На готовенькое, или Бунт марионеток - Анатолий Шалин

— Однако за себя-то вы, Андрей Кузьмин, почему-то спокойны?

— Нет, и за себя не спокоен. И я могу натворить с этой техникой как величайших благ, так и самых глобальных катастроф, бедствий. Но я принял меры… Я усовершенствовал свою личность, избавился от многих негативных черт характера. Я предельно осторожен. Действую обдуманно и постепенно. Каждый шаг проверяю расчетами компьютерных систем. Все эти виденные вами чудеса — это элементарно, это самое простое, на что способна техника цивилизации «Икс». Предстоит еще во многом разобраться и многое освоить…

— И вы уверены, что справитесь один?

— Почему же один! По темам, которые я наметил, работают все сотрудники центра. Другое дело, что многие не знают, для каких целей они выполняют те или иные задания.

— А у вас, значит, Андрей Кузьмич, у одного в руках сходятся все ниточки?

— Все ниточки мне, пожалуй, не удержать, — вздохнул Фокин. Какие-то нити приходится отпускать, передавать другим.

— Занятно, наверное, было бы взглянуть на эту вашу неземную технику, сказал Юрий. — Или это сложно?

— А вы любопытны, Юрий Алексеевич, — усмехнулся Фокин. — Взглянуть на технику «Икс» и в самом деле трудновато. Загвоздка в том, что эта так называемая техника расположена в ином пространственно-временном измерении. Да и по форме она не совсем то, что вы воображаете.

— Извините, совсем забыл о вашей способности читать мысли.

— Опять мимо, Юрий Алексеевич, опять мимо. — Фокин устало откинулся на спинку кресла. — Не читаю я ваших мыслей, не читаю, успокойтесь. У вас же полный сумбур в голове. Что там прочтешь? Я не шифровальщик. Нет, ваши мысли, и не только ваши, а всех, кто на Адрии интересует меня, читают и расшифровывают и фиксируют некие, скажем, устройства цивилизации «Икс». Да. Да. Я получаю уже отфильтрованную и самую важную информацию о помыслах и мечтах человеческих. Кстати, и оценили вы мою деятельность слабовато, чисто земными мерками. Ограничили Адрией, а между тем сотрудники Адрианского центра заняты благоустройством не одной планеты, и даже не одной звездной системы, а сотен тысяч планет, фактически, мы благоустраиваем для человечества галактику. Мы сохраним людям тысячи веков… А, что говорить! Я вижу, вы устали. Уже поздно, мы засиделись, заболтались… Вам пора в гостиницу. Вы хотите спать!

После этих слов Фокина Юрий почувствовал, что веки его отяжелели и начинают слипаться. И сонное дремотное состояние овладело им. Последним усилием воли он попытался стряхнуть сон и спросил:

— Погодите. Вы так и не объяснили мне, кто жил в отеле «Галактика» и почему в него стреляли?

И откуда-то издалека донесся голос Фокина:

— Там жила часть моей личности, голубчик. А почему стреляли и отчего, об этом подумайте сами. Кстати, вы никогда не задумывались, почему обычно в мировых религиях добрые боги действуют в паре со злыми демонами? Подумайте и над этим…

И Юрий погрузился в сон.

Глава восьмая

Новые встречи

Утром Юрий проснулся в своем номере гостиницы и долго не мог сообразить, как он попал к себе из кабинета Фокина. Весь путь по корпусам Института в гостиницу начисто стерся из памяти.

«Дьявольщина какая-то. Я уснул у него в кабинете. Это, конечно, гипноз. Значит, меня в гостиницу доставили сонным. Хотя… Что ему стоило телепортировать меня из кабинета прямо в мой номер, в кровать. Чудеса в решете…»

Юрий бодро, отбросив одеяло, выскочил из кровати и подошел к открытому окну. В чистом, безоблачном небе сияло и лучилось теплом и самодовольством абсолютно уверенное в себе и своих возможностях местное светило. Становилось жарковато. Теплый ветер через открытые рамы доносил все те же запахи цветов, шелест листвы и журчание воды в фонтанах у входа в гостиницу.

Вчерашняя беседа с Фокиным в ярком дневном свете казалась чем-то нереальным, призрачным и почти кошмарным.

«Пригрезилось мне все это, что ли? Нет, это не сон… Если Фокин не дурачил меня, то вся эта история еще только начинается… И всюду страсти роковые… Однако как он самоуверен… Сверхчеловек? На мерзавца, впрочем, не похож. Да с такими возможностями можно позволить себе быть добрым… Филантроп. Намерения у него самые благие… Хотя… Голубчик Юрий Алексеевич, вы не помните случайно, каким строительным материалом воспользовался инженер Сатана при прокладывании дороги в Ад? Ад… Адрия… Ладно, об этом поразмыслим в другой раз. Пора завтракать и в лабораторию…»

Перед входом в гостиницу, на скамеечке у большого фонтана, Юрий неожиданно обнаружил скучающего Василия.

— Долго же вы нежитесь в постели, мой граф, — сказал Василий, поднимаясь со скамьи и пожимая Юрию руку.

— Я поздно вчера лег. Первый трудовой день на планете.

— Ясно, уважительная причина, — Василий кивнул в сторону стоящего в тени раскидистой черемухи вездехода. — Не желаете прокатиться?

— До лаборатории я хотел прогуляться пешком, но, если хотите, могу составить компанию.

— Да, Юрий Алексеевич, мне надо поговорить с вами и дать несколько советов.

— Хороший совет — это как раз то, что мне требуется, — согласился Юрий и вслед за Василием уселся в машину.

Вездеход дернулся, набрал скорость и ринулся в хитросплетенья улиц.

Минут пять Юрий сидел молча, ожидая, когда же Василий заговорит, затем, по мере того как мелькали за стеклами улицы и парки города, стал беспокойно оглядываться по сторонам. В душе возникла смутная тревога, вспомнились страхи, пережитые на станции. Творилось что-то непонятное, какое-то несоответствие между тем, что должно было быть, и тем, что происходило. Ехали они не к корпусу зоологии, не в лабораторию, а куда-то в другую сторону.

«Куда же он меня везет? Хотел побеседовать со мной, посоветовать что-то… Непонятно…»

Юрий посмотрел на Василия. Василий был мрачен. От игривого настроения у водителя вездехода не осталось и следа. Он зорко смотрел по сторонам, следил за автоматикой, часто поглядывал в зеркальце заднего обзора, точно опасался погони или высматривал что-то позади на дороге, и лишь в сторону Юрия смотреть избегал.

— Куда мы едем? Мне надо в лабораторию.

— В лабораторию к своим позвоночным еще успеешь, надо будет заехать еще в одно место. Это не отнимет много времени. — Василий смущенно улыбнулся: — Что-то вы, Юрий Алексеевич, сегодня нервничаете?

— Я нервничаю? — удивился Юрий. — С чего ты взял? Мне показалось, что ты сам нервничаешь. Что-нибудь стряслось?

Василий как-то болезненно передернул плечами, пристальным, оценивающим взглядом скользнул по фигуре Юрия, стараясь не встретиться с ним глазами, и поспешно отвернулся.