Фея Драконьего Сердца (СИ) - Кристина Юрьевна Юраш

— Я выполню твое обещание, как ты выполнила свое, — произнес Венциан, не узнавая своего голоса. Чтобы он не дрогнул, пришлось скрыть это усмешкой.

— Постой! — слышалось пыхтение и стук трости. — Вен, я прошу тебя!

Но Венциан оглох и ослеп от этой страшной боли, внезапно ударившей его, но не свалившей с ног.

— Домой, — произнес он хриплым голосом, садясь в карету.

Только в карете он осмелился развернуть окровавленную руку, в которой лежало кольцо. Проезжая по набережной Ведьды, серо-синей лентой, разделяющей столицу на две части, он попросил остановиться.

Пошатываясь, словно не слыша и не видя ничего вокруг себя, Венциан вылез из кареты, подходя к балюстраде. Его окровавленная рука застыла над мерным течением, но кольцо не упало. Пробив кожу ладони, оно повисло над рекой, которой было все равно, кто кого потерял. Она лишь несла свои воды в далекое море.

Венциан просто постоял, глядя в воду, а потом отшатнулся от балюстрады.

— Я передумал! Езжай в сторону мануфактуры, которую мы смотрели! — выдохнул Венциан, вытирая лицо.

Все деньги, которые он отложил на ремонт особняка и свадьбу, сейчас направлялись в сторону обанкротившейся мануфактуры, обещавшей неплохую прибыль в будущем.

Венциан ничего не сказал мисс Миракл. Он просто перестал вести дела с Бенджамином. Словно одержимый, он скупал все, что обанкротилось, и снова вдыхал в это деньги.

— К вам гость, — послышался голос старого дворецкого, когда мисс Миракл молча уносила бокал. — Он очень просит войти!

— Пусть входит! — махнул рукой Венциан, присматриваясь к еще одной мануфактуре, которая завтра уйдет с молотка за бесценок.

На столе лежала дарственная на алмазные копи, некогда подписанная дрожащей рукой отца. Послышался стук трости, на которой Венциан обернулся. Дверь открылась, а на пороге стоял его лучший друг.

— Беда, — закусил губу Бенджамин, рисуя тростью на роскошном паркете узоры. — Мы почти банкроты…

Он уже успел обрюзгнуть, поправиться и на его лбу залегли первые морщины. Венциан посмотрел на себя в зеркало, с удивлением замечая, что изменился только его взгляд.

— Знаешь, друг мой, твое лицо похоже на столицу. Так в него и съездил бы! — усмехнулся Венциан, чувствуя, что злоба была заглушена усталостью. И у него просто не оставалось сил злиться. Просто не оставалось.

— А где же ваше баснословное богатство тетушки Патти? — ядовито спросил Венциан, пока внутри что-то неприятно переворачивалось. — Неужели кончилось?

— Да сколько там было? — пожал плечами Бенджамин, снова рисуя кончиком трости узоры. — Не так уж и много… Я … Я готов вложиться во все, что угодно! Только скажи! Сюзанна очень просила прийти к тебе… Просто… У нас будет ребенок… Если это будет мальчик, мы уже решили, что назовем его в честь тебя!

— Я польщен! Сейчас расплачусь! — махнул рукой Венциан. — А если девочка?

— Мы не придумали, — сознался Бенджамин, с той самой смущенной растерянностью, которую так и не утратил по прошествии лет. — Но мы ждем мальчика! И я очень не хочу, чтобы он однажды, глядя на мой портрет сказал: «Спасибо тебе, папа!». Пойми, нам очень нужны деньги. Сюзанне скоро рожать, а ей уже сказали, что это будут непростые роды… Я вложу сколько ты скажешь!

«Спасибо, папа!», — посмотрел Венциан на портрет отца, который все так же висел в кабинете.

— Хорошо, — внезапно вздохнул Венциан, вспоминая розовое платье, которое вдруг представил в какой-нибудь ночлежке. — Начнем с простого. Сколько у тебя есть? И как быстро ты хочешь получить прибыль? Ковыляй сюда, друг мой!

Бенджамин обрадовался, улыбнулся, подсаживаясь в кресло по соседству. Венциан смотрел на то, как Бенджамин в красках расписывает сколько у них осталось, и куда делось остальное. Иногда его брови взлетали вверх, а глаза расширялись. Это ж надо было так бездарно потратить столько денег!

«Может, действительно, если бы я тогда женился, то никогда не был бы богат?», — внезапно промелькнула мысль в голове Венциана. — «Я бы никогда не отважился купить умирающую мануфактуру. Я променял любовь на деньги по очень выгодному курсу».

Эта мысль ему понравилась.

— Давай смотреть, — улыбнулся Венциан, что-то чертил на листе, а Бенджамин делал вид, что все понимает, хотя на самом деле он был в этом дуб дубом.

— Пойду, обрадую Сюзи! — вздохнул Бенджамин, едва ли не со слезами глядя на друга. Они даже обнялись на прощание, как раньше.

— Передай ей подарок. От меня, — заметил Венциан, выписывая чек и засовывая в карман другу.

Все было по прежнему. Может, ока он не видел ее, все было по- прежнему. "Пусть она останется для меня девочкой в мамином платье!", — отмахивался Венциан, подсчитывая доходы.

Дни пролетали. Где-то быстро, где-то медленно. Жадные руки сгребали себе все, что плохо лежит. И превращали это в деньги.

— У нас девочка, — выдохнул Бенджамин, расстроенно входя в кабинет, где уже стопкой лежали бумаги с двумя подписями полноправных компаньонов. — Я не знаю, что делать! Это же караул! Мы назвали ее Жанетт! Сюзи так захотела. В честь курицы, которая жила у нее в деревне. Представляешь, в честь курицы! Графиня Жанетта Беранже!

— Может, он была ее единственным другом? — усмехнулся Венциан.

— Но я хочу сына! Года через три, я решил, что у нас будет сын! И мы назовем его Венциан! — решительно заявил друг, присаживаясь в кресло. — Не хочешь посмотреть малышку?

— Не имею ни малейшего желания, — покачал головой Венциан, делая глоток чая. «Лучше бы ее никогда не было!», — вздохнул он,