Нет дороги назад - Александр Афанасьев

Два автомобиля, держась на расстоянии прямой видимости друг от друга, но и не приближаясь друг к другу слишком, чтобы их невозможно было расстрелять одновременно из засады, кои на этих дорогах не редкость, ранним утром первого сентября держали путь от взбудораженного Тегерана, одного из крупнейших городов Азии к Казмину. Во всей огромной Империи был день знаний – но здесь, на новых ее рубежах, знаниями и не пахло…

Войск здесь не было, армия прошла южнее – и дорога была забита беженцами. Забита, потому что топлива не было, машины встали: в стране, входящей в десятку крупнейших в мире газо и нефтедобытчиков на колонках не было никакого топлива, ни за какие деньги. Люди просто жили у обочины дороги, у своих машин, подхваченные с места жестоким вихрем войны – и взгляды, какие они бросали на идущие рядом с дорогой два пикапа с вооруженными людьми – были отнюдь не добрыми…

Беженцы – те из них, которые появились первыми – жили здесь уже неделю, с самого начала наступления русской армии, когда стало понятно, что никакие шахидские атаки, никакие людские волны, никакое умоисступленное поминание Аллаха по несколько раз в минуту – не остановит накатывающийся на страну каток наступления одной из самых мощных сухопутных армий мира. Люди бросились бежать, что показательно – бежать не на Восток, в Афганистан, в котором по-прежнему был почти чистый шариат – а на Запад, навстречу наступающей русской армии, в надежде что помогут. Но помощи – пока еще не было и бензина не было, и вот они обосновывались здесь, в прохладных предгорьях Эльбруса, копали здесь землянки, выставляли палатки из брезента, сорванного с тентованных грузовиков, как-то решали вопрос с пищей. Конечно, среди них были и те, кто бросил оружие и попытался скрыться от возмездия… кому-то это даже удастся. А остальные… просто пытались выжить, и ненавидящим взглядом провожали машины ехавших по делам вооруженных людей. Нет, они не ненавидели русских, они ненавидели всех. Люди с оружием – взбунтовались и стали решать, как должно жить все общество. Люди с оружием – стали загонять безоружных людей на стадионы и расстреливать их. Люди с оружием – сделали оружие единственным аргументом, единственным законом, какой только был на многострадальной этой земле – и всего за пару месяцев заставили людей с грустью вспоминать привычный страх при Шахиншахе (потом это додумаются назвать рабским сознанием персов – хотя персы очень гордые люди). И теперь – пришли другие люди с оружием – но обычные люди уже не верили, что все будет хорошо. Им было ненавистно теперь любое оружие…

А жизнь шла своим чередом, и дорога вела туда, куда она и была построена – в город Казвин. Под колесами – была грязь, куски бумаги с коричневыми мазками посредине, в окнах мелькала бесконечная череда автомобилей и самодельные палатки на фоне величественных горных пиков Эльбруса. Было грустно и мерзко…

На передней панели замигала красным огоньком вызова рация. Она была замаскирована под магнитолу, стандартную автомобильную магнитолу, вот почему играла не она, а магнитофон. Пассажир на переднем сидении сунул руку в бардачок, достал переговорное устройство.

– Бык – два- два, это Бык – два – один, прием.

– Бык – два – один, что там у тебя?

– Пока ни хрена.

– Время установить контакт. До города километр с небольшим…

– Согласен. Сейчас остановимся…

Водитель головной машины остановился

Пассажир осмотрелся, только потом вышел. Беженцы, до которых было метров сто – видимой агрессии не проявляли, оружия тоже было не видно. С заднего сидения достал гарнитуру рации… настроил…

– Марка – три вызывает Бык – два – один, мы примерно в километре от Казвина, работаем штатно, прием…

– Бык – два – один вижу вас, вас понял, продолжайте…

Пассажир машины несильно стукнул по капоту, привлекая внимание водителя, до этого настороженно смотревшего по сторонам, потом показал большой палец. Все идет по плану.

– Марка – три, у нас есть работа в городе, нам нужно прикрытие. Работа очень серьезная, поэтому большая птичка нас бы очень устроила, прием…

– Бык – два – один, отрицательно, все птички в гнезде, прием. Я могу перенацелить на вашу поддержку ударный беспилотник, но это все. Прием.

Это было не так то хорошо… ударный беспилотник документирует все, что происходит внизу. С другой стороны – все можно будет правильно истолковать – ведь с виду все выглядит правильно.

– Марка три, вопрос, чем располагает беспилотник, прием.

– Бык два – один, у вас будут четыре противотанковые ракеты, из них две с термобарической головной частью. Доступное время два часа, больше ничего нет. Большие птички поднимутся только по темноте, как поняли.

За неимением гербовой…

– Марка – три, мы не можем ждать. Условия принял, посмотри, что дальше по дороге, прием…

– Бык – два один, с вашей стороны блокпост на въезде в город. Восемь человек, два транспортных средства, одно из них с пулеметом в кузове. Один пулемет, два автомата, гранатометы. Обозначены как дружественные, это местное азербайджанское ополчение. Пароль на сегодня Закат, как поняли, прием.

– Вас понял, Марка, продолжайте, прием.

– Сегодня город кажется тихим. Местные не пустили сюда боевиков, создали отряды милиции. Наших на земле нет, есть договоренность о поддержании порядка своими силами, как поняли?

В тихом омуте…

– Марка – три вас понял, мы намерены въехать в город, прием.

– Бык – два один вас понял, присмотрю. Поосторожнее там, город договорной. Стандартная схема действий, верно, прием…

– Марка – один, подтверждаю, стандартная схема действий. Конец связи…

– Внимание!

– Бык – два – два, внимание!

– Есть. Видим.

– Не стрелять без нас.

– Понял.

Первый пикап плавно затормозил около импровизированного блок-поста, выставленного местной милицией. Сидевшие в нем люди казались мирными, то ли геологи, то ли путешественники – вот только пассажир держал под рукой зажатый коленями пистолет-пулемет П-2000 калибра 5,45x28, готовый пустить его в ход, как только что-то не понравится, и точно такой же пистолет-пулемет был у водителя. Эта машинка с магазином на тридцать и пятьдесят патронов была хороша тем, что позволяла стрелять с одной руки очередями, и стреляла быстро и чисто. Впрочем, заросшие бородами боевики казались дружелюбными, тот, кто стоял за турельным ДШК в кузове тяжелого пикапа даже не сделал попытки прицелиться в остановившуюся на проверку машину. Те, кто грелся у горящего кухонного костра и вовсе не обратили на подъехавших никакого внимания.

Один из милиционеров – бородатый, с автоматом Калашникова в руках, подошел к машине со стороны водителя, навстречу опустившемуся боковому стеклу.

– Ас салям алейкум – поприветствовал подошедшего водитель приветствием, которое было принято у арабов, а не у персов.

– Ва алейкум ас салам, уважаемый. Куда держишь путь?

– Строго на закат, друг. Строго на закат…

Бородач улыбнулся. Азербайджанцы в этой стране составляли большинство по всему северу Персии, причем не то чтобы были угнетаемым меньшинством… просто все персы знали, что они азербайджанцы. И этим было все сказано. Это, несмотря на то, что супруга Шахиншаха была этнической азербайджанкой и самая красивая певица и актриса страны тоже была азербайджанкой. Сейчас – они взяли в руки оружие, но подняли его не против русских, а против персов и афганцев, надеясь в новом государстве хотя бы на автономию.

– Ты держишь правильный путь, друг, и да хранит тебя Аллах в пути. Сигарету?

– Нет, спасибо. Ашрары в городе есть?

– Нет, нет, русский, их здесь нет. Мы всех выгнали. Здесь нет никого из ашраров.

Русский улыбнулся боевику

– Тогда мы будем твоими гостями, верно, брат?

– Проезжайте, проезжайте… А та вторая машина, которая едет за тобой – там тоже те, кто идет на закат?

– Да, и там тоже… Так мы поехали?

– Поезжайте… И да хранит вас Аллах…

– И тебе, брат, пусть поможет Аллах на твоем жизненном пути, и пусть он приведет в порядок все дела твои…

Милиционер отступил от кабины – и водитель нажал на газ. Пассажир, обернувшись, доложил…

– Бык – два прошел.

Машины свернули вправо. Город выглядел почти безжизненным, совсем не таким, как положено быть восточному городу – шумному, суетливому, с базарами, с дуканами, с азартным торгом. Многие дукандоры – решили, что возможный заработок не стоит товара, а то и жизни, которые могут забрать лихие люди – и не открылись, окна были закрыты металлическими ставнями. Машин почти не было – нет топлива…

– Здесь налево. Осторожнее…

Везде был мусор – типичный признак войны или неблагополучия. Как только рушится государство, или то, что походило на государство – первым делом перестают вывозить мусор. На улицах не было живности – ни птиц, ни кошек, ни тем более собак. То, что нет собак – это даже хорошо, собаки – одна из проблем в их нелегкой профессии. Но укушенный собакой пролетает мимо рая, и здесь стараются не рисковать.