Когда сияние нисходит - Лори Макбейн

— Когда-нибудь ты себя перехитришь, Ли Александра, — предостерегла Блайт, но Ли вместо ответа тоже обрызгала ее.

— Лучше я, чем чужие, сестричка, — хмыкнула она, лукаво сверкнув глазами. — М-м, до чего же чудесно! Я была такая разгоряченная и потная! Почему бы и вам не поплавать? Наше белье в два счета высохнет на такой жаре!

— Только не я! — негодующе объявила Джулия. — Ли, ты ведешь себя крайне неприлично, даже учитывая, что мы находимся на земле Треверсов и нас вряд ли кто-то увидит, кроме твоей мамы, когда ты попытаешься прокрасться обратно в дом и намочишь ее дорогие ковры. Надеюсь, ты не простудишься и не сляжешь в постель в день рождения Люси. Кроме того, теперь ты ни за что не развяжешь тесемки корсета!

— Они высохнут, — заверила Ли, сонно рассекая ласковые воды и прикрыв глаза от солнца. — И потом никто, кроме Джоли, их все равно не распутает.

Она нехотя подняла веки и уставилась в безбрежное синее небо, на котором не было ни одного облачка.

Миссис Мэтью Уиклифф. Миссис Мэтью Ратерфорд Уиклифф. Ли Александра Уиклифф, из Уиклифф-Холла, Чарлстон, Южная Каролина.

Ли вздохнула. Жаль, что Мэтью родом не из Виргинии! Конечно, она всегда знала, что рано или поздно придется покинуть Треверс-Хилл. И как это ни грустно, но день разлуки будет также днем ее свадьбы.

Ли так живо представляла Мэтью, что даже губы приоткрылись, как в поцелуе. Густые блестящие темные волосы, широко поставленные карие глаза, густо опушенные и сияющие умом. Квадратный подбородок, полные губы, ровные белые зубы, прямой нос. Ростом он выше отца и сидит на коне ничуть… ничуть не хуже Гая. И Мэтью — настоящий джентльмен. Словом, он был воплощенной мечтой каждой девушки и ее семьи. Когда Мэтью сделает предложение, отец наверняка даст согласие, а мать — благословение. «Да», она ответит «да», когда Мэтт попросит ее стать его женой.

— Ли! — ворвался в ее мысли голос Джулии. — Если не очнешься, доплывешь до самого Ричмонда в дезабилье!

— В дезабилье? Это что такое? Нечто вроде баржи? — удивилась Блайт, все еще державшаяся подальше от Джулии.

Ли неспешно, размеренно поплыла к берегу, где мирно ждали обе девушки. Джулия щедро втирала розовый лосьон в руки и ноги, а Блайт плела венок из ярких полевых цветов.

— Ли! — взвизгнула Джулия, — Ты капаешь на нас холодной водой!

— Простите, — пробормотала Ли, вытаскивая щетку из приготовленного Джоли узелка. Наскоро обтершись подолом платья, она сняла сетку для волос, вытащила шпильки из сбившегося набок узла и принялась расчесывать влажные волосы. Кругом царила тишина. Ленивый пони мирно пасся под деревом, не собираясь отходить от уютного местечка. Похоже, его с трудом удастся запрячь.

Ли тихо свистнула, но лошадей нигде не было видно. Она продолжала ждать, орудуя щеткой, пока гладкая шелковая вуаль с загибавшимися у бедра кончиками не легла на плечо. Наконец она заметила какое-то движение за кустами ежевики и снова свистнула. Ничего. Заросли оставались безмолвными и непотревоженными.

Неожиданно с противоположного направления послышался знакомый топот копыт, и откуда-то из чащи вырвались кобыла с жеребенком. Девушка с негромким смехом открыла им объятия.

А в это время в прохладной тени ежевичника, там, где Ли почудилось шевеление, одинокий всадник наблюдал за дриадами. Легкая улыбка смягчила жесткие черты бронзового от загара лица при виде романтической сценки на берегу лесного ручейка.

Он находился здесь уже довольно долго, не желая нарушить идиллию или пожертвовать столь редким случаем полюбоваться на трех ничего не подозревавших красавиц. Он подоспел как раз в тот момент, когда они раздевались. Его зоркий взгляд не скользнул мимо ведер с ежевикой. Что же, в такую жару и после тяжелой работы не грех и освежиться. Он и сам хотел последовать их примеру и поэтому направился к ручью. Но забыл о своих желаниях, когда заметил резвившихся девушек. Сразу стало ясно, что блондинка мечтает стать знатной леди. Капризная и надменная, она обладала всеми чертами будущей хозяйки поместья, чье любое желание мгновенно исполняется.

Он тихо засмеялся, когда брюнетка посадила лягушку ей на ладонь. Темноволосой девочке, казалось, нравилось озорничать, словно она чувствовала, что скоро придется покинуть беззаботный мир детства и это лето будет последним летом свободы.

Но когда из тени выступила третья, всадник чуть прищурился. Именно она больше всех привлекла его внимание. Странно, почему его так тянет к ней? Но было нечто неуловимо легкое в ее походке, так что даже вода едва взволновалась, когда она шла к берегу. Незнакомке были присущи естественная грация и красота. Ничего лишнего. Ничего искусственного.

И хотя девушке приходилось во всем прислуживать своей избалованной хозяйке, улыбка давалась ей так же легко, как смех.

Глядя вдаль, она стала расчесывать длинные волосы, и мужчина почувствовал, как восстает его плоть. Насколько женщина соблазнительнее, когда полуодета, а роскошь волос ничем не прикрыта!

Остро ощущая странное очарование этого момента, он вдруг понял, что недостаточно смотреть на прелести юной волшебницы издалека. В ней была душевная теплота, привлекавшая его. Он хотел познать высшее наслаждение, лаская ее, возбуждая в ней неукротимую страсть, которая не уступит его собственной.

Не ведая о его желании, она продолжала причесываться. Сколько мужчин до него она соблазнила своей красотой? Невозможно поверить, что она столь бесхитростна! Кто-то уже лежал с ней. Обладал.

Мужчина поразился внезапному уколу ревности, вспышке ненависти к незнакомым мужчинам, потому что хотел быть первым, кто пробудит в ней желание. Первым, кто прижмет эту женщину к своей груди. Интересно, каково это — брать ее раз за разом, познать ее любовь?

Резкий свист прорезал тишину, вернув его к действительности. Он услышал стук копыт еще до того, как увидел кобылу с жеребенком. И, как ни странно, не удивился, когда молодая женщина открыла им объятия. Почти с завистью наблюдал он, как жеребенок с уверенностью любимца трется бархатистым носом о ее плечо. Девушка бросила щетку и с невероятной легкостью вскочила на неоседланную кобылу, очевидно, даже не нуждаясь в поводьях. Слегка сжав бока лошади, незнакомка пустила ее по лугу рысью. Рядом трусил жеребенок.

Впервые довелось всаднику увидеть столь поразительное зрелище. И если он раньше считал женщину красивой, теперь она стала поистине неотразимой. Густая блестящая грива волос, того же оттенка, что и шкура лошади, падала на спину животного. Наездница словно слилась с кобылкой, став с ней единым целым. Когда она подъехала поближе, мужчина отметил необычайную тонкость черт ее лица. Влажные панталоны и сорочка льнули к телу, обрисовывая каждый изгиб. Плечи были откинуты, руки вытянуты в попытке сохранить равновесие. Упругие холмики грудей натягивали тонкую ткань сорочки. Маленькие соски затвердели, будто под ласками его рук. И хотя корсет был туго затянут, сразу становилось ясно, что талию можно обхватить пальцами и крепко держать, пока женственные прелести ее бедер и живота не встретятся с твердостью его плоти. Тонкое полотно, прикрывающее ягодицы, позволяло любоваться формой ее круглого задика. Узкие бедра были, однако, достаточно мускулистыми: сказывалась привычка ездить верхом. Такие будут держать его крепко, после того как раздвинутся под давлением его колена. Изящные щиколотки и маленькие ступни прямо созданы для прикосновения мужских губ. Его губ.