Жить лишь тобой - Шэрон Кендрик

Правда… Опасное слово. Лукас уставился на Тару. Для человека, который всю жизнь отрицал и скрывал свои чувства, ее искренняя просьба казалась почти невыполнимой. Тем не менее он понимал, что впервые оказался в подобной ситуации. Он не может откупиться от Тары и сказать ей, что хочет навсегда разорвать все связи с ней и будущим ребенком.

Но что ему делать, учитывая горькую реальность его собственного прошлого, которую ему открыл тот проклятый адвокат? Разве это не означало бы, что он так же виноват, как и его собственная мать?

- Ты думала о своем будущем? - спросил он.

Тара покачала головой:

- Нет. А ты?

- Сначала доешь.

Во рту у Тары пересохло, она нервничала и не могла ни на чем сосредоточиться под его пытливым зеленым взглядом. Она заметила, что Лукас не притронулся к еде и выпил только две чашки черного кофе.

- Я доела. - Она промокнула губы толстой льняной салфеткой.

Он положил ладони на стол, выглядя как человек с серьезными намерениями.

- Итак. - Он бесстрастно уставился на Тару. - Похоже, у нас несколько вариантов. Нам просто надо решить, какой из них наиболее приемлем для нас обоих.

Тара кивнула и осторожно произнесла:

- Я вся во внимании.

Он кивнул:

- Очевидно, что я буду обеспечивать тебя и ребенка материально.

- Мне сплясать от радости потому, что ты берешь на себя ответственность?

Он сильнее нахмурился:

- Раньше ты не была такой злюкой, Тара.

Сказать ли ему, что она ерничает из-за страха за будущее, несмотря на его предложение финансовой поддержки? Она внимательно посмотрела на его волевой подбородок. И внезапно поняла, что не имеет права быть уязвимой. Она сама отвечает за свою жизнь, и ей нужно быть сильной.

- Давай обсудим этот пункт, - хладнокровно сказала она. - Уточни, что ты имеешь в виду.

Его удивила ее внезапная невозмутимость, и он оценивающе оглядел Тару, словно делового партнера.

- Ни у тебя, ни у меня нет семьи, - медленно произнес он. - И поскольку я планировал остаться в Нью-Йорке на несколько месяцев, я не стану менять свои планы, несмотря на твою беременность.

Тара подумала о том, до чего ловко он описал ситуацию, сделав так, будто ребенок не имеет к нему никакого отношения. Но, возможно, он именно так это и видит, а Тара не станет подталкивать его к нужным ответам. Она не будет ни о чем его просить. Но и загонять его в угол тоже не станет.

- Продолжай, - спокойно сказала она.

- Ты можешь жить здесь и вернуться в Ирландию как раз к родам, - продолжал он. - Так ты избежишь нежелательных расспросов, которые, несомненно, возникнут, когда ты вернешься домой.

Сказочное чувство покоя, которое она испытывала, внезапно покинуло ее. Румянец выступил на ее щеках, когда она отодвинула стул и вскочила, а волосы упали ей на лицо.

- Я понимаю! - Ее голос дрожал от эмоций. - Ты хочешь спрятать меня в стране, где меня никто не знает! Ты стыдишься меня, да?

- Если кто и должен стыдиться своего поступка, так это я, - ответил он, очарованный тем, как она нетерпеливо отводит пряди от лица кулаками. - Именно я лишил тебя девственности!

- Я не невинная жертва, попавшая в объятия опытного бабника, - заявила она.

- Благодарю за воодушевляющую характеристику, - сухо сказал он.

- Все было не так, - упорствовала она. - В ту ночь мы просто…

- Что, Тара? - мягко подсказал он.

Она секунду пялилась на свои босые ноги, а потом взглянула на Лукаса из-под опущенных век.

- Мы были мужчиной и женщиной, которые хотели друг друга. И наш статус не имел значения, - прошептала она. - Неужели ты будешь это отрицать, Лукас?

Лукаса поразили ее откровенность и его собственная реакция, потому что подобное эмоциональное заявление от женщины обычно заставляло его бежать куда глаза глядят. На мгновение он почувствовал себя почти уязвимым, словно Тара лишила его брони и ему не хотелось, чтобы она увидела черноту его души.

Почувствовав возбуждение, он уставился на растрепанные волосы Тары и ее заспанные янтарные глаза. Толстый банный халат обволакивал ее стройное тело и подчеркивал хрупкость. Внезапно Лукас осознал, что снова хочет ее, и ему все равно, если это неправильно. Потому что худшее уже случилось. Что может быть хуже перспективы нежданного отцовства?

Он медленно, но решительно подошел к Таре. Ее кошачьи глаза перестали быть сонными, а зрачки расширились.

- Лукас? - слабо спросила она. - Что ты делаешь?

- Ну же, Тара. - Его голос стал тише. - Ты умная женщина. Ты наверняка обо всем догадалась.

Он заметил, как она коснулась языком своих губ, и услышал, как она ахнула. Встретив ее страстный взгляд, он обнял Тару. Она мгновенно обмякла в его объятиях и подняла голову, побуждая его поцеловать ее.

Так он и сделал.

Он покрывал ее губы поцелуями, потом принялся целовать ее шею, наслаждаясь тем, как ее густые волосы чувственно касаются его руки. Распахнув ее халат, он наклонил голову и поцеловал ее маленькие груди, а потом жадно провел языком по ее напряженным соскам. Она позволила ему прижать ее к обеденному столу. Лукас всерьез подумывал о том, чтобы сбросить на пол хрустальные бокалы, серебряные приборы и остатки завтрака. Отстранившись, он посмотрел в ее удивленное лицо.

- Пойдем в спальню, - прорычал он, положив руки ей на плечи.

У Тары сдавило горло, ей хотелось, чтобы он продолжал ее ласкать. Она ждала, когда ее унесет непреодолимая волна страсти. Но она понимала, что поступает наивно и недальновидно. Она не будет его секс-игрушкой, которой он воспользуется, когда ему этого захочется. Она не имеет права быть такой безответственной. Ей следует думать о ребенке и о будущем. Она вернется домой в Ирландию, а Лукас проживет остаток своей жизни без нее.

- Нет. - Она отвела его руки от своих плеч и отошла в сторону. Запахнув дрожащими пальцами халат, туго завязала пояс. - Этого не будет.

Судя по выражению его лица, Лукас ей не поверил. Если честно, она сама не могла в это поверить.

- Ты серьезно? - спросил он.

- Серьезнее некуда, Лукас, - сказала она, и внезапно в ее голосе появились настойчивые нотки. Она уставилась на его красивое лицо. - Что именно ты хотел мне предложить?