Взгляд из ночи - Алекс Орлов

Одно за другим, опадали тела, вторично умиравших воинов и легкие щелчки, раздающиеся из штабеля тел, говорили о том, что духи уходят.

Наконец, дело было сделано и обессиленные глашатаи свалились без чувств. Сич завыл и, бросая грейганы и щиты, неудержимой волной покатился к штабелям мертвых тел.

Опережая их, дунгары устремились в центр треугольника, чтобы спасти жизнь глашатаям. Их выносили на руках, отражая нешуточные нападения обезумевшего сича. В руках у стрелков замелькали короткие ножи и сич принялся за Сильную пищу.

Они взрезали трупы и, вырывая из них сердце и печень, начинали пожирать их тут же. Только сич вкусивший сердца и печени терума, мог превратиться в терум. Сич-трава, терум-дерево. Поедая Сильную пищу, трава пускала корни, и становилась деревом. Кровь горячела, мышцы наливались силой, глаза наполнялись блеском…

— Ваша Светлость, мы можем идти… — Первым пришел в себя Биррис. Сразу, вокруг него, будто оттаяв, задвигались капитаны, некоторые из которых сами пережили в прошлом счастливое и ужасное превращение.

— Да-да, — очнулся граф, — теперь остается ждать до утра. Биррис, пусть дозор снова отправится на разведку.

— Дозор уже выслан, Ваша Светлость.

— Очень хорошо, тогда все свободны. А я пойду попробую немного поспать. Хотя, после церемонии, мне еще ни разу не удавалось уснуть.

Как и предполагал граф Леонар, он ворочался в своей постели несколько часов, но к рассвету все же уснул. Его недолгий сон был прерван появлением капитана Бирриса.

— Прошу прощения, Ваша Светлость, что нарушаю ваш драгоценный сон…

— Ничего страшного, капитан, мне удалось поспать не меньше двух часов. Я на это даже не рассчитывал… Какие у нас неприятности на этот раз?..

— Барнейцы, Ваша Светлость. Точнее их дозор. Они столкнулись с нашими дунгарами в двенадцати стадиях отсюда. Дозор столкнулся с дозором. Барнейцев было больше, но наши атаковали первыми и одержали победу… Правда из десяти воинов осталось только трое…

— Так-так, дайте сообразить, капитан. — Граф Леонар поднялся с постели и стал облачаться в привычный походный мундир. — Значит барнейцы не дождутся своего дозора. Так?..

— Так, Ваша Светлость.

— А без разведки они не пойдут, ведь их застращал Хендрик Одноглазый…

— Уверен, Ваша Светлость, чтобы оправдать свое поражение, он наврал им с три короба.

— Это хорошо — у нас будет время подготовиться. Что наш сич?..

— Я еще не знаю, сколько у нас будет терума, Ваша Светлость, но сича у нас больше нет.

— Что все умерли?.. — Встревожился граф Леонар.

— Нет, Ваша светлость, но мертвых очень много. Однако много все еще «переходящих». Они валяются там, среди растерзанных трупов, стонут и блюют. Еще никогда «переход» не длился так долго. Вместе с тем, Ваша Светлость, хочу вас поздравить с приобретением уже полутора тысяч терума. — Улыбнулся Биррис.

— Сколько?.. — Не поверил граф.

— Полторы тысячи, Ваша Светлость. Первые семь сотен сержанты, уже, развели по подразделениям. Мы одели их в мундиры, снятые с убитых гвардейцев Хендрика. Оружие тоже трофейное, но это, Ваша Светлость, уже настоящий терум с горячей кровью…

К полудню войско Гарди увеличилось еще на четыреста пятьдесят будущих дунгар. Остальной сич погиб, не выдержав мучительного «перехода».

Новый терум вымыли возле реки и нарядили в трофейные мундиры. Таким образом, граф Леонар теперь имел войско состоящее, более чем, из трех тысяч терума.

Ближе к вечеру пришел новый дозор, и дунгары рассказали о том, что сумели увидеть, пробравшись к лагерю Барнейского союза.

Сил у неприятеля было много. Двенадцать грозных «кафиров», полсотни мортир, сто тысяч стрелков-сич и десять тысяч гвардии.

Дозорные сообщили, что пока они находились поблизости от лагеря, войска продолжали прибывать.

Когда разведчики ушли, на совете воцарилась тишина. Каждый из капитанов понимал, что их ожидал только один, самый последний бой, после которого, они послужат Сильной пищей для неприятельского сича.

— Что же вы молчите, капитаны?.. — Спросил граф.

— Мы готовы умереть, Ваша Светлость. — Ответил за всех капитан Биррис.

— Умереть в бою почетно, — согласно кивнул граф.

— Ваша Светлость, ночью мы можем подойти к лагерю барнейцев и застать их врасплох, — предложил капитан Лайх, — таким образом их мортиры и «кафиры» в бою участвовать не будут. У барнейцев нет общего командования и у нас есть шанс довести их до панического бегства. Или… умереть нанеся врагу максимальный урон…

— Предложение очень хорошее и толковое… — Кивнул граф. — И если бы нам было куда идти, после победы, мы бы так и поступили, но враг все равно истребит нас не ночью, так на другой день. Почетная смерть это прекрасно, но я бы хотел не просто победить но и наказать вероломных барнейцев. Сорвать их планы…

Граф, мерил шагами комнату. Потом он остановился и сделав паузу, продолжил.

— Зачем барнейцы идут на Линструм?..

— Им нужны Ворота, Ваша Светлость… — Подал голос Кансай.

— Правильно, но удержать Ворота с нашей стороны мы не в состоянии. Соотношение сил, явно, не в нашу пользу. Вот я и думаю, что если на другой стороне Ворот иные условия, которые смогут дать нам преимущество? Тогда мы не пустим барнейцев в мир Омри..

— Вы предлагаете, все же пройти через Ворота, Ваше Сиятельство?.. — Почти шепотом произнес канонир Шорьер.

— А в чем дело, дорогой Шорьер, вы боитесь Ворот больше чем смерти?..

— Нет, Ваша Светлость, но как-то непривычно…

— Для нас непривычно — согласен, а вот койтары уже помогли Иннамару Трехпалому пройти в мир Омри. А теперь, руками барнейских баронов они пытаются взять Ворота под полный контроль… Какой им смысл воевать с нашим войском, если за Воротами невозможно выжить?..

Граф замолчал и вернувшись за стол опустился на скамью.

— Одним словом, господа капитаны, я предлагаю уйти через Ворота… Если есть возражения, прошу их изложить и не стесняться. На то у нас и совет…

Прошло полминуты, но никто не сказал ни слова.

— Позвольте считать ваше молчание, знаком одобрения принятого мною решения. Капитан Кансай, возьмите двести дунгар и пятьсот лучших стрелков из нового терума. Идите к лагерю барнейцев и немного там пошумите, но в бой не ввязывайтесь и сразу возвращайтесь назад.

— Будет сделано, Ваша Светлость.

— А вы, канонир Шорьер, возьмите одну мортиру и… Сколько у нас осталось бомб?..

— Пять, Ваша Светлость.

— Вот возьмите эти последние бомбы, выстрелите их по лагерю барнейцев и возвращайтесь вместе с дунгарами.

— Я все понял, мой господин…

Едва первые сумерки спустились на землю, лагерь небольшого войска Гарди, пришел в движение. Дунгары и терум выстраивались в колонны, готовясь уходить к лесу. Сильно укороченный обоз уже был отправлен загодя, а лишних тяжеловозов пришлось убить.

Чтобы ввести противника в заблуждение, часть шатров оставили в лагере возле замка.

Когда совсем стемнело колонны тронулись в путь. Впереди всех, в сопровождении капитанов Лайха и Лонгая, шел охотник Надир. Он знал в лесу каждый куст и служил войску надежным проводником.

Замыкали колонну граф Леонар и капитан Биррис. Их сопровождали двое сержантов-дунгар.

Граф то и дело оборачивался назад, ожидая услышать звуки боя, но, видимо, до барнейского лагеря, Кансай еще не добрался.

Когда войско Гарди уже начало втягиваться в лес, далеко позади бухнула мортира, а затем полыхнула вспышка разрыва ее бомбы.

— Ну, наконец-то, — выдохнул граф, — а то я уже начал беспокоиться.

Вслед за выстрелом мортиры послышалась частая стрельба из паровых грейганов. Затем мортира ухнула еще раз.

— Удивляюсь, я Шорьеру, Ваша Светлость, — сказал Биррис, — как он ухитряется в кромешной темноте, так скоро перезаряжать мортиру.

— Ничего удивительного, он еще мальчишкой был зачислен в свой первый расчет… — Пояснил граф.

Дважды повторился звук, похожий на резкие удары по листу железа. Затем нарастающий шелест и две фиолетовые вспышки озарили долину, а вслед за ними покатились раскатистые, точно гром, звуки.

— Это уже «кафиры», — заметил Биррис.

— Да. Не пожалели даже снаряды с кристаллами кохбальда. К счастью, кажется, перелет…

Снова бухнула мортира.

— Ну, вот, я же говорил — перелет. — Улыбнулся в темноте граф. — Осталось две бомбы и они уйдут. Главное, чтобы «кафиры» не успели пристреляться…

Грейганы продолжали стрелять, но теперь выстрелы звучили чаще и беспорядочнее. По всей видимости, барнейцы начали приходить в себя.

Снова раздался выстрел «кафира» и прошелестев в небе снаряд упал в болото. Яркая вспышка разрыва осветила взметнувшиеся вверх облака пара. Мортира Шорьера ответила и вслед за ее выстрелом над лагерем барнейцев появилось устойчивое зарево.