Все тайны проклятой расы - Вера Чиркова

Вблизи сложенные из огромных плит стены крепости оказались еще выше и массивнее, чем выглядели с полоски песка, на которую нас перенес портал. А судя по многочисленным ухищрениям в виде нависающих над стенами галерей, неприступных башен, соединенных между собой крытыми переходами, и бойниц разной формы, эта крепость способна выдержать самую яростную осаду. Мне ли не знать, после того, как я прочел кучу книг из библиотеки моего покойного свекра, генерала Монтаеззи.

В стене одной из башен, стерегущих массивные ворота, виднелась узкая железная дверца с крошечным зарешеченным оконцем, и в нем уже поблескивали с бандитской физиономии пристально следящие за нашим приближением глаза.

— Кто такие? — оборвал наше шествие грубоватый вопрос, заданный на моем родном языке.

И это значило, что мы все еще в королевстве, и, следовательно, особо волноваться мне не о чем.

— Я — Турий Антериз, друг госпожи Камиры Шуглинд… по ее приглашению, — твердо произнес Тур, но я уловил в его голосе некоторую неуверенность.

Стало быть, не такой уж он хороший друг, как хочет показать этому стражнику и своим друзьям. И вполне вероятно, что нас даже на порог не пустят в эту крепость, а ни магических резервов, ни обычных сил у учеников почти не осталось. Да и мои духи молчат, как они мне пояснили в прошлый раз, им требуется время, чтоб открыть зеленый коридор на очень далекие расстояния, так как делать один большой прыжок они не могут. И им приходится каждый раз осваивать новое место, чтоб собрать силы на очередной скачок.

Окошечко в двери захлопнулось, и я, тайком вздохнув, принялся озираться в поисках места, где можно немного посидеть. Наверняка нам придется подождать, пока хозяева решат, впускать или нет в свой дом подозрительно грязную и ободранную компанию.

Пронзительный скрип несмазанных петель заставил меня резко обернуться и тут же изумиться: охранник широко распахнул дверь в красноречивом жесте, предлагающем пройти внутрь.

И вот это почему-то очень не понравилось моей интуиции. С таким радушием обычно распахиваются только западни и ловушки, добропорядочные дома впускают нежданных и подозрительных на вид гостей намного более осмотрительно.

И моим первым порывом было отпрянуть, остановить учеников. Какими бы они там ни считали себя хитрыми и сильными, но я все же намного больше повидал в жизни и, пока меня не лишили моей последней должности, считаю себя их учителем.

Но Тур уже шагнул внутрь башни, потянув за собой Олли, а Рун, как привязанный невидимой веревочкой, потянулся за ней, не оставляя мне никакого выбора.

Первые же шаги, сделанные внутри крепости, утвердили меня в самых нехороших подозрениях.

Вовсе не напрасно передний дворик так тесен, что по нему едва проедут карета или телега. А прикрытые склоненными внутрь зубцами стены по обе его стороны не зря темнеют частыми бойницами и топорщатся металлическими лотками для раскаленного масла. Или кипятка, а может, и смолы… не важно. Важно совсем другое: выходная дверь башни, обитая металлом и не имеющая никакого окошка, уже захлопнулась за моей спиной, и мы остались одни под темными взглядами всех этих бойниц и отверстий.

А Тур бодро топал вперед, к внутренним воротцам, словно не замечал двусмысленности положения, в которое нас завел.

— Держись ближе и не бойся… — шепнул приотставший от друзей Рун, покровительственно приобняв мои плечи, — у нас есть амулет переноса.

Как я сумел не расхохотаться и сохранить серьезное выражение лица, и сам не понял. Наверное, мне очень не хотелось обидеть парнишку, посчитавшего себя единственным защитником бедного учителя, лишенного всяческих магических способностей. Кларисса не раз говорила, что молодые маги зачастую искренне жалеют всех, кто лишен дара, и только со временем начинают осознавать, что большие возможности непременно ведут за собой и повышенную ответственность. Ведь если простой человек вспылит из-за какой-то мелочи и в гневе махнет рукой, не произойдет ровным счетом ничего. А вот если такое случится с магом — последствия могут быть самыми плачевными.

Дверца, в которую уверенно постучал Тур, открылась мгновенно, так, как открывают двери вышколенные слуги перед самыми дорогими гостями хозяина, и я уже больше ни на миг не сомневался, что мы попались в ловушку.

И отлично понимал, как бесполезно и преждевременно говорить сейчас о моих выводах ученикам. Только насторожу этим предупреждением тех, кто играет с нами в какую-то, еще совершенно непонятную мне игру. Значит, пока мои спутники не сообразят, что дело нечисто, думать и действовать мне придется одному.

— Вас приказано проводить в купальню и показать спальни, — буднично объявила гладко причесанная женщина в темном платье и переднике, временно причисленная мною к прислуге. — Девушка будет жить одна?

— Да, — вздернула носик Олли, и я почти до боли пожалел, что мы заранее не договорились поселить ее с Руном.

Мне было бы спокойнее.

Нас провели к боковому входу мимо парадного крыльца внушительного и мрачного дома, построенного с удручающей простотой и завидной надежностью, и, искоса поглядывая на Тура, я заметил, как напряглись его скулы. Все ясно, вовсе не на такой прием рассчитывал парень. Но пока молчит, и я очень надеюсь, что будет молчать до тех пор, пока я не найду возможность переговорить с ним наедине.

Мыльня оказалась на первом этаже, недалеко от кухни, и я порадовался, что мы хорошенько перекусили, прежде чем маги открыли сюда портал. Встреченные в узком коридоре заспанные личности, шустро шмыгнувшие в кухню при виде нашей провожатой, явно были поварами, и, что еще более явно, пока даже плиту не разжигали.

Помещение купальни оказалось разделенным на женскую и мужскую половины, и, прежде чем Олли успела шагнуть в соседнюю дверь, я успел поймать ее за руку. Рывком притянул к себе и, делая вид, что целую, грозно шепнул в ухо:

— Амулеты не снимай!

Наградой мне были оторопело вытаращенные глаза магини, но я старательно не обращал на это никакого внимания, продолжая удерживать девушку, пока немного не придет в себя. Получить удар одним из тех огненных заклинаний, которыми она так ловко умела швыряться, вовсе не входило в мои планы.

— Таржен! — возмутился Рун и попытался оторвать меня от подруги, но до нее к этому моменту уже дошел смысл моих слов.

— Как скажешь, милый! — шепнула ученица с ехидной ухмылочкой, на миг прижимаясь чуть сильнее.

А затем птичкой упорхнула в женское отделение мыльни.

Что-то начавший понимать Тур поспешил стереть с лица озадаченное выражение и, крепко ухватив обиженно засопевшего друга за рукав, потащил с собой.