Быть бардом непросто - Дарья Ковальская

– Знаешь что…

– Что?

Смотрю в голубые глаза и понимаю, что меня сделали. Ну и что теперь: уйти и остаться трусом? Ну нет. Все. Я ему еще покажу, кто из нас трус. Никогда еще ни один темный эльф не уступал светлому ни в чем! И теперь не уступит.

– Федор, доставай.

– На. – Мне протягивают лапку, на которой лежат пять кристаллов. Беру все и киваю. Федя вперевалку идет к подоконнику, на котором сидит слегка удивленный Аид. – На.

Светлый берет один кристалл и неуверенно его разглядывает.

– Слабак, – фыркаю я, закидывая в рот все пять.

– Кто слабак? Я?! – кричит Аид с вызовом.

И берет у Феди еще семь! После чего тоже кидает их в рот. Нахмурившись, требовательно протягиваю руку.

– А мне еще четыре!

– А мне пять!

– А мне десять!

Федя прячется под кровать с остатком наркоты, сообщает, что ему тоже хочется.

Стоим, пристально смотрим друг на друга и ждем.

– Что хоть это за наркотик? – уточняет светлый.

– Синяя смерть.

– Звучит многообещающе. И… как он работает?

– Сначала тебе станет хорошо, потом резко плохо. Тебя будут окружать галлюцинации, вылезет все то, что пугало тебя в далеком детстве. Соображать при этом будешь нормально. И… если закрыть глаза и заткнуть уши, на все это можно по большому счету не обращать внимания.

– Так. Это после одного кристалла. А что будет после двух?

– Эффект усилится. Кстати, попробовав гадость раз – больше с нее не слезешь. Привыкание – страшная вещь. У тебя, между прочим, рога растут.

Аид ощупал новое приобретение, кивнул и поинтересовался, как быстро к наркотику привыкают эльфы.

– Не знаю. Еще ни один эльф эту гадость не пробовал.

– Почему?

– А зачем?

– Резонно. У тебя, кстати, крылья рвут рубаху.

– Черные?

– Белые. Пушистые такие, с мехом. И над головой что-то вращается и светится.

– Нимб, наверное, – улыбаюсь криво.

Смотрю на Аида. Блондин со сверкающими глазами цвета полуденного неба щупает черные рога, помахивая длинным тонким хвостом и переступая с копыта на копыто. Зрачки его становятся вертикальными, клыки удлиняются и чуть выступают над нижней губой. Почесывая нимб, изучаю это чудо. За спиной подергиваются белоснежные крылья, из которых то и дело сыплются перья, с тихим звоном исчезая где-то на полу. Хвоста у меня нет, арфы тоже, что обидно. Зато очень хочется взлететь и что-нибудь спеть миру.

– Федор, вылезай.

– Не вылезу, – хмуро сообщает гоблин из-под кровати.

– Вылезай-вылезай. Поглядим, кем ты у нас стал, – улыбается Аид.

Киваю. Мне тоже любопытно.

Под кроватью шебуршатся, после чего на белый свет показывается… купидон. С луком, стрелами и белоснежными крылышками за спиной. Он оказывается в подгузнике и с рожками. В остальном же гоблин остается собой.

– Какая прелесть! – Я улыбаюсь и отдираю нимб от головы. – Кстати, Аид, а ты нимб тоже видишь?

– Да.

– А подержать можешь?

– Нет.

– Почему?

– Жжется. Даже отсюда.

Понятливо киваю, удивленно присматриваюсь к продолжающей меняться внешности Аида.

– У тебя, кстати, крылья растут. Только нетопыриные, черные такие, кожистые.

– Вижу. И, похоже, мы теперь все трое умеем летать.

– И что самое интересное, это ничуть меня не пугает. Напротив, все кажется таким правильным и разумным.

– Ну да, чернокожий ангел с ирокезом и белоснежный дэймос – чему тут удивляться?

Да ну тебя. Полетели.

И я, разбежавшись, выпрыгиваю в окно, распахиваю крылья и закрываю глаза от удовольствия. Ветер бьет в лицо, грудь наполняется свежим воздухом, и я улетаю высоко-высоко, пронзая облака.

– Ты как?

Где-то далеко наверху видно окошко и лица Аида и Федора в нем. Машу им рукой, предлагаю присоединиться. Они кивают и… удар, крик. Гоблин зависает сверху, так и не пронзив облака.

– Ладно, пошли. В смысле, полетели.

– Погоди, смотри. К нам летят другие ангелы.

– Вижу. – Аид нервно машет хвостом и клыкасто усмехается.

Ангелы толпятся вокруг и начинают что-то кричать, размахивая руками. Но их голоса, похожие на звон серебряных колокольчиков, практически невозможно разобрать.

– Слушай, что они говорят?

– Откуда я знаю?

– Но ты же ангел.

– И что? Я в звании ангела первый день. Еще не адаптировался.

– Хм. Тогда я попытаюсь им что-нибудь сказать.

– Давай.

Купидон парит над нами, развлекается стрельбой из лука в ангелов стрелами с розовыми наконечниками. Ангелы дергаются, падают и бросаются чем-то в ответ. Кажется, цветами. Охапками.

– Ангелы! Я не дэймос! Я Аид! Эльф!

Все замирают и смотрят на друга.

– И я… хочу быть… как вы!

Звон райских голосов усиливается:

– Я хочу белые крылья, темную кожу, вертикальные зрачки! Все, как у вас. И ради этого… я начну вершить добрые дела. А вот он, – в меня тыкают пальцем, – мне в этом поможет.

– Кто? Я?!

– Ты же ангел. Тебе положено.

– А-а… ну да. Беру под опеку.

И мы беремся за руки и неуверенно улыбаемся друг другу.

Один из близстоящих ангелов, чем-то напоминающий хозяина трактира, крутит пальцем у виска. Ну и пусть.

– Пошли! – сжимаю его руку и показываю направление – вперед. – Нас послали небеса! Так спустимся же на грешную землю и поможем людям!

Вокруг радостно галдят, нас пропускают, правда, приходится пробиваться, ибо каждый желает похлопать по плечу или другому месту. Некоторым я даже заезжаю кулаком по носу, дабы немного снизить ажиотаж и успокоить несчастных. Но так или иначе, а мы пробиваемся и вприпрыжку бежим вершить добрые дела. А купидон маленьким ангелом парит над нашими головами, стреляя уже из скорострельного арбалета ГС-400 («Гномья смерть – 400» – это последняя разработка гномов: четыреста стрел в минуту с лентой подачи дополнительных патронов). И где только взял? У него вроде был лук.

Народ, не желая приобщаться к таинству любви, с криками разбегается в разные стороны, прячется за облаками и умоляет прекратить стрелять. Что ж, любовь – это не так просто, как кажется. Но я верю, что теперь они найдут ее и смогут стать счастливыми. А вот и край облаков. Внизу – земля.

– Ну что. Ты готов, Аид?

– Всегда готов.

– Тогда полетели.

– Полетели!

И мы прыгаем вниз, распахиваем крылья и улыбаемся широко и радостно.

Рассказ трактирщика, вышедшего на задний двор таверны покурить

– На втором этаже послышался грохот, потом вопли. Я удивленно поднял голову и увидел, как с подоконника с улыбкой идиота выпрыгнул сначала один эльф, а потом второй. Оба рухнули в корыто с отбросами для свиней, животные с визгом разбежались по углам.

Затем эльфы вылезли. Черненький что-то проорал и, оглядевшись, попросил светлого поприветствовать ангелов. Эльф, встав на ноги, с горящими глазами приветствовал собравшихся вокруг свиней. Он говорил долго и содержательно, после чего поцеловал (это эльф-то!) каждую, представляете, каждую свинью поцеловал в пятачок.

Пока он, трактирщик, приходил в себя от увиденного, из таверны выбежал гоблин со стрелометом ГС-400, который я купил накануне на последние деньги. Изучив обстановку, гоблин скорчил зверскую рожу и расстрелял свиней в упор. У хрюшек не было ни единого шанса. Я и сам едва успел скрыться за дверью сарая. После чего эльфы обнялись и попросили гоблина и дальше нести любовь в массы, потом, забравшись на забор, спрыгнули вниз с такими счастливыми рожами, что мне на секунду стало завидно.

Когда эльфы скрылись, я рванул за стражей, понимая, что, если эльфов не остановить – они перестреляют весь город. А тогда точно никто и никогда ни за каких свиней не заплатит.

…Я никогда не чувствовал себя так легко и прекрасно. Я парю над землей, невидимый и неосязаемый. Люди начинают улыбаться, едва чувствуют мое присутствие, их сердца наполняет любовь. И даже парящий рядом дэймос не может стереть улыбку с их лиц. На плече сидит притомившийся купидон и перезаряжает стреломет любви. Солнце светит ярко и нежно… и жизнь прекрасна, кто бы и что бы по этому проводу ни говорил.

– И куда мы теперь? – Прекрасные глаза дэймоса сверкают огнем веры.

– Туда, – указываю направо и первым влетаю в темную арку, ведущую в самые бедные и жуткие кварталы этого города – улицы, на которых даже при свете дня царят беспредел и убийства.

– А что там?

– Там… твое спасение.

Отчет стражи о беспорядках в городе

Двое эльфов, темный и светлый, появились неизвестно откуда и учинили беспорядки на улицах города. С ними был замечен гоблин со стрелометом.

Ниже приведен приблизительный список учиненных беспорядков:

1. С криком: «Во имя света!» – эльфы напали на захвативших грабителей стражей порядка. Стражу избили, связали и отдали на растерзание удивленным ворам. Светлый эльф при этом орал, что защищает сирых и убогих, а темный постоянно улыбался в ответ. Стражников они называли «нежитью» и «нелюдями».