На один выстрел больше - Михаил Нестеров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Даже по этому отрывку из письма Мусульманина можно было сделать вывод, что рекомендации Фарида Маврикийца сработали.
Содержание писем самого Альваро Сантоса было пропитано непреодолимой тягой к морю. Он и сам жил и «работал» на океанском побережье, но реально видел его границы; ему же требовался необъятный простор.
Он писал: «С каждым днем я все ближе к настоящей свободе. Не могу порвать с прошлой жизнью сейчас, потому что именно сейчас она мне и дорога. Я почувствую тот момент, когда настанет пора прощаться...»
Ни капли лукавства, рисовки в его письмах-откровениях Говоров не нашел (на то они и откровения, подумал он).
Наемный убийца и радикальный исламист не могли находиться на одной лестнице – один ступенькой выше, другой ступенькой ниже. А вот на соседних лестницах и на одном уровне – да. Им было интересно найти общий язык. И это стало залогом их взаимоотношений. Это был эксперимент по сути, никто ничего подобного до них не делал. Оба они завелись. И Муслим, как следовало из переписки, желал бы ускорить процесс, «форсировать» – это его точное определение. А вот следующее письмо – чуть более холодное. «Коммандос (это общее название всех пиратов на Острове) в курсе твоего визита...» Вот так осторожно Муслим «форсировал» события, то нажимая на кнопку взаимоотношений между ними, то отпуская ее. Все это называлось виртуальной игрой, окончание или продолжение которой лежало в реальной плоскости. Ими по-прежнему двигал интерес.
Никто до них этого не делал. Никто не знал, к каким последствиям, пусть даже незначительного масштаба, может привести союз террориста и наемного убийцы.
«Муслим, с каждым витком я все ближе к дну воронки, в которую меня затянуло. Паук дал мне очередное задание, и я чувствую, что это – билет в один конец...»
«Что я делаю, спрашиваешь? Торчу в «Поллуксе». Нашел маленькую фирму, частное предприятие, владелицей которой Сильвия Бонне. Она может дать мне то, в чем я нуждаюсь: свою 100-сильную «Ямаху». Завтра вылетаю на Сокотру...»
Фирма Сильвии Бонне для Сантоса была идеальным вариантом в период между 7 и 14 ноября, это «окно» на пути к свободе. У него были и другие варианты. В том же туристическом лагере «Кэмп-Кью» он мог взять лодку. Точнее – побороться за нее. Но что для него две лишние жертвы? Пшик. Тем не менее он пошел по пути наименьшего сопротивления. И этими своими последними действиями походил на разведчика. Такое чувство сложилось не только у Говорова: в отчете Возничего он нашел похожее сравнение – агент.
...Говоров не спал всю ночь. Словно к непогоде, разболелась рука. Сергей получил это ранение во время последней, как выяснится позднее, спецоперации. Он потерял много крови: пуля попала в нижнюю часть предплечья, «приложилась к пульсу, – как потом скажет сам Говоров, – поиграла на сухожилиях и порвала их». С тех пор мизинец и безымянный палец стали неподвижными и словно прилипли к ладони.
Человек, «скрытым» библиографом которого он стал поневоле, закончил свой путь. Он сбросил с себя плащ тайны с последним своим выдохом.
Говоров отвлекся от печальных мыслей, переключившись на вчерашний разговор с Осипяном. «Когда впервые ты услышал имя Сантоса? Чем он вызвал твой интерес? Почему не прошел мимо твоего внимания?»
– По той же причине, что и ты. Приглядываясь к новоорлеанской коске с целью понять, что же отличает ее от других преступных кланов, я наткнулся на имя семейного посыльного по имени Сантос.
Сведения о новоорлеанской коске были скудными, а точнее – противоречивыми. С 1997 года на нее в открытых источниках информации не было данных. Последним боссом в 1996 году значился Антонио Каролла. По одной из версий, новоорлеанская коска перестала существовать в прямой связи с разрушительным ураганом «Катрина»...
29 мая 2005 года ураган выдавил воду из озера в каналы, и дамбы, отделяющие каналы от города, не выдержали напора стихии; после наступления темноты Новый Орлеан оказался в воде. Жара, толпы мародеров и ни одного полицейского. Только через год большинство улиц и домов были расчищены и доступны для жителей, которых осталось не больше половины от того, что было до катастрофы. По сути дела, большую часть населения Нового Орлеана в 2006 году составляли гастарбайтеры из стран Латинской Америки, приехавшие восстанавливать город.
«Катрина» прямой наводкой ударила и по мафии, которая осталась один на один с «латинос». Но ураган обрушился на город за восемь лет до того, как на новоорлеанской коске мировые СМИ поставили штамп: «нет данных».
А вот так называемые неуказанные источники не спешили ставить на ней крест. Коска поредела до трех боевых команд, но не растеряла авторитета.
Итак, Сантос. Имя или кличка? И чем больше (по слову, по строчке) узнавал о нем Говоров, тем более удивительной казалась ему его судьба.
Сантос закручивал романы с джазовыми певицами и актрисами Нового Орлеана. Но первой в «списке знаменитостей» стояла Мария Романо, племянница босса. Она же, в шутливой интерпретации Говорова, – «племянница крестного отца по матери». Говоров писал:
«Сантос и ему подобные искали хозяев, потому что сами не способны были организоваться, а если организовывались, то существовали недолго. Они не все брали от жизни, а только то, что им отмерял хозяин, но эта квота для них была золотой. В эти «золотые пять минут» они впихивали столько эмоций, страстей, впечатлений, буйства, беспредела, любви, что этого хватило бы на несколько жизней». («По молодости» – такую важную к этому материалу приписку Говоров сделает много позже.)
«В прокуратуре Италии считают, что убитый в Специи гражданин Соединенных Штатов Джованни Фолли был «консильери». Он мог лично консультировать своего босса при заключении биржевых сделок. Прокуратура не торопится обнародовать основную версию преступления, однако достоверный источник в этом государственном учреждении сообщил, что убийство Д. Фолли носит заказной характер, а к преступлению причастен Альваро Сантос – «семейный посыльный» Н.О. мафии».
Всего в СМИ прозвучало одиннадцать схожих заявлений, в том числе из ФБР. В шести из них Альваро Сантоса представители госучреждений назвали «семейным посыльным».
Появление этой должности (равно как и другой – уличный босс) – результат организации мафиозных семей. Эту «задачу на основе принципов разделения труда» решил бывший «босс боссов» итальянской мафии в США Дженовезе Жиганте.
Вскоре за Сантосом прочно закрепилась кличка Черный Посыльный.
Говоров налил себе коньяка. Итальянские, испанские, американские имена в списке его жертв... А вот и арабские: иорданец Аз-Заркави и марокканец Лидинилла. Первый был ликвидирован в июне 2006 года в результате спецоперации. Бомбы, сброшенные истребителем-бомбардировщиком F-16, попали в здание, расположенное по координатам 33°48' 02.83" 44°30' 58.58", в котором в это время находился «террорист номер 1 в Ираке». Кроме аз-Заркави, были убиты шесть его сторонников, жена и ребенок.
На его место метил марокканец Лидинилла. Личность незаурядная. Образование он получил в России, военную подготовку – в Афганистане. Говорит по-арабски, по-французски, на языке дари, отлично владеет русским языком. Говоров включил компьютер и прочел из досье на Лидиниллу следующее: «Прошел подготовку у ближайших помощников Усамы бен Ладена. Известен своими экстремистскими взглядами и жестокостью по отношению к подчиненным, имеет садистские наклонности».
Но какого черта этот террорист марокканского происхождения не давал ему покоя? Говоров не сразу, но вспомнил: в связи с именем другого террориста – Муслима, то есть Мусульманина; и это было его имя и его позывной. Муслима и Лидиниллу связывали действительно братские узы. У них было много общего, но похожими друг на друга их назвать было нельзя. Муслим (образование он тоже получил в России) в жестокости по отношению к подчиненным замечен не был. Они часто общались. По крайней мере, за прошедший год спецслужбы США и Великобритании подтвердили четыре встречи двух террористов. То есть американские и британские разведчики натурально махали кулаками после драки. А что им оставалось, пожимал плечами Говоров. Обладай они информацией о том, где и когда намечается встреча, они бы...
Стоп!
Говорова словно прострелило. Глаза у него заслезились, в них появилась резь, как будто он накануне нахватался «зайчиков» от дуговой сварки. Он схватил авторучку и набросал на листе бумаги:
«Реально – зафиксировать встречу Муслима и Лидиниллы. В данном случае прибытие Лидиниллы на Остров и отбытие с Острова – имеют одинаковую ценность».
Говоров дважды подчеркнул эти несколько строчек, которые он, торопясь, набросал крупным почерком. И сверху добавил: «Важно!»
Сложив бумагу вчетверо, как сделал бы это адмирал, он посмотрел на часы и подумал вслух:
