Парень из Колорадо - Стивен Кинг

— Не забудь про налоговую полицию, — напомнил Дэйв. — Люди иногда пускаются в бега, осознав, что задолжали Дяде Сэму.

— Она не знает, каково иметь дело с налоговой полицией, когда та превращается в мерзкую назойливую тварь, — сказал Винс. — Ты ей это сейчас не втолкуешь. В любом случае, у Коэна не было проблем с налогами, как утверждала его жена. Продолжай, Стеффи, у тебя хорошо получается.

Она разогнула слишком мало пальцев, чтобы он принял ее ответ, но придумать удалось еще только одну версию.

— Необходимость начать жизнь заново? — с сомнением спросила она, разговаривая, скорее, сама с собой, чем со стариками. — Чтобы просто… ну не знаю… сжечь мосты и начать все с начала, другим человеком в другом месте? — затем что-то еще пришло ей в голову. — Безумие?

Теперь вверх были подняты четыре пальца: секс, деньги, новая жизнь и безумие. На два последних она смотрела с сомнением.

— Может, желание начать новую жизнь и безумие это одно и то же?

— Может быть, — согласился Винс. — Можно также утверждать и то, что к безумию относится любой вид зависимости, от которой человек мечтает избавиться, переехав в другое место. Такой способ лечения называется географическим. Думаю, он особенно хорошо помогает против наркотиков и алкоголя. Азартные игры тоже вызывают зависимость, от которой люди пытаются вылечиться этим методом, но, думаю, их можно отнести к категории финансовых проблем.

— Он увлекался наркотиками или алкоголем?

— Думаю, Арла Коэн знала бы об этом, но она сказала: нет. У нее было шестнадцать месяцев, чтобы строить предположения, а в итоге мужа нашли мертвым. Думаю, она не стала бы от меня что-либо скрывать после всего этого.

— Но Стеффи, — довольно мягко сказал Дэйв, — разбирая это дело, безумие приходится учитывать в любом случае, тебе не кажется?

Она представила себе, как мертвый Джеймс Коэн с куском мяса, застрявшим в горле, сидит на пляже Хэммок, прислонившись спиной к мусорной корзине; его глаза закрыты и не видят ни Тиннока, ни залива. Она увидела его руку, сжатую так, словно в ней все еще был тот кусок мяса, который наверняка утащила голодная чайка, оставив на ладони только жир, на который налип песок.

— Да, — сказала она. — Безумие налицо. Она знала об этом? Его жена?

Мужчины переглянулись. Винс вздохнул и потер тонкую переносицу.

— Может, и знала, но ей нужно было думать о себе, Стеффи. О себе и о сыне. Мужчина срывается и исчезает вот так, а женщина остается, чтобы взвалить на плечи чертовски тяжелую ношу. Она вернулась на свою прежнюю работу, в один из Боулдерских банков, но содержать дом в Нидерлэнде она никак не могла себе позволить…

— Убежище Хэйнандо, — прошептала Стефани, почувствовав прилив сострадания.

— Ну да, его. Не одалживая много денег ни у своих близких, ни у родственников мужа, она сама встала на ноги, но пришлось потратить большую часть денег, отложенных на обучение Майкла в колледже. Когда она предстала перед нами, я понял, что она хотела все выяснить, во-первых, для дела, а во-вторых для души, — он с сомнением посмотрел на Дэйва, который пожал плечами и кивнул, словно подтверждая, что можно и так сказать.

Винс тоже кивнул и продолжил:

— Она хотела покончить с сомнениями. Жив он или умер? Замужем она или вдова? Надеяться ли ей на отдых или дальше везти все на себе? Звучит немного черство, возможно, так и есть, но я уверен, что после шестнадцати месяцев ожидания надежда становится тяжелой, чертовски тяжелой ношей и мешает жить дальше.

— А что касается дела, то все просто: она хотела, чтобы страховая компания выплатила то, что положено. Я знаю, что Арла Коэн не единственный человек на свете, у которого есть причины ненавидеть страховые компании, но по силе этого чувства ей равных нашлось бы немного. Она боролась за себя и за Майкла, жила трех или четырехкомнатной квартире в Боулдере — которая, конечно, сильно отличалась от их милого домика в Нидерлэнде — оставляла малыша в яслях и с няньками, которым она не всегда могла доверять, выполняла работу, которая ей не нравилась, засыпала в одиночестве, а не прижавшись к любимому человеку, как раньше, постоянно думала о счетах и следила за датчиком уровня топлива, ведь цены на бензин росли уже тогда… И все это время она сердцем чувствовала, что Джеймс мертв, но на этом основании страховку ей не выплатили, ведь тело найдено не было, не говоря уж о том, что ничего не было известно о причине смерти.

— Она все время спрашивала меня, не вывернутся ли эти подонки — так она их называла — заявив, что это самоубийство. Я ответил, что никогда не слышал, чтобы кто-нибудь покончил с собой, подавившись куском мяса, и позже, на формальном опознании фотографий, Каткарт сказал ей то же самое. Кажется, это ее немного успокоило.

— Каткарт был готов помочь и сказал, что свяжется с агентом компании в Брайтоне, Колорадо, и расскажет ему об отпечатках и фотографиях. Он обещал все устроить. Услышав это, Арла заплакала, частично от облегчения, частично от чувства благодарности и, думаю, частично от усталости.

— Ну конечно, — прошептала Стефани.

— Я поехал с ней обратно на пароме до Лосиного острова и устроил ее в отеле «Рэд руф», — продолжал Винс. — Ты тоже останавливалась там, когда приехала сюда, ведь так?

— Да, — ответила Стефани. Она уже почти месяц жила в общежитии, но в октябре собиралась искать квартиру, если старики разрешат ей остаться. Наверняка разрешат. Иначе зачем этот разговор?

— Следующим утром мы завтракали втроем, — сказал Дэйв. — Мне нравятся люди, которые не сделали ничего плохого и никогда не имели дела с газетчиками. Она говорила с нами открыто, не думая о том, что сказанное ею появится позже на первой странице, — он помолчал. — Конечно, мы об этом ничего не написали. После того, как всем стало известно, что некий мужчина был найден мертвым на пляже Хэммок и следователь не признал наличие преступления, эту историю не было смысла печатать. Новость уже не была сенсацией.

— И никаких мотивов? — спросила Стефани.

— Абсолютно никаких! — воскликнул Дэйв и рассмеялся так, что закашлялся. Успокоившись, он вытер уголки глаз большим узорчатым платком, который вытащил из заднего кармана брюк.

— Что она вам рассказала? — спросила Стефани.

— Да что она могла рассказать? — отозвался Винс. — В основном задавала вопросы. А я спросил только, был ли червонец сувениром на память или талисманом, — он фыркнул. — Да уж, журналист из меня в тот день был никакой.

— Червон… — не поняла Стефани.

— Русская монета достоинством в 10 рублей, которая была у него в кармане вместе с остальной мелочью. Я спросил, носил ли он ее с собой на счастье или еще по каким-то своим причинам. Она понятия не имела. Сказала, что единственное, что связывало Джима с Россией, был фильм о Джеймсе Бонде под названием «Из России с любовью», который они однажды взяли в прокате «Блокбастер».

— Он, должно быть, подобрал ее на пляже, — задумчиво сказала Стефани. — Там можно найти что угодно. — Сама она нашла женскую туфлю на высоком каблуке, которую прибой за долгое время сделал удивительно мягкой и гладкой.

— Должно быть, так, — согласился Винс. Он смотрел на нее, и его глаза поблескивали в глубоких глазницах. — Хочешь узнать, какую перемену я заметил в ней, когда мы встретились на следующее утро после официального опознания фотографии?

— Конечно.

— Она отдохнула. И с аппетитом ела за завтраком.

— Это факт, — подтвердил Дэйв. — Есть старая пословица, что приговоренный много ест, а по моим наблюдениям никто не ест больше, чем тот, кого простили, будь то мужчина или женщина. И в каком-то смысле она была прощена. Пусть она и не узнала, зачем он приехал в наши края, и что выпало на его долю здесь, думаю, она понимала, что так этого и не узнает…

— Понимала, — подтвердил Винс. — Она сказала мне об этом, когда я вез ее обратно в аэропорт.

— Но она убедилась в том, что он мертв, и это было главным. Сердцем она это знала давно, но разуму нужны были доказательства, чтобы понять, что можно жить дальше.

— Не говоря о том, что это помогло, наконец, убедить в ее правоте дотошных жлобов из страховой компании.

— Она получила деньги? — спросила Стефани.

Дэйв улыбнулся.

— Да, мэм. Эти ребята действуют быстро, когда дело доходит до торгов, но становятся очень медлительными, как только им предъявляют иск. Они долго тянули резину, но, в конце концов, все выплатили. В подтверждение этого мы получили письмо с благодарностью за все, что сделали. Она писала, что если бы не мы, она все еще ждала бы, пока страховая компания перестанет доказывать, что Джеймс Коэн, возможно, жив и находится в Бруклине или Тэнгери.

— Какие вопросы она вам задавала?

— Думаю, ты сама догадываешься, — сказал Винс. — Первым делом она хотела знать, куда он направился, сойдя с парома. Ответа у нас не было. Мы опрашивали людей, не так ли, Дэйв?