. Она рвала на себе волосы, потом разодрала блузку. Кажется, она кричала… Ива собой не владела – как и тогда, в первую их ночь.

Эта боль была настолько невыносима, что Ива вскочила и принялась лихорадочно искать нож, которым она чистила яблоки. Схватила его и размахнулась, целясь лезвием в то место, где, по ее расчетам, должно было быть сердце.

И только в последнее мгновение вдруг опомнилась.

– Мама, что же я делаю… – в ужасе прошептала Ива и отшвырнула от себя нож. Она побежала к телефону, чтобы позвонить матери, сняла трубку с рычага. Потом представила, что именно ей скажет мать, и решила не звонить.

Но поговорить с кем-то было надо, необходимо, чтобы кто-то все-таки выслушал ее… Кто угодно!

Ива быстро переоделась, пригладила щеткой волосы, густо напудрилась и выскочила на улицу.

Было полутемно, вдоль высоких заборов горели фонари, где-то, в одном из дворов, разливалась музыка и тянуло дымком от шашлыков. Нет, не туда…

Ива побежала вдоль своего участка, потом мимо участка Михайловского, а напротив бывшей дачи Голышкиной вдруг остановилась как вкопанная. За металлическими прутьями ограды сквозь листву было видно, что в окнах дома горит свет. В этом доме теперь жил Толя Прахов, двоюродный брат Михайловского. С этим Толей Ива всего пару раз успела переговорить, она почти не знала этого человека – Михайловский до переезда Прахова их с Ивой не знакомил, но сейчас увидела в нем свое спасение. Уж он-то ее точно выслушает!

Она надавила на кнопку звонка.

– Кто там? – спросил ее мягкий голос по переговорному устройству.

– Толя, это я… Это Ива Туракина, твоя соседка!

– Ива? Проходи…

Загудел зуммер, открывая калитку. Ива побежала по аллее к дому. На крыльце уже стоял Толя Прахов – в клетчатом шерстяном жилете на меху, отороченных мехом войлочных туфлях.

– Скорее в дом… такие ночи холодные стали! – пожаловался он. – Что случилось-то? Коньячка, может быть?..

В доме у Праховых было тепло, горел камин, на обшитых деревом стенах играли красные сполохи. Толя достал из бара большой резной флакон из хрусталя, плеснул его содержимое в стакан.

Ива выпила, даже не почувствовав вкуса коньяка.

Толя Прахов серьезно смотрел на нее голубыми глазами, светлые вьющиеся волосы стояли торчком над лысеющим лбом, точно пружинки.

– Он меня бросил, Толя! – пожаловалась Ива почти незнакомому человеку.

– Кто – «он»? – опешил тот.

– Твой брат.

– Данька, что ли? О, господи… – Толя обнял Иву за плечи, усадил на широкий диван. – А я смотрю, что это – на тебе лица совсем нет…

– Ты прости, что я ворвалась… но я уже нож взяла… и мне так страшно стало…

– Ничего-ничего! – Он похлопал ее по плечам. – Все в порядке. Данька скотина, я это знал.

– Нет, он все честно… Он не хотел меня обманывать… – торопливо, то и дело сбиваясь, бормотала Ива, а потом, точно на духу, все рассказала Толе Прахову – как они познакомились с Даниилом, какие отношения между ними были и кто такая Ева Полякова.

Толя выслушал ее внимательно, не перебивая, описание внешности и манер Евы вызвало у него особый интерес.

– Так она самая настоящая стерва, вот оно что! – неожиданно воскликнул он. – Взяла и подмяла под себя нашего дурака…

– Да! – Ева допила коньяк, и ей неожиданно стало легче. – Самая настоящая стерва… Но мне-то что делать?

– Ничего. Он уже два раза выбирал себе таких вот и в третий раз не стал делать исключений. Ты, Ива, подожди немного – скоро он и от Евы сбежит. Вернее, она его бросит. Его бросали все его жены – что первая, что вторая…

– Дело не в этом! Почему он выбрал не меня? Все эти годы твердил, что брак – это не для него, что он не хочет себя ни с кем связывать… А потом взял и в одну секунду превратился в ее раба!

Толя пожал плечами. Потом сказал, глядя в камин:

– Мой брат – равнодушный, холодный, бездарный болван. Я очень рад, что могу это сейчас сказать… Но, умоляю, не передавай ему этого.

– Нет, конечно! – с трудом улыбнулась Ива. – А тебе он чем насолил?

– Чем? Да как сказать… Денег он у меня не крал, на жизнь мою не покушался – это факт. Зато сколько мелких пакостей мы с матерью от него видели – не счесть… Он эгоист, у него чрезмерно раздуто самомнение. Вот ты думаешь, почему он интервью никому не дает, на телевидении не хочет светиться…

– Почему?

– Да вовсе не из скромности! Просто он считает себя выше людей. Он, великий Даниил Михайловский… Зачем ему метать бисер перед свиньями – вот как он считает!

Ива снова улыбнулась. Странно, но ей совсем не было стыдно перед Праховым за свой ночной визит, за свою исповедь – ей, всегда боявшейся того, что люди подумают о ней плохо. Она пришла к нужному человеку, в нужное время!

– Толя, а кто ты по профессии?

– О, Даниил даже не счел нужным рассказать тебе обо мне… Мы, Ива, с ним братья, но двоюродные – поэтому и интересуемся одним и тем же предметом.

– Не поняла.

– Я антиквар. Ценитель старинных вещей, – мягко произнес Толя Прахов. – По сути, меня интересует История, но с другого хода, если можно так выразиться…

– Ах, вот оно что! Теперь ясно.

– Многие хотят разгадать тайну прошлого, но не знают – как… Даниил строит всякие предположения, роется в архивах, придумывает то, чего не было, ищет в событиях прошлого некий сюжет. Публика в восторге – ах, как это интересно!.. И уже неважно, так оно все было или нет… А я пытаюсь прикоснуться к тайне своими руками – буквально!

Прахов снял с полки миниатюрную статуэтку девушки.

– Танагр. Чудесная вещь… Храню для себя, никогда не продам.

Ива не знала, что такое «танагр» – то ли имя скульптора, то ли еще что – но тем не менее завороженно кивнула.