Операция «Тень» - Андрей Быстров

Уэстбери выглядел сбитым с толку.

Видимо, он никак не ожидал столь быстрой и безоговорочной победы.

– Гм… И то, что говорится о вас в письме, – правда?

– Чистейшая правда, кроме одной мелочи. Я не работаю на русские спецслужбы.

– Тогда зачем вы убили Уинвуда?! – воскликнул Уэстбери. – Из одного страха быть заподозренным в шпионаже?!

– Я не убивал Уинвуда, – пожал плечами Корин.

– Но письмо…

– Фальшивка. Оно у вас с собой?

– Да.

– Дайте сюда.

Уэстбери достал письмо из кармана и перебросил Корину, не вставая и не приближаясь. Корин не спешил разворачивать документ.

– Интересно, в каком подразделении британских спецслужб вы работаете, – задумчиво произнес он. – МИ-5? МИ-6?

«Интеллидженс сервис»? Как бы то ни было, у вас там довольно приблизительные представления о рангах в ЦРУ. Позвольте, я прочту вам маленькую лекцию под названием «Служебная лестница ЦРУ сверху вниз». Первое лицо – директор.

Второе – генерал Джеймс Стюарт, потом начальники отделов. Формально они все равны, но фактически начальник отдела координации и планирования, то есть Эммет Уинвуд – третий человек в ЦРУ.

– Куда вы клоните? – слегка обескураженно спросил Уэстбери.

– Взгляните, – Корин развернул письмо, пробежал текст глазами. – Вот…

Это якобы пишет Уинвуд генералу Стюарту… «Надеюсь, Вы… простите за то, что обращаюсь к Вам, минуя предписанную официальную процедуру…» Какую процедуру? Между Уинвудом и Стюартом нет других начальников.

– Проклятье! – вырвалось у Уэстбери. – Я должен был догадаться!

– Это не все, – говорил Корин, просматривая письмо дальше. – Есть иные вещи, они не столь очевидны, поскольку касаются лично меня. Автор пишет:

«Возможно… Вы не помните подробностей истории, связанной с Сергеем Николаевичем Кориным… Возьму на себя смелость…» Кстати, вот опять. Откуда бы у Эммета Уинвуда такое подобострастие?

Но это так, психологический штрих…

«Напомнить основные детали…» И автор вовсю расписывает то, что Стюарт никогда и никак забыть не мог. Я работал в тесном контакте со Стюартом, причем совсем недавно, и миссии мои были достаточно необычными, чтобы их помнить… И разумеется, Уинвуд был в курсе моих взаимоотношений с генералом. Вывод один: письмо писал, во-первых, не Уинвуд и, во-вторых, не для генерала Стюарта. Жаль, что мы не можем провести графологическую экспертизу, она бы поставила точку.

– Вы абсолютно правы, – сконфуженно сказал Уэстбери, убирая пистолет. – Боже, какой я осел!

– У вас не хватало данных, – утешил его Корин.

– Но если письмо написал не Уинвуд, то кто же его написал? И для чего?

– Для чего, по-моему, ясно – направить полицию по ложному пути. Власти в два счета установили бы мое настоящее имя. Занялись бы мной по полной программе. А преступник выиграл бы время.

Полиция, конечно, быстро выяснила бы и то, что автор письма – не Уинвуд, но в данном случае для преступника это не имело никакого значения. Ведь важны высказанные в письме обвинения – независимо от авторства они все равно якобы представляли для меня угрозу. Ято, по замыслу преступника, считал бы автором Уинвуда, вот и убил его… А письмо преступник едва ли писал своей рукой, нанял кого-то постороннего, тут поиски безнадежны.

Уэстбери выпил содовую из стакана, к которому так и не успел притронуться Корин.

– Для меня хуже всего то, – признался он, – что история с письмом неопровержимо доказывает: Уинвуд именно убит, и убийство чертовски хитро подготовлено и спланировано…

– Давайте работать вместе, – предложил Корин. – Берете меня на должность Ватсона?

– Беру, – улыбнулся Уэстбери, – хотя для Ватсона вы чересчур наблюдательны.

– Что ж, тогда даю вводную: в четверть пятого утра Коретту Уинвуд вызвали к телефону…

Уэстбери подскочил.

– Да что же вы раньше… Ах да!.. – Он не скрывал досады.

– Попробуем реконструировать преступление, Джон. Коретта и Эммет спят в разных комнатах – таких, как мои, только выходов в коридор там два, а не один. Между комнатами дверь, но она тонкая. Коретта может услышать шум и помешать задуманному. Сообщник преступника звонит ей в условленное время, слуги зовут ее к телефону в холле… Убийца входит в комнату, вливает тоноксил в рот спящему Уинвуду, передвигает мебель, подкладывает письмо… Ну, как?

– Плохо.

– Что?

– Да все. Сколько времени отсутствовала Коретта?

– Минут пять… Максимум восемь.

– Человек не может умереть от тоноксила за восемь минут, даже от большой дозы. Нужно несколько часов.

– А если в тоноксил был добавлен яд?

– Тогда рушится имитация несчастного случая, а это часть плана – вашего, Корин, согласно легенде преступника.

Зачем тогда громоздить торосы, когда проще было Уинвуда прирезать? И вообще, рискованно это – яд. А если бы Уинвуд не спал?

– Несколько часов, несколько часов, – бормотал Корин. – Джон, мы добьемся большего, если станем рассуждать так, словно преступление действительно совершил я.

Уэстбери развалился в кресле, щелкнул пальцами.

– Попробуйте.

– Начнем, – Корин хлопнул в ладоши. – Сцена первая, я вхожу… Итак – с нуля. Я знаю, что Уинвуд написал изобличающее меня в шпионаже письмо. Я также знаю, что письмо еще не отправлено, так как Уинвуд не отлучался из Везенхалле, но он отправит его не мешкая, например, из Альтшвица. Моя задача: убить Уинвуда так, чтобы это выглядело несчастным случаем, передозировкой лекарства, и похитить письмо. Как человеку, сотрудничающему с ЦРУ, мне известно, что у Уинвуда больное сердце и он принимает сильные средства…

– А на самом деле это было вам известно? – перебил Уэстбери.

– Нет, но это не важно. Могло быть известно. Так как же мне заставить жертву выпить смертельную дозу тоноксила, зная, что она подействует спустя несколько часов?

– Минуту. А откуда у вас тоноксил?

Вы что, ехали сюда с планом убийства?

– Нет, я импровизировал. Готов спорить, что запас тоноксила имеется в аптечке замка и что одного флакона там не хватает… Потом мы это проверим, но ставлю доллар против цента, что так оно и есть. И как же мне отравить Уинвуда?

– Добавить тоноксин в виски, оно отобьет запах…

– Именно. Где?

– На рождественском фуршете!

– Конечно!

Уэстбери и Корин обменялись взглядами.

– Так я и делаю, – продолжал Корин. – Возвращаюсь к себе в комнату, жду четырех часов утра, потому что к этому времени тоноксил наверняка подействует… Жду не раздеваясь – кстати, не разделся я по чистому совпадению, но полиция уцепилась бы за это, я сыграл ненароком на руку нашему преступнику.

Четыре часа. Пора… Но мне страшно идти в комнату Уинвуда, я боюсь разбудить Коретту! И тут мне фантастически везет – ее вызывают к телефону.

– Вот и первый прокол, – вздохнул Уэстбери. – Как вы смогли бы организовать этот звонок? Да никак, тут нужен сообщник – и планировать заранее.

– Подождите, Джон. Мы еще не знаем, что это был за звонок, а узнаем, когда поговорим с Кореттой. Пока просто отодвинем его в сторону и пойдем дальше. Я вхожу в комнату Уинвуда…

– Но этот звонок, – не унимался Уэстбери. – Представим маловероятную случайность… Тогда как бы вы или любой другой догадался, что звонят именно, Коретте?

– Вы нарушаете условия игры, Джон.

Получите штрафное очко. О других ни слова, преступник – я. Услышав звонок, я приоткрыл дверь и увидел, как дворецкий или экономка провожают Коретту по коридору. Я бегу в комнату Уинвуда, убеждаюсь, что он мертв. Ставлю на тумбочку флакон тоноксила, предварительно протерев его платком и приложив к нему пальцы Уинвуда. Рядом ставлю рюмку, капаю туда тоноксил для запаха и принимаюсь искать письмо. Но у меня мало времени, вот-вот вернется Коретта! Не найдя письма, я ухожу. Вскоре раздается вопль Коретты, и я вынужден вместе со всеми выскочить в коридор… Занавес.

Уэстбери сосредоточенно молчал.

– Довольно складно, – признал он наконец. – Но есть два слабых места.

– Какие?

– Во-первых, откуда вы узнали о письме?

– А это мы оставляем за кадром, Джон. Мы же реконструируем только саму картину преступления… Но если это вас смущает, извольте: догадался, наблюдая за Уинвудом.

– Второе серьезнее. Уинвуд и Коретта спали в разных комнатах, как и все семейные пары здесь в Везенхалле. Но они муж и жена. Она могла прийти к нему в постель в любой момент. Задумывая ваше преступление, вы должны были совершенно точно знать, что в эту ночь Уинвуд будет один.

– Да, это так, – согласился Корин. – Быть уверенным в каких-то трениях между Уинвудом и Кореттой… или знать от самого Уинвуда, что по веской причине в эту ночь Коретта не придет…

– Или, с другой стороны, – знать это от Коретты.

– И все равно, стопроцентная уверенность…. Гм… Только один человек мог знать с гарантированной точностью. Сама Коретта Уинвуд.